Современная вест-индская новелла - У. Артур

— Ты до нее не дотронешься, — сказала Тина. — Здесь командую я.

— Лодкой командует рыба на крючке, — ответил Тай Брукс.

— Подумаешь, рыба. Вот возьмем и бросим ее, — пошутила Тина.

— Сначала вытащи ее и сними с крючка, — проворчал Тай Брукс.

«Американец рано затевает бой, — думала Тина, — не дает рыбе заглотнуть наживку, чтобы в животе у нее заболело. Я бы на его месте водила рыбу, пока она не встала бы на хвост и не запросила пощады, сама стала бы умолять взять ее в лодку. Леска толстая и прочная, надо так изнурить рыбу, чтобы ей стало не до борьбы».

Низкая деревянная лодка легко скользила по волнам. Леска запрыгала под рукой у Кеннеди, убегая в воду.

— Она проглотила наживку, — сказала Тина.

Кеннеди ухватился за леску и почувствовал трепещущую тяжесть.

— Во всем мире теперь никого, кроме тебя и рыбы. Один из вас станет мулом, и этому мулу будет крышка, — бубнил Тай Брукс.

— Что ты там блеешь? — переспросил Кеннеди. — Он надеялся, что Тина и Тай Брукс не заметят, как у него дрожат пальцы. «Это не спорт, а верный разрыв сердца, — сказал он себе. — Надо успокоиться, взять себя в руки». Он посмотрел в сторону берега и различил голубые и розовые корпуса отелей Монтегю-Бэй.

— Надо же, такая рыбина клюнула почти у самого берега, — сказал он, повернув голову к Тине.

— Глаз с нее не своди, — оборвала его девушка.

— Такой мастак может ловить рыбу не глядя, все равно как ездить на лошади, бросив поводья, — тут же съехидничал Тай Брукс.

— Так что ты там плел о муле? — обернулся к нему Кеннеди.

— Если рыба будет тянуть леску, как мул, она устанет и погибнет. Если же ты станешь тащить, как мул, леска оборвется и рыба уйдет.

— А почему мне крышка? Ты, кажется, так сказал?

— Рыба уйдет, а потом вернется и слопает тебя.

Кеннеди рассмеялся и перевел взгляд на леску. Море сверкало ярко-желтыми и голубыми бликами. Он надеялся, что рыба будет паинькой и не станет испытывать его искусство. До сих пор рыбалка походила на запуск воздушного змея. Только внутри у него отчего-то полыхал жар.

— Однажды я упустил меч-рыбу и она вернулась за мной, — не унимался Тай Брукс, глядя на воду. — Я стоял на носу, она рубанула мечом по днищу и сказала: — «Останови лодку!» — «Почему, мистер Меч-рыба?» — «Я пришла за человеком, который упустил меня». — «А вы знаете, чья это лодка, мистер Меч-рыба?» «Мне до этого нет дела, — рассмеялась рыба. — Когда я на крючке, то командую лодкой я. Я поклялась, что, если спасусь, вернусь за человеком, который упустил меня». — «Это лодка американского туриста», — сказал я рыбе. Услышав это, она подпрыгнула над водой и умчалась прочь, будто за ней гнались сто тигровых акул. Знаешь, почему она так боится туристов?

— Нет, — сказал Кеннеди. — Почему?

— Потому что турист ее поймает, потом упустит и так много-много раз. А рыбе не нравится зря сидеть на крючке, ей больно.

— Ладно, хватит, — отмахнулся от него Кеннеди и подмигнул Тине.

«Красуется, как бык, — подумала Тина, — впрочем, все мужчины такие. Он не рыбак, это ясно, хоть и пытается это скрыть».

Рыба, подпрыгнув, ударила по воде хвостом, и Тай Брукс стал божиться, что узнал ее: это его старая знакомая, драчунья, которая предпочитает бой на поверхности воды.

— Будешь тащить — она оставит голову на крючке, а сама уйдет, — предупредил он.

— Перестань, — приказала матросу Тина.

Тай Брукс, хоть и не дотрагивался до лесы, работал наравне с Кеннеди. Он размахивал руками, пригибался ко дну лодки, когда рыба ныряла, а когда она взлетала над водой, резко вскидывал голову, так что она едва не отрывалась от шеи. Он следил за неуверенными движениями Кеннеди и посмеивался: «Иностранец не рыбак!»

— Знаешь, почему рыба выделывает все это? — спросил он американца.

— Ради тебя старается, знает, что ты на нее смотришь, — пошутил Кеннеди.

— Она думает, что, наглотавшись воздуха, избавится от тяжести в желудке. Рыбаки говорят: лекарство принимает, — пояснил Тай Брукс.

— Американец все верно делает, — сказала Тина.

— Да что ты! — презрительно возразил Тай Брукс. — Позволь, я помогу ему.

Вот прекрасный случай посмеяться над белотелыми чужаками, которые целыми днями валяются на пляжах, словно туши на скотобойне. Загадили весь остров!

Тине стало ясно, что рыба выбилась из сил. Она все реже выпрыгивала из воды. Увидев краем глаза, что Тай Брукс поднял багор, Кеннеди сердито закричал, что в помощи не нуждается и управится сам.

Рыба больше не двигалась, будто отдыхая на крючке, сулившем ей верную гибель. Тина знала все подробности драмы, происходящей под водой, но ей не было жаль рыбы. Это не она, а американец на крючке! Ей стало весело от этой мысли. Она налегла на весло и развернула лодку бортом, чтобы Кеннеди легче было вытащить рыбу. Большая голова рыбы показалась над водой, она сражалась с крючком, как норовистая лошадка. Мощный хвост извивался и бил по воде. Кеннеди с трудом выбирал леску, сладкой болью ныли кисти рук.

— Не так, — тихо сказала Тина.

— Не так! — заорал Тай Брукс.

Но Кеннеди словно не слышал, пальцы судорожно сжимали леску, рот был открыт, острая радость пронзала мозг.

Тай Брукс метнулся, чтобы перехватить леску, но Кеннеди оттолкнул его. В этот миг струна лопнула.

Тай Брукс бросился из лодки и вслепую шлепнул по воде рукой, но волны уже накрыли леску, ему не удалось схватить ее.

Он залез в лодку и сел на банку, низко опустив голову. На лице Тины снова засверкали брызги. Она развязывала парус — легкий ветерок прибьет их к берегу.

— Я заплачу за рыбу, — сказал Кеннеди.

Тай Брукс прошел на нос лодки и натянул парус. Внезапно за бортом всплыла рыба — она была мертва. Тина взглянула на нее и отвернулась. Это не укрылось от глаз Кеннеди.

— Я заплачу, — повторил он.

Ветер наполнил парус, и лодка качнулась. Мертвая рыба осталась за кормой, море опустело.

— Это была моя рыба, и я ее упустил, — сердито сказал Кеннеди.

— Мы все ее упустили, — мягко сказала Тина.

— Раньше ты совсем другое говорила, — буркнул Кеннеди.

— Рыба была твоей, пока была на крючке. Мы все могли стать немного богаче. Она ушла, и это потеря для всех нас, — сказала девушка.

Вскоре до них уже доносился гортанный смех американских туристов на пляжах Монтегю-Бэй.

— Я не рыбак, — вздохнул Кеннеди.

— Ты был туристом, но, взяв удилище в руки, стал рыбаком, — сказала Тина. — Это рыбацкая лодка.

Кеннеди смотрел на девушку, сидевшую на корме, любуясь ее юной красотой. «Все же лучше бы она надела брюки», — снова подумал он.

— Я и завтра найму твою лодку. В конце концов я научусь рыбачить.

Что ж, она сдаст ему лодку, решила Тина. Нет смысла злиться. Он научится — это не труднее, чем пилить дрова, тачать башмаки или чинить моторы. Всему можно научиться. Ей понравилось, что Кеннеди не спросил, почему они не подобрали мертвую рыбу: понял, стало быть, что рыбу надо брать живьем. Со временем из него выйдет рыбак!..

Э. Роувер (Ямайка)

ПЛАЧУТ ТОЛЬКО БЕЛЫЕ

Перевод с английского В. Кунина

Руби расправила передник и робко постучала в приотворенную дверь. Ответа не было, и она заглянула внутрь. Мисс Элли лежала на софе, вытянув свои толстые ноги. Она мягко, прерывисто всхрапывала. Щеки ее округлялись, губы собирались в складочку, она открывала рот и издавала странный звук, как будто говоря «пуф». Розовая кожа на голове просвечивала сквозь редкие седые волосы. Веки дрожали, словно она плакала во сне.

Мисс Элли было о чем плакать. Ей не исполнилось и тридцати, когда она потеряла и мужа и единственного ребенка. Горе истерзало ее сердце. В нем не осталось ничего, кроме жалости к самой себе.

Такая же судьба была и у Старой Мэм. Всю жизнь горе шагало рядом с ней. Но у нее не было времени жалеть себя. Она прожила так много, что уже и сама не помнила, сколько ей лет. Что только ни случалось в ее жизни, но никогда она не плакала. Лицо ее стало сухим и морщинистым, а сердце было таким же жарким, как само великое солнце.

Каждый день после обеда мисс Элли отправлялась в гостиную и ложилась на софу. Иногда она сразу засыпала, но часто лишь притворялась спящей: едва заслышит, что дверь столовой скрипнула, прокрадывается в кладовую и шпионит за Руби — вдруг та украдет что-нибудь. Мисс Элли всегда носила мягкие вельветовые туфли, так что трудно было услышать, как она подкрадывается.

В этот раз Руби хотела рассказать мисс Элли, как тяжело больна Джейни, и хотела отпроситься на часок-другой, чтобы сбегать вниз, к хижине. Она пообещала бы вернуться вовремя и приготовить чай, но во время обеда так и не осмелилась заговорить. Мисс Элли любила есть сосредоточенно и терпеть не могла, чтобы ее беспокоили посторонними делами до окончания трапезы. «Когда мисс Элли ест, — думала Руби, — она похожа на старую свинью, зарывшуюся пятачком в корыто».