S-T-I-K-S. Человек с котом - Артем Каменистый

Карат это не умеет, значит, соврать не получится.

И что потом? Как принято поступать с человеком, который самовольно распорядился чужим сокровищем?

Ну а что ему еще оставалось делать в сложившейся ситуации? Вот такой он мягкотелый. Сперва спас девочку, потом под впечатлением того, что она вовремя вычислила засаду особо хитрого рубера, отдал ей жемчужину.

Да он бы и без засады отдал. Ну, не мог иначе, никак не мог. Не тот характер.

Хотя можно было поступить по-другому – подождать проявления симптомов. Вот только довелось однажды подслушать рассказ, как новенький изменился в один миг. Только что перед тобой нормальный человек, заражение никак не проявляется, и вдруг дергается, медленно разворачивается, и вот уже на тебя уставился мутный взгляд свежеиспеченного мертвяка.

При столь молниеносном сценарии перерождения Карат рисковал высматривать симптомы до морковного заговенья. Точный ответ могут дать лишь в той лаборатории… при крематории. Но туда добираться слишком долго, так что у него оставался только один вариант гарантированно спасти Диану.

Вариант дорогостоящий.

Он им воспользовался и пока что нисколько об этом не жалеет. Что сделано, то сделано, все разборки оставим на потом.

Широкое русло вывело на совсем уж безоглядно открытый простор. Видимо, сюда принесло участок грандиозной реки или немаленькое озеро. Даже не понять, в какую сторону теперь направляться. Ну уж точно не на юг, там даже без помощи прицела просматриваются городские многоэтажки, тварей в густонаселенные места тянет со всей округи. Ровно на восток? Почему бы и нет, там вроде бы лесистые берега, крупных поселений не видать, может, даже найдется продолжение водного пути.

Уж очень не хочется расставаться с лодкой.

Карату она настолько понравилась, что не менял ее, несмотря на множество встретившихся возможностей. Мог бы с мотором выбрать, но тут не все просто, сам он на них не ходил, только с опытными спутниками, мало что понимает. Такое вот упущение, хорошо бы взять пару уроков у знающих людей. Вроде ничего сложного, но все же наука, надо учиться.

Диана, оглядываясь по сторонам, спросила:

– Я не вижу берега в той стороне, и в той тоже. Это что, море такое?

– Да вот же он, километрах в трех-четырех. Видно прекрасно.

– А… Ну это у меня из-за глаз, бывает такое.

– Попей живчика.

– Зачем?

– Глаза быстрее вылечатся.

– Моя болезнь не лечится.

– На шестой день моего пребывания здесь я попал в крутой переплет. В меня выстрелили из гранатомета, от голеней пара костлявых палок осталась. А теперь ковыляю на своих двоих, пусть и прихрамываю. Другу моему вообще ногу оторвало, он лежит сейчас в больнице, ему ее восстанавливают, скоро будет как новая.

– Ногу нельзя восстановить.

– Забудь. У тебя теперь другая жизнь, ты в Улье, и ты иммунная. Главное, чтобы голову не оторвало, все остальное можно вылечить. Ну почти все.

– Это ты так шутишь?

– Показать мои шрамы?

– Не надо.

– Все очень серьезно. Ты видела зараженных, и я рассказывал, как трудно их убить, как легко они восстанавливаются после самых тяжелых ранений. Иммунные не такие живучие, но в чем-то на них похожи. На нас тоже все зарастает быстрее, чем на собаке. Мелкие ссадины-царапины можно вообще не замечать, уже завтра их не будет, только белый след, но и он исчезнет, если не забывать подставлять кожу солнцу. С серьезными ранами посложнее, там обычно главное – успеть вовремя остановить кровь. Потом, если не умер, принимай живчик и хорошо питайся, без помощи врачей все зарастет.

– Вы обходитесь без врачей?

– Не совсем, иногда они бывают полезны, особенно хирурги, и вообще в сложных случаях принято мчаться в больницу. Да, без медицины можно почти во всех случаях обойтись, но времени на лечение потеряешь гораздо больше.

– То есть мои глаза станут нормальными?

– А что у тебя с ними?

– Фиолетовость.

– Мне это ни о чем не говорит.

– Ну обычная фиолетовость, неужели никогда не сталкивался?

– Это как?

– Крайний случай рэд-синдрома[30].

– Мне это ни о чем не говорит.

– Как это? Да об этом уже лет двадцать все только и талдычат, ты что, разве никогда не видел людей в таких очках?

– Может, мимо меня прошло, а может, наши миры в этом различаются.

– Мы с тобой из разных миров?!

– Да запросто, ведь мы тут почти все друг для друга инопланетяне. Расскажи, что там не так с этим рэд-синдромом.

– Обычно у младенцев развивается точечная красная радужка, такое еще можно купировать, а вот с фиолетовой ничего не сделаешь, рано или поздно ослепнешь. Мне повезло, что я до сих пор не потеряла зрение, другие и до десяти лет не дотягивают. Слишком много запретов для «фиолетовых»: противопоказан яркий свет, нельзя напрягать глаза, все время надо носить темные очки, капать лекарства строго по расписанию. Но даже если все выполнять, мир постепенно темнеет. Я еще помню его ярким, а теперь у меня все время вечер. Но даже этому можно радоваться, ведь лучше так, чем полная темнота.

– И многие у вас этим болеют?

– Таких, как я, мало, в основном «красные», им гораздо проще.

Диана приподняла очки, прищурилась, часто моргая, повернула лицо к Карату. Он увидел, что радужка у нее и впрямь ненормальная. Насыщенно-фиолетового цвета, выглядит неестественно, ничего подобного он никогда не видел. Это глаза мультипликационной героини, а не реальной девочки.

– Видишь?

– У тебя очень интересные глаза. Красивые.

– Это не красота, а проклятие, – вздохнула Диана, возвращая очки на место.

– Если это связано с генами, я не уверен, что Улей справится. Тут надо кого-нибудь поумнее спросить, я ведь в медицине не специалист. К тому же в Полисе хорошие врачи, тебе там точно помогут, не переживай.

– Да я уже поняла, что меня там все будут носить на руках, кормить, поить и одевать. А взамен я должна сидеть взаперти и учить наизусть Камасутру, в ожидании того волшебного момента, когда меня подложат в постель к какому-нибудь богатому хрычу.

– Гм… Сколько, говоришь, тебе лет? Я в твоем возрасте такие слова не знал.

– Упущение твоих педагогов, у нас такому учат в школе. «Хрыч из мясных рядов», разве не читал? Не такая уж плохая книга, классика. Сюжет примерно такой же, как со мной, только смешнее.

– Мне со школой не повезло, кроме «Войны и мира», ничего не помню.

– А мы «Войну и мир» не учили, книги с эротикой у нас в школьную программу не включают.

– «Война и мир» разве эротика?

– Не знаю, не читала, но вроде бы, да. Тоже классика, но не для школьников. Хотя факультативно несколько таких книг в программу включено.

– У вас ее точно Толстой написал?