Безумное пари - Ли Гринвуд

Уиггинс не разделял его точку зрения. Он никогда не видел Кейт, не любил ее и не был ослеплен ее красотой. Для него она была всего лишь англичанкой, которая стала помехой его работе, и ему не терпелось избавиться от нее, чтобы он мог вернуться к своим делам. То, что избавиться от нее означало спасти ее, было не столь важно — важно было то, что она мешает его работе, — и для него был приемлем любой подходящий план, который поможет убрать ее с дороги. Естественно, он не стал бы делать ничего, что могло навредить ей, но ее безопасность не являлась для него делом первостепенной важности. Ей следовало остаться в Англии. Ей нечего было здесь делать, и если она не знала об этом, то об этом знал ее муж.

Их молчаливые раздумья были прерваны появлением одного из самых красивых — и самых низкорослых — мужчин, которых Бретту доводилось встречать. Он был турком, но отказался от традиционного турецкого костюма, оставив только феску. Он был во всем великолепии французского обмундирования — самой красивой униформы Европы, — но даже оно было не в силах скрыть тот факт, что его могучие плечи и торс больше подошли бы человеку почти в два раза выше его. Кожа его была очень светлого оливкового оттенка, и характерные для восточной расы черты лица были смягчены щедрой примесью европейской крови. Едва взглянув в эти кроткие карие глаза, Бретт почувствовал искушение отвергнуть его помощь, хотя она еще даже не была предложена. Он сразу же почувствовал антипатию к этому человеку. К тому же он ему не доверял.

Уиггинс шагнул вперед, чтобы поприветствовать своего гостя.

— Я боялся, что вы решили не приходить, — довольно резко заявил он.

— Почему я должен был не прийти на ужин с английским консулом?

— Полагаю, вы бы могли найти причину, если бы захотели.

Лицо Ибрахима расплылось в ослепительной улыбке.

— Ну конечно же, я пришел. Мне сказали, что у вас чудесный повар.

Казалось, комплимент не произвел на Уиггинса особого впечатления.

— Позвольте представить вам моего гостя, — сказал он, повернувшись к Бретту. — Это мистер Уэстбрук, специальный дипломатический представитель нашего министерства в Лондоне.

— Так сказать, ваш собрат?

— Можно сказать и так, — сказал Бретт, — но на самом деле моя работа не идет ни в какое сравнение с важностью и значительностью обязанностей мистера Уиггинса.

— Иными словами, его не стоит мазать тем же миром, которым вы, возможно, уже помазали меня, — сказал Уиггинс. Его ледяной тон начисто лишил присутствующих возможности истолковать его слова как шутку. — Пожалуйте.

Он жестом пригласил своих гостей первыми проследовать в столовую.

За едой разговор шел на общие темы, но после того, как слуги поставили на стол ликеры и вышли из комнаты, Уиггинс быстро взял быка за рога.

— Мы столкнулись с довольно необычной проблемой и надеялись, что вы сможете посоветовать нам, как ее разрешить, — сказал он, не обращая внимания на широкую ухмылку Ибрахима, ясно говорившую: «Ага, я так и знал, что вам что-то нужно». — Как вам, несомненно, уже известно, три дня назад, подходя к Алжиру, корабль мистера Уэстбрука подвергся атаке Рейсули.

— Да, я слышал. Я также слышал, что корабль не причалил, а отправился в Триполи.

— По обыкновению, вы осведомлены лучше меня, — с натянутой улыбкой сказал Уиггинс. — Мы не знаем, куда он отправился, но это нас не интересует, по крайней мере в данный момент.

— Вас не интересует, что это капитан вашего собственного корабля рассказал дею, что вы едете в Алжир?

— Капитан мертв, — перебил его Бретт, не в силах дольше продолжать обмен любезностями. — Эти головорезы похитили мою жену.

Ибрахим обратил на Бретта свой ласковый взор.

— Вашу жену? Она хорошенькая?

— Она красавица! — взорвался Бретт. — И я собираюсь найти ее, даже если мне придется разобрать каждое здание в этой стране на доски!

— Вы, англичане, такие вспыльчивые. Вы думаете, что если вы что-то хотите, то вы это получите. Однако вы не знаете, ни где искать, ни с чего начать. Значит, вы пришли к Ибрахиму, чтобы он нашел ее за вас.

Он говорил с раздражающей медлительностью; его улыбка являла собой маску, за которой могла скрываться добрая половина всего зла мира.

— Нет, ей-богу! — вскричал Бретт, в ярости вскочив на ноги.

— Мы надеялись, что вы согласитесь помочь нам, — перебил его Уиггинс таким же вкрадчивым, монотонным голосом, как у Ибрахима. — За вознаграждение, конечно.

— И что же вы можете мне предложить?

— Влияние. Вы ведь приехали в Алжир с определенной целью.

Бретту пришлось прикусить язык, чтобы не сказать чего не следует, пока двое мужчин молча смотрели друг на друга. Если это была та самая дипломатия, которой приходилось заниматься Уиггинсу, то он был рад, что не стал дипломатом. Надменная, насмешливо-презрительная манера Ибрагима вести себя бесила его до зубовного скрежета, и только постоянное напоминание о том, что жизнь Кейт, возможно, зависит от помощи этого человека, удерживало его от того, чтобы не вскочить на ноги и не задушить его. Он никогда не встречал человека, который с первого взгляда внушал бы ему большую неприязнь и недоверие. Если Абдель Кадир похож на него, то можно сразу разворачиваться и возвращаться в Англию.

— Сначала мы должны выяснить, где она находится. Вы не могли бы описать мне ее? — обратился он к Бретту.

Бретт не знал, как можно описать словами все, что являла собой Кейт. Нужны были глаза, чтобы увидеть ее красоту, нос, чтобы вдохнуть свежий аромат ее волос, язык, чтобы вкусить сладость ее рта, руки, чтобы ощутить мягкость ее кожи, уши, чтобы услышать ее подобный музыке смех, но более всего нужно было необъятное сердце, чтобы вместить всю любовь, которую она так щедро изливала. Целой жизни не хватит, чтобы охватить все, что являла собой она, а его просили сделать это в нескольких словах.

— Она среднего роста, но очень стройная, — лаконично сказал Бретт. — У нее голубые глаза, длинные светлые волосы, и она потрясающе красива. Тот, кто хоть раз увидел ее, никогда ее не забудет.

— Судя по вашим словам, вы очень хотите ее вернуть, — заметил Ибрахим, позволив себе выказать некоторое удивление. — Так ли необходимо тратить столько сил ради одной-единственной женщины? Вы можете найти себе другую.

— Она моя жена! — Бретт уже почти кричал.

— У меня шесть жен, — равнодушно заявил Ибрахим. — И возможно, будет еще больше.

— У меня она одна, и другой мне не надо.

— Вы, англичане, такие упрямые, — вздохнул Ибрахим, снова одарив его своей раздражающе надменной улыбкой, — но, думаю, я смогу вам помочь. Дей ждет, что сделает Абдель Кадир, Абдель Кадир ждет, что сделают французы, а французы ждут, что сделают они оба. До тех пор пока кто-нибудь что-нибудь не сделает, мне абсолютно нечем себя занять. Оставайтесь здесь. Ничего не предпринимайте. Я дам вам знать, когда найду ее.