Поворот Колеса - Тэд Уильямс

Изгримнур покачал головой.

— Просто будем надеяться, что с принцессой все хорошо.

— Фреозель уже пошел к Мириамели, — сказал Джошуа Слудигу. — Так что у тебя одним делом меньше. Иди, взгляни, как дела у остальных. И поставь двух стражников у моей палатки, если можешь. Я буду лучше соображать, зная, что кто-то сторожит Воршеву.

Риммерсман кивнул. Он подозвал солдат, бесцельно бродивших вокруг палатки Изгримнур а, и отправил их выполнять приказ принца.

— А теперь, — сказал Джошуа Изгримнуру. — Будем ждать. И думать.

Не прошло и получаса, как снова появилась Адиту; отец Стренгьярд и Бинабик были с ней. Они вместе с ситхи ходили убедиться, что Камариса и Тиамака хорошо устроили под присмотром одной из женщин-целительииц Нового Гадринсетта — а также, по-видимому, для того, чтобы поговорить, так как, подходя к палатке Изгримнура, все трос были увлечены беседой.

Адиту рассказала Джошуа и остальным о подробностях ночного происшествия. Она говорила спокойно, так же тщательно как всегда выбирая слова, но Изгримнур не мог не заметить, что ситхи выглядела несомненно озабоченной. Он знал, что они дружили с Джулой. Судя по всему, ситхи способны были испытывать скорбь, так же, как и смертные. Он отогнал эту мысль как недостойную — почему бессмертные не должны ощущать боль, как и люди? Из того, что знал Изгримнур, следовало, что страданий у ситхи было никак не меньше, чем у смертных.

— Итак, — Джошуа откинулся назад и оглядел круг сидящих, — мы не нашли никаких признаков того, что кто-то еще подвергся нападению. Вопрос в том, почему они выбрали Камариса.

— Должен же быть какой-то смысл в этих стишках о трех мечах, — сказал Изгримнур. Он не любил таких вещей; они заставляли его чувствовать себя неуверенно, но ими был полон мир, в котором отныне ему предстояло жить. Трудно было не тосковать по ясным граням, которыми обладали вещи, когда герцог был моложе. Даже худшие события вроде войн, как бы ужасны они ни были, никогда не казались насквозь пронизанными тайным чародейством и кознями ужасных врагов. — Они, должно быть, охотились за Камарисом из-за Торна.

— А может быть они искали в исключительности меч, а Камарис не вызывал у них особенной волнительности, — рассудительно заметил Бинабик.

— Я все-таки не понимаю, как они могли одолеть его, — сказал Стренгьярд. — Что это за яд, о котором ты говорила, Адиту?

— Кей-вишаа. По правде говоря, это не просто яд. Мы, Рожденные в Саду, используем его в Роще, когда приходит время танцевать конец года. Но он может быть также использован, чтобы вызвать долгий, тяжелый сон. Его привезли из Венига Досай-э. Мой народ, впервые попав в Светлый Ард, устранял с его помощью опасных животных — а часть из них были чудовищными существами, которые давно уже ушли из Светлого Арда — из тех мест, где мы хотели построить наши города. Почувствовав его запах, я поняла, что что-то не в порядке. Мы, зидайя, никогда не использовали кей-вишаа нигде, кроме церемонии танца года.

— А как его используют там? — спросил зачарованный архивариус.

Адиту только опустила голову:

— Прошу прощения, добрый Стренгьярд, но я не моту сказать. Может быть мне вообще не следовало упоминать об этом. Я устала.

— У нас нет необходимости выпытывать ритуальные тайны вашего народа, — сказал Джошуа. — Да и в любом случае сейчас много других, более важных тем для разговора. — Он бросил раздраженный взгляд на огорченного Стренгьярда. — Достаточно того, что мы знаем, каким образом они смогли напасть на Камариса, не опасаясь, что он поднимет тревогу. Наше счастье, что Тиамак сохранил присутствие духа и поджег палатку. Отныне мы будем куда более предусмотрительны, устраивая лагерь. Все, кто каким-то образом может представлять интерес для наших врагов, будут ставить палатки в самом центре и близко друг к другу, так что поднять тревогу будет еще легче. Я виню себя, что потворствовал стремлению Камариса к одиночеству. Я слишком легкомысленно относился к своей ответственности.

Изгримнур нахмурился:

— Всем нам надо быть поосторожнее.

Когда совет перешел к разговору о необходимых мерах по охране лагеря, у костра появился Фреозель.

— Простите, ваше высочество, но принцессы нет в палатке и нигде вокруг. Никто ее не видел с раннего вечера.

Джошуа был потрясен.

— Ее нет? Да сохранит нас Эйдон, неужели Воршева была права?! Они действительно приходили за принцессой? — он встал. — Я не могу сидеть здесь, когда она, может быть, в такой опасности. Мы должны обыскать лагерь.

— Слупит как раз этим и занимается, — мягко сказал Изгримнур. — Мы только помешаем ему.

Принц снова рухнул на землю.

— Ты прав. Но ждать будет трудно.

Они едва закончили спор, когда вернулся Слудиг. Лицо его было мрачным. Он протянул принцу кусок пергамента.

— Я нашел это в палатке юного Саймона.

Принц быстро прочел записку, потом гневно отбросил в сторону. Мгновением позже он нагнулся и передал се троллю. Лицо его словно окаменело.

— Прости, Бинабик, я не должен был делать этого. Очевидно, письмо предназначалось тебе. — Он встал. — Хогтвиг?

— Да, принц Джошуа. — Тритинг тоже встал.

— Мириамель ушла. Возьми столько всадников, сколько сможешь собрать. Большая вероятность, что она направляется к Эркинланду, так что обыщи как следует всю местность на запад от лагеря. Но не пренебрегай возможностью, что она пойдет каким-то другим путем, чтобы сбить нас со следа, прежде чем повернуть на запад.

— Что? — Изгримнур удивленно поднял глаза. — Как это, ушла?

Бинабик оторвал глаза от пергамента.

— Это писание Саймона. С вероятностью, он следовал за ней, и также он говорит здесь, что предпримет попытку приводить ее назад обратно, — тролль деланно улыбнулся. — В моей голове есть некоторый вопрос относительно того, кто кого приведет. Я питаю сомнение, что Саймон будет уговаривать ее возвращаться сюда с большой скоростью.

Джошуа нетерпеливо махнул рукой.

— Иди, Хотвиг! Бог знает, сколько времени прошло с их ухода. Во всяком случае, поскольку ты и твои всадники — самые быстрые наши наездники, отправляйтесь на запад. Остальную часть поисков предоставьте нам, — он повернулся к Слудигу. — Поедем вокруг лагеря, все время расширяя круги. Я пойду седлать Виньяфода. Встретимся там, — он обратился к Изгримнуру. — Ты идешь?

— Конечно. — В душе герцог ругал себя. Мне следовало догадаться, что что-то может случиться, думал он. Она была такая тихая, такая грустная, такая далекая с тех пор, как мы пришли сюда. Джошуа не заметил перемены — не так, как я. Но даже если принцесса думала, что лучше отправиться в Эркинланд, почему она вдруг решила поехать туда одна? Глупая, упрямая девчонка. Да еще Саймон. Я лучше думал об этом мальчике.