Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России? - Зорина Светлана

С 1999 года на государственной службе в статусе заместителя министра Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, а с 2008 по 2020 год – заместителя руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Лауреат государственной премии Российской Федерации в области литературы (2002 год) и премии президента Российской Федерации за вклад в укрепление единства российской нации (2020 год).

Когда Владимир Викторович ушел в «большие руководители», многие книгоиздатели затосковали. Однако Григорьев, лингвист и переводчик по образованию, издатель по призванию и чиновник по велению времени, нисколько не растерял творческого потенциала.

В 2005 году Григорьев предложил учредить Национальную литературную премию «Большая книга», ставшую за эти годы самой знаковой в отечественной словесности. Он же инициировал создание Литературной премии «Лицей» имени Александра Пушкина для молодых писателей и поэтов, а также выступил вдохновителем целой линейки литературных конкурсов «Живая классика», «Книгуру» и «Класс!».

По инициативе Владимира Викторовича в 2010 году прошел первый Международный конгресс переводчиков русской литературы, а в мае 2011 года он и незабвенная Екатерина Гениева создали «Институт перевода». Книжный фестиваль «Красная площадь» – тоже идея Григорьева, на первый взгляд такая простая и очевидная: каждое лето ко дню рождения Пушкина устраивать праздник книги на главной площади страны. Но почему-то нигде в мире она не была реализована.

Григорьева можно назвать главным героем современного литературного процесса, определяющим ключевые направления и задающим векторы развития российской книжной индустрии. Человек книги, интеллектуал, он чутко улавливает и поддерживает все новое, перспективное и талантливое. А хорошее чувство юмора, самоирония и интуиция во всем ему помогают. Окно в мир

Владимир Викторович, расскажите, пожалуйста, о вашем детстве, семье. Какие самые яркие воспоминания, что особенно повлияло на формирование вашего внутреннего мира?

Я вырос на юге Украины, в Запорожье. Большой промышленный город, в основном русскоязычный. Со второго класса школы мы учили украинский и английский языки, за что признателен судьбе. Считаю, что любой новый язык расширяет кругозор, добавляет понимания культуры другого народа. В моей семье и в окружении – в основном все врачи, люди достаточно ироничные и циничные, но и весьма образованные. Что такое провинциальная советская интеллигенция 60–70-х годов прошлого века? Я помню с детских лет застольные обсуждения феноменальных операций и смешных случаев из медицинской практики. И одновременно всегда обсуждение книжных новинок, публикаций в «Новом мире», «Октябре», в очаровательном по тем временам журнале «Всесвiт». Этот литературно-художественный журнал (аналог нашей «Иностранки») выходил в Киеве на украинском языке. Тогда, в мои школьные годы, его редактором был Виталий Коротич. «Всесвiт» первым в СССР издал роман Марио Пьюзо «Крестный отец». Там же впервые вышел и роман Эрика Сигала «История любви» на украинском. Одним словом, в мои школьные годы было мощное сочетание украинской и русской культуры, в принципе единой, с общими корнями. Плюс к этому добавился еще английский язык, к которому я очень рано азартно приобщился.

Любовь к языкам – с детства?

Отматываю пленку назад – конечно, повлияли The Beatles, сильнейший для меня импульс… В советской школе была забавная система: старшеклассники шефствовали над младшими классами. Я помню, в 3-м классе у меня был шеф из 7-го класса. Он мне подарил пленку с Abbey Road: «Послушай, это очень здорово». Потом кто-то из старшеклассников дал послушать Jesus Christ Superstar. Нас учили разбирать тексты – не только читать, но и со звуковых дорожек понимать. Тогда, кстати, глушили зарубежные радиостанции на русском языке, а на английском никто не глушил. И я спокойно мог слушать музыкальные программы, выходящие на коротких волнах. Наслаждался The Beatles, Миком Джаггером, Ллойдом Уэббером. Одновременно приобщился к Киплингу, Грину, Голдингу. Проявилась какая-то англомания, захотелось углубленно изучать язык.

Родители – врачи. Что повлияло на ваш выбор профессии?

Повлияло несколько обстоятельств. Во-первых, спорт. Я занимался гандболом, и уже к 10-му классу был в команде мастеров, выигрывал чемпионаты и спартакиады среди школьников и даже студентов. Могла бы состояться спортивная карьера. Перед Олимпиадой-80 мой тренер предложил мне идти в профессиональный спорт и объяснил, что в таком случае будет обеспечено поступление практически без экзаменов на выбор в три университета и пять институтов. Соблазн был велик. Я благодарен родителям, устроившим мне небольшую провокацию. Случилась спортивная травма, и они меня запугали, но не своими устами: натравили на меня врача, друга семьи. В итоге я решил за спортивную карьеру не браться. Родители и друзья семьи настояли, чтобы я получал образование в Москве. Поскольку от профессионального спорта я отказался, то выбор пал, к большому сожалению родителей, на иностранные языки, с притягательной в то время перспективой работы за границей. Но они приняли мой выбор.

Итак, вы поступили в Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Наверное, учеба – самые интересные годы?

Да, учиться было бесшабашно легко и интересно. Я поступил на переводческий факультет, где нас учили мастерству перевода, в том числе и художественного. Только со временем начинаешь понимать, какого качества образование нам давали. Нас окружали какого-то нереально высокого уровня компетенции люди – энциклопедисты, первые или лучшие в своей профессии. Профессор Тарлинская – номер один в мире по Чосеру и по средневековой английской литературе. В институте работали авторы популярных учебников и словарей. Автор единственного фразеологического словаря – Кунин – преподавал у нас. Выдающийся испанист, филолог-переводчик Генрих Туровер – наш преподаватель. Перевод с английского и на английский преподавали люди просто космические – они работали с руководителями государства, обеспечивали синхрон на съездах партии. Это было окно в мир, в мир языков, литератур и понимания структурной лингвистики. Когда занимаешься переводом, особенно литературным, прежде всего глубоко изучаешь свой родной язык и литературные приемы. Сочетание истории языка, других филологических дисциплин дает комплекс компетенций и понимание того, как развиваются языки и литература, как та или иная гуманитарная среда способствует их развитию. В этом смысле, конечно, испытываешь большую гордость за свой родной русский язык, чувствуешь, насколько он развит и пластичен.

«Дайте мне точку опоры – и я переверну мир»

После окончания института вы работали в Агентстве печати «Новости». Чем занимались в эти переломные 80-е годы в АПН?

АПН в те годы было полифоничным: лента новостей, журналы, брошюры, книги, продвижение за рубеж советской точки зрения на основные мировые события и пропаганда советского образа жизни. Правда, можно было писать и о Сахарове, и о проблемах молодежи больше и шире, чем в советских СМИ, работавших на внутренний рынок. Многое изменилось с приходом М. С. Горбачева. Я искренне восторгался Михаилом Сергеевичем, его книгой «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» и на несколько лет углубился в вопросы ядерного разоружения, начал даже работать над диссертацией. Чуть позднее занимался изданием и продвижением на зарубежные рынки книг М. С. Горбачева, Э. А. Шеварднадзе, А. А. Собчака. Приобщился к совершенно новой политической мемуаристике и политологии.