Правила игры в человека - Макс Фрай

почти никто, чего зря ездить. Ну и в общем вот. Оказалось, что мудила этот, который на красной тачке, из окна окурком стрельнул, аккурат когда мимо Необъятного дома проезжал, и прямёхонько в наш Амореевский разлом своим окурком угодил, да так неудачно, что самою ткань бытия насквозь прожёг, а Необъятный даже и не заметил, потому как очень занят был важным делом, нам он не сказал, каким. А Необъятного курица в это время, как у них заведено, в саду себе гуляла, и конечно же первым делом, но неторопливо и с куриным достоинством пошла разузнать, что там такое в кустах мелькнуло и интересно вспыхнуло. Обычная-то курица бы заорала с перепугу и сбежала куда подальше, но курица Необъятного это вообще отдельный разговор: хитрющая – сил нет. Вот она, видать, и смекнула, что если орать, то Необъятный сразу прибежит разбираться, и ничего интересного на её куриную долю не достанется. И ведь не то, чтобы обездоленная была по жизни, зараза такая, – это вот прям так нам Необъятный про неё и сказал, такими словами, и тут его даже можно понять.

В общем, пока Необъятный был занят, курица его неторопливо доковырялась до того места в кустах, куда окурок прилетел, и обнаружила там интересную такую дыру и запах сигаретного бычка вокруг. А она, оказывается, страшно любит бычки эти клевать, Необъятный говорит, уже весь извёлся, никак не получается её отучить, да и вроде бы нормально ей – не блюёт и никак иначе не показывает, что ей с бычков тех как-то нехорошо, наоборот, вся сразу бодрая становится и работает гораздо быстрее потом, это нам он тоже рассказал, хотя мы и сами уже многие догадывались, что кто к Необъятному с просьбой приходит, так Необъятный свою курицу на проблему напускает, и она тогда склёвывает – неудачу, или забулдыжество, или там ещё что, смотря кто с чем придёт. И, в общем, жрать она это всё очень даже согласная, уговаривать два раза не надо, но сигаретные окурки любит страсть как, всю свою куриную душу за них продаст, глазом не сморгнув. Поэтому вышло совершенно с куриной точки зрения логично, что она, обнаружив дыру и не обнаружив окурка, принялась старательно эту дыру ковырять, чтобы окурок достать. А что дыра была не просто так, а в самой ткани бытия, так на это её куриные мозги плевать хотели с высокой колокольни, то есть, учитывая её куриную природу, срать.

Ковырялась она довольно долго, пока Необъятный занят был, и если бы это просто земля была, то давно бы уже сожрала свой ненаглядный окурок и успокоилась, но поскольку это был разлом и ткань бытия там совсем тонкая и через неё даже просвечивает иногда, то курица эта совершенно спокойно довольно большую дыру там расковыряла, и, так и не найдя окурка, сиганула в эту дыру вся, с концами. В этот момент Необъятный как раз дела свои закончил, и только успел заметить рыжую куриную жопу, исчезающую в дыре. Он, конечно, сразу и звать её, и руками внутри дыры шарить, и даже окурок специально для особых случаев припасённый из жестянки достал, чтобы её приманить, но всё без толку – курица Необъятного провалилась в дыру в ткани бытия, как в воду канула.

Наши, конечно, тут же без лишних слов похватали у кого чего было – инструмент там, доски, припасы всякие – и пошли всей толпой к Необъятному, чтобы курицу из небытия спасать. То есть, там не то, чтобы небытие, это нам Необъятный уже по дороге объяснял, что-то насчёт того, что там, внутри, такое нейтральное пространство, которое не пространство вовсе, но ходить там вполне можно и там много ещё всякого есть, куда курица могла за это время утыкать, и поэтому ему нужны все, кто согласится, чтобы курицу найти и обратно приволочь. Так что дальше мы весь день эту куриную дыру расширяли, чтобы человеку пройти можно было, но и с таким расчётом, чтоб потом получилось её залатать, чтобы, значит, ни одна курица больше туда не пролезла. Потом мы совсем недолго там внутри походили, но курицу не нашли, и тогда Необъятный сказал, что нас слишком мало и для стабилизации и локации курицы нужны ещё добровольцы, и отправил нас этих самых добровольцев искать, ну, то есть, получается, вас, ежели вы согласитесь с нами пойти.

Денег, понятное дело, никто из нас предложить не может, мы ж все гаражные или около того, у нас с денежными вознаграждениями туго, но Необъятный сказал, что раз такое дело, любую проблему добровольцев решит во внеочередном порядке, как только мы его курицу обратно домой притащим и дыру эту заделаем. Вы ребята толковые, это сразу видно, да и нам Необъятный рассказал, как нужного добровольца на глаз да по разговору отличить. Поэтому соглашайтесь, не прогадаете: слово Необъятного – могила. Не подведёт.

Да и курицу эту его нужно как можно скорее поймать. Она ведь, зараза такая, склюёт там чего-нибудь не того, и от этого у нас тут запросто совсем вообще всё наебнётся. Так что мы, можно сказать, не просто курицу Необъятного искать вас зовём, а целый мир спасать, такое дело – оно кому угодно интересно будет.

Правда же?

То же самое

Я рисую дыры. Мама говорит всем, что я очень люблю рисовать, но это неправда – рисовать интересно, когда получается, но дыры гораздо интереснее, чем рисовать, поэтому рисовать что-то ещё кроме дыр мне, конечно, интересно, но не очень.

Сначала мама спрашивала каждый раз, что это я рисую, и я каждый раз говорила «дыры!», и маме тоже было интересно, но потом она почему-то стала мне предлагать нарисовать мишку, зайчика и дом и даже хотела мне помочь, если мне сложно, но мне не сложно, мне просто неинтересно мишку с зайчиком, поэтому я рисовала дыры всё равно, и тогда мама повела меня к врачу, но не к тому, который уколы делает или там зубы смотрит, а к другому совсем врачу, тётеньке, она очень странная была и даже белый халат не надела, так что я не знаю, какой она там врач без халата, мне в садике Данька говорил, что без халата не считается, потому что у него папа врач – когда он на работе в халате людей лечит, тогда и врач, а когда домой приходит и халат снимает, то уже не врач, а просто папа, но тётенька была на работе в таком специальном кабинете с табличкой на двери, так что, наверное, всё-таки врач, может быть им некоторым и без халата врачами быть разрешают, надо Даньку