Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

Сейчас же перед ней стояла задача довести свои навыки до совершенства. Ее тело должно стать достойной оболочкой для души Мелинды. Правда, об этом Драко ничего не сказал девушке, объяснив утомительные тренировки желанием чем-нибудь занять ее и дать выход скопившейся энергии.

Ракел беспокоилась, что чрезмерная активность может плохо отразиться на ее новом теле, однако Гримм убедил ее, что упражнения принесут только пользу. Девушка привыкла к своим новым хозяевам, хотя и не понимала, что за таинственные мотивы руководят их поступками.

«Мажордом» Гримм ни минуты не оставался в покое. Большую часть времени он пропадал на кухне. Леке тоже хлопотал по хозяйству, не забывая исполнять традиционные ритуалы десантников. Тем не менее, д'Аркебуз не довольствовался тренировками и молитвами. Он признался Гримму, пока тот готовил ребрышки камелопарда под острым соусом, что в нем растет потребность заняться резьбой по кости, вырезать прекрасное лицо…

Скват предложил для этой цели ребро камелопарда, пообещав очистить его от остатков мяса. Кощунственное заявление Гримма привело Лекса в ярость. Неужели рыжая козявка не понимает, что десантники наносят рисунки только на костях погибших товарищей? Ну, в крайнем случае, на кости рыцаря другого ордена. Увы, на Сабурлобе не сохранилось могил Ультрамаринов. Погибших переправили для погребения в монастырь-крепость.

Леке впал в уныние.

— Сабурлоб когда-то заполонили «генокрады», — рассказал Драко девушке за ужином. — Тебе известно, кто они?

Да, уголовники, с которыми она общалась, говорили ей.

— Не всех мутантов можно убить, — проделжил Джак. — Суд не проявляет должного усердия. Я не утверждаю, что там процветает ересь, однако Инквизитор никогда не теряет подозрительности и действует тайно. Ты видела, как бушевала чистка, но основная работа Инквизиции была проделана скрытно. До определенного момента о расследовании никто не знал. Книга в подвале содержит секреты «тенокрадов» и сведения об их происхождении. Содержит. Или нет?

«Генокрады — порождение тиранидов», — едва не брякнул Леке, но смолчал.

На корабле-улитке тиранидов погибли Бифф и Ереми.

— Чтобы прочесть книгу, мне нужна одна вещь. Она, по моему мнению, хранится в здании Суда. Я считаю преждевременным открыто обращаться к властям, так что ты, Ракел, появилась у нас кстати. Однако мы должны проверить твои способности. Ведь Леке услышал, как ты проникла в подвал. Благодаря уху Лаймена! У арбитраторов таких ушей нет, но все же!

— Я слышал, — объявил Джак, — что в храме Ориенс в гробнице хранится кость десантника. — Об этом ему сообщила настоящая Мелинда. — Я не знаю, уцелели ли мощи при разрушении храма. Возможно, их переправили в Оксиденс, как это сделали с ногтями императора. Выясни это, Ракел, поспрашивай у своих информаторов. Если бедренная кость десантника до сих пор в одном из храмов, укради ее и принеси Лексу. Он обработает ее инструментами для резьбы.

— Вот-вот, — обрадованно подтвердил д'Аркебуз. — Принеси ее мне!

Он несколько раз сжал кулаки, словно уже держал в руках вожделенную реликвию.

Зачем гиганту тратить время на резьбу по кости, Ракел не объяснили. Она знала его имя, но не его прошлое.

— Также собери сведения о нелегальных культах, — приказал Джак. — Может быть, до сих пор существуют поклонники изменений, революционных перемен. Либо приверженцы похоти, распутных удовольствий тела.

Ракел осмелилась спросить:

— Почему я не должна хвалить еду, даже если она вкусная? Это богохульство?

— Вовсе нет. Простота ограничивает возможности, поэтому мы хорошо едим.

Гримм опустошил очередную кружку пива.

На борту славного корабля «Торментум» Драко не позволял употреблять алкоголь. Зато сейчас довольный Гримм покупал не только пиво и вино, но даже крепкий местный джин. Сам Джак спиртное не употреблял, а для Лекса с его очищающей системой и суперпочками подобные развлечения не имели смысла.

— Алкоголь притупляет чувства, — объяснил Инквизитор. — Возможно, нам понадобится беспорядок. Приняв облик ниндзя, ты, Ракел, не должна выражать свое отношение к еде. Это неуместно.

Драко выложил на стол красный пояс и извлек из тайника три перстня с кабошонами.

— Надень, Ракел.

Профессионально-оценивающим, но немного озадаченным взглядом Ракел посмотрела на украшения.

— Надень на пальцы, — Джак поморщился. — Это совершенное цифровое оружие производства Джокаеро. В одном перстне установлена ядовитая игла, во втором — лазер, в третьем — мини-огнемет. Они стреляют лишь по одному разу. Перезарядить их мы не сможем, нет нужного оборудования. Воспользуйся ими только в крайнем случае, если тебя загонят в угол и другого способа спастись не будет.

Ракел по-новому взглянула на перстни и на троих мужчин, сидящих за столом.

— Мы тебе доверяем, видишь! — усмехнулся Гримм.

— Меня ты не убьешь ни ядом, ни лазером, ни огнем, — прогремел д'Аркебуз. — Даже ослепнув, я успею сломать тебе хребет.

— А потом твое тело распадется на молекулы, — добавил Джак.

Покорно кивнув, Ракел надела кольца.

— Отлично, — бесстрастно сказал Драко.

Гримм обмакнул палец в молоко со специями и облизал его.

— Соус остывает!

Ракел больше не была свободной преступницей, даже самой собой. Но что есть свобода?

Какая радость в независимости, если приходится мотаться из одной звездной системы в другую, за гроши продавать краденое перекупщикам, давать огромные взятки? И что такое «личность» среди триллионов человеческих особей?

По неосторожности Ракел приобрела новое лицо, новое тело. Разве это не триумф? Теперь у нее есть задание, разрешение на воровство, освященное Тайным Инквизитором. Разве это не признание ее способностей, ее личности, ее «эго»?

Ракел оправдала надежды Джака, оказалась хорошим агентом. Она восстановила связи с двумя братьями Шутурбан. — Усатые брюнеты, дряхлый отец которых когда-то был погонщиком камелопардов и промышлял контрабандой, походили друг на друга, как две капли воды. Чор Шутурбан был хитрым, а Мардал — вспыльчивым и неосторожным.

Изменившаяся внешность девушки заинтриговала братьев. Они сначала не поверили, что перед ними Ракел. Ей пришлось напомнить о нескольких совместных делишках, о которых никто, кроме них троих не знал.

Она прошла курс пластической хирургии в госпитале? А почему так быстро выписалась?

Ракел пришлось рассказать Чору и Мардалу о лишайнике, растущем на ее родной планете, о том, как с помощью наркотика ее соплеменники достигают вершин в искусстве изменения внешности. С улыбкой девушка заявила, что прежде маскировалась, а теперь приобрела свой истинный вид. И хотя она настаивала на том, что метаморфозы произошли в результате химических процессов, Чор больше поверил в колдовство.

Мардал Шутурбан знал, где находится бедренная кость десантника. Мощи вытащили изпод руин Ориенса, когда восстанавливали туннели. Саркофаг сильно повредило взрывом. Это случилось, когда отец их был еще молодым. Теперь за реликвией следят дьяконы Оксиденса.

Шутурбан-старший в свое время интересовался судьбой золотого саркофага, но он хранился в недоступном месте — в одной из капелл базилики Оксиденса.

Старый Шутурбан рассказал, что готовил ограбление базилики. Но накануне обидчивый камелопард лягнул его копытом в живот. Боль долго не проходила. И только когда он сходил помолиться в Оксиденс, ему чудесным образом полегчало. Шутурбан поклялся никогда не грабить храмы.

Саркофаг до сих пор находится в Оксиденсе. Из-за соперничества церковников реликвия надолго исчезла из поля зрения общественности, может быть, про нее просто забыли. Сыновья не давали клятвы хранить верность храму и охотно рассказали Ракел о золоте, надеясь, что она обчистит алтарь.

В базилике насчитывалось пятьдесят капелл.

Перед каждой установлен жертвенник. Некоторые высечены из камня, один — из слоновой кости, большая часть — железные. В обмен на половину добычи Чор Шутурбан согласился указать нужную капеллу. Ракел пообещала обдумать предложение.

— По логике, — задумался Джак, — саркофаг хранится в капелле Его Бедра…

Ракел и сама пришла к такому выводу! Оксиденс уже открыли для посещения. Возвращаясь от Шутурбанов, девушка заглянула в храм помолиться Императору, а заодно и оглядеться.

Вдоль базилики монахи выставили мешки с телами погибших во время церемонии Открытия Истинного Лица. Открытыми оставались головы или то, что от них осталось. Однако узнать среди бессчетного количества трупов родственника или знакомого было равносильно чуду. Гнилостный запах смешивался с ароматом благовоний.

Дело осложнилось тем, что в базилике имелись две капеллы, посвященных Левому бедру и Правому.