Что было, что будет - Элис Хоффман

— Отправимся на самую середину, — сказала Стелла. — Добудем воды в том месте, где до нас никто не бывал. Мистер Грилло поразится и забудет, что мы сдали работу немного позже срока.

— Мы опоздали на целых две недели, Стелла. И потом, мы ведь, кажется, собирались ждать до утра.

Хэп стоял, держа в руках два найденных весла, пострадавших от времени и полевых мышей, но все еще годных для дела. Все равно он не планировал ночной рыбалки. Несмотря на луну, стояла кромешная тьма. И потом, нельзя было забывать и о дохлой лошади, которая лично его совершенно не волновала.

Стелла начала волочить к воде одну из лодок, на борту которой было выведено название — «Жемчужина».

— Интересно, кто была эта Жемчужина.

Стелла, конечно, не представляла, что когда-то ее мама была маленькой девочкой, которая любила рыбачить и плавать с отцом и которая как-то раз насчитала среди камышей девяносто две кувшинки. Заквакали лягушки, мягко зашлепала вода, когда лодку вытянули на мелководье. Стелла забралась в лодку.

— Живее, — подстегнула она Хэпа, и тот неловко полез в лодку, держа в руках стеклянные пробирки.

«Жемчужина» наклонилась под его весом, и Стелла расхохоталась.

Длинные и черные в ночи камыши напоминали пряди черных волос, упавшие с головы Ребекки Спарроу. Лодка продрейфовала немного и приблизилась к середине озера, откуда гребцы могли разглядеть похожий на свадебный торт дом. На кухне горел свет. Кто-то не мог заснуть. Наверное, Элинор приболела; а кто-то другой наверняка сейчас готовил ей чай. Стелла и Хэп тем не менее были абсолютно уверены, что останутся незамеченными. Обоих посетило предчувствие, что их дружба в самом скором времени изменится, не то чтобы укрепится, а станет другой. Это уже произошло из-за Джимми Эллиота, а теперь, видимо, прибавилась и Джулиет. Стелла была не дура; она почувствовала, что двое ее лучших друзей стали ближе друг к другу, чем к ней.

Наверное, поэтому они и оказались теперь с Хэпом на озере, держа курс на середину, где немалое количество листьев лилий угодило под весла. Пройдет несколько часов, и желтые кувшинки раскроются, но сейчас они были похожи на лягушек, сидящих на зеленовато-черных блестящих листьях.

Послышался всплеск, и Стелла замерла. Ей почему-то показалось, что им не следовало находиться здесь в этот час.

— Лягушка, — прошептал Хэп.

Стелла, успокоившись, откинулась назад и взглянула на звездный водоворот в вышине.

— Как бы мне хотелось… — прошептала она.

Тут ей в мысли явился незваный-непрошеный Джимми Эллиот.

Лягушка перепрыгнула с одного круглого листа на другой, на секунду перепугав гребцов.

— Господи, — пробормотал Хэп.

Лодка закачалась, и оба, схватившись за борта, рассмеялись:

— Джеремая!

Стелла вспомнила старую песенку, которую иногда наигрывал ее отец; идея о лягушке с именем Джеремая заставила их вновь рассмеяться, хотя они старались, как могли, задушить смех.

На мгновение они полностью сосредоточились на том, чтобы не быть пойманными, а потому ничего, кроме своего сдавленного смеха, не слышали. Они не подозревали, что в воде есть кто-то еще, пока в них не врезалась вторая лодка. Та самая лодка, которую они оставили в траве, «Морской конек». Стелла рассердилась, решив, что ее выследил Джимми, но он как раз в эту минуту, побросав камешки в окно, сворачивал на Локхарт, направляясь домой в глубоком разочаровании из-за того, что она куда-то делась.

У Стеллы во второй раз промелькнуло в голове название лодки «Морской конек», и тут ее гнев перерос во что-то совершенно другое. Она отбросила первое слово из двух и осталась со вторым, страшным, как тьма.

Когда другая лодка ударила в их борт, черноту ночи протаранило весло, направленное в них. Хэп оказался молниеносно сброшен за борт, все произошло в одно мгновение, быстрее, чем могла бы прыгнуть лягушка. Секунду назад он наклонился через борт, чтобы зачерпнуть воды в пробирку, пытаясь не смеяться, а уже в следующую — его поглотила чернота.

Стелла повернулась посмотреть, куда делся Хэп, и тут ее ударило весло. Удар пришелся между лопаток, самое слабое ее место, где при рождении были сломаны косточки. Она выгнулась от боли, уйдя из-под весла. Она тоже наверняка упала бы за борт, если бы не браслет, отцовский подарок на день рождения, — цепочка зацепилась за винт, которым было прикручено сиденье «Жемчужины». Стелла дернула рукой, и браслет лопнул. Он упал в воду без звука, словно проглоченный целиком.

У Стеллы помутилось в голове; разумеется, она не думала, что кто-то попытался с ними расправиться. Должно быть, в темноте они не заметили какой-нибудь ветки или другого препятствия. Все ее мысли сейчас были о Хэпе. Стелла вскочила, забыв об осторожности, так что лодка закачалась, и закричала в темноту. Этот крик пронесся над озером, лужайкой, влетел в окно кухни, где ее мать заваривала ромашковый чай, и достиг аллеи, где Джимми, собравший пинками целую кучу сухих дубовых листьев, как раз подносил к ним спичку, пытаясь спалить разочарование самим собой за все свои глупые, необдуманные поступки.

В ту ночь Дженни Спарроу почти не спала, ухаживала за матерью, которую мучила лихорадка. Сначала Дженни решила, что Элинор подхватила весенний грипп, но доктор Стюарт заверил ее, что это не так. Болезнь прогрессирует — другого объяснения он не нашел и посоветовал Дженни согревать Элинор одеялами и горячим чаем. Больную сильно трясло, но доктор Стюарт умолчал, что чай и одеяла здесь не помогут. Холод шел изнутри: кровь Элинор потеряла свою силу, словно протекала по льдинкам. Брок Стюарт не стал рассказывать Дженни Спарроу, что ему доводилось ухаживать за больными, чье последнее дыхание, вырываясь из синих губ, было ледяным.

Дженни как раз поставила на поднос чайник и чашки, когда услышала крик. Босиком, в футболке и спортивных брюках, она сразу побежала. Любая мать узнает крик своего ребенка, и Дженни не была исключением. Она только услышала, как за спиной грохнула дверная рама с москитной сеткой, но, как она ее открывала, даже не почувствовала. Она слышала крик лягушек в озере, но не ощущала травы под босыми стопами. Наверху, в спальне Элинор, начал лаять Аргус, и его лай пробился сквозь сон хозяйки. К этому времени Дженни уже промчалась по лужайке, где когда-то стояли Уилл и Мэтт и глазели на ее окошко; она была на середине подъездной аллеи, изрытой такими глубокими ямами, что любой другой, кто о них не знал, наверняка бы споткнулся. На темной воде она разглядела лодки, показавшиеся ей плавучими гробами. Она увидела Стеллу: девочка наклонилась к воде слишком близко, а потом вообще исчезла, когда нырнула за борт в отчаянной попытке найти Хэпа. В то же время Дженни услышала крик какого-то мальчишки со стороны аллеи — это Джимми Эллиот несся как сумасшедший в ту же сторону, что Дженни, выкрикивая имя Стеллы, перескакивая через заросли сорняков, не обращая внимания на крапиву и скунсовую капусту.