Недоброе утро Терентия - Денис Грей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первыми монголы в склад запрыгнули. Ловко так, шустро! Друг-друга прикрыли, кувырочками вошли, да на ноги повскакивали и сразу — спина к спине! Покрутились там, стволами повертели вокруг, осмотрели все. Расслабились — нам кивают! Петр следом вошел. Тоже огляделся, покрутил головой, да арбалет свой опустил. Нам кричит: — Нет тут никого!
Вий вперед двинул, и мы за ним поспешили. Огляделся я: Не сказать, что большой этот склад был. Метров десять в длину, и в ширь — такой-же. Так, — сарай навроде. Не больше. Только из бетона весь! Пол-стены-потолок — все серое, глухое. Одна вентиляция вдоль потолка. Ясное дело, — внутри горы-же база вся эта!
Махал-Махалыч фарой осветил. Хорошо видно все стало. На передней стене — плакат висит: «ТОВАРИЩ! ЭКОНОМИЯ НЕФТЕПРОДУКТОВ — ВАЖНОЕ ДЕЛО ДЛЯ КАЖДОГО! МЫ ЗА ЭКОНОМИЮ И БЕРЕЖЛИВОСТЬ!» — сам красный, да буквы на нем большие, белые. Чудной такой! Будто никто не знает, что ко всему надо бережно относиться! У нас в деревне, каждый, еще с самого детства, и так в курсах: если ты сразу, что-то истратишь, дык — потом лапу тебе сосать! И не знамо, когда оно снова у тебя появится... Очевидно-же! А тут — пишут. Выходит, не знали люди, тогда про экономию. Хорошо видать жили, жирно! Потому, и писали плакаты такие...
Опустил я глаза от плаката, от этого. Чо на него глядеть?.. Мы-то не с жиру сюда приперлись. Нам топливо надо! Вокруг — бочки серые стоят. Прямо на полу поставленные. Рядочками. С ребрами такие — по бокам. Знаю такие, они на двести литров каждая! В тракторной бригаде похожие стояли. Под масло моторное для трактора. Такие и тут! Двадцать три штуки насчитал. На всех надписи красным: «ОГНЕОПАСНО». Еще бумажки на них прилеплены. Квадратные. Видать информация там написана. Чего там в бочке! Только от времени уже пожелтели бумажки, да не разобрать мне, чего там написано. Расплылись чернила. Пятна черные вместо буков, и все!
Вий, сразу к бочкам полез. Потрогал, потолкал их. Побуцкал ногами. Все пересмотрел. Оказалось, — больше половины пустые! Только одиннадцать из них с содержимым. Бензин в четырех, и лишь три — с «ДТ» нашлось. Соляркой, для дизеля! Остальные с маслом для моторов и «Нигрол» — для трансмиссии. Солидол еще... Вий даже ругнулся от досады. Матерно ругнулся! — Не хватит нам! — говорит. — Танк это все сожрет. И половину пути не проедем... У него же расход — триста шестьдесят!
Махал-Махалыч присел на одну из бочек. Почесал затылок. — Ну, хоть что-то, да есть… Может, еще по дороге найдем? — вынул он свою самокрутку из губ.
Вий сплюнул. Видно было, — злится он. Переживает сильно, что солярки для танка нету. — Много ты Махал-Махалыч, заправок по дороге видел?
— Я про Горное. — он задумчиво разглядывал цыгарку.
— Чего?!
— Я говорю, в Горном может быть солярку найдем? Под боком-же считай! Знать бы только, чего там... С тварями, этими! Узнать, да поехать. Вон, «шестьдесят-шестой», бочками пустыми забьем и в город. Заправочная, хоть одна целая, должна же быть там!
Махал-Махалыч закинул сигарету в рот и чиркнув спичкой, смачно ее раскурил. Его худое лицо, вмиг окутало плотным, сизым табачным дымом. Вий на секунду остановился. Он подпер свою голову ладонью. Было видно, что дядька крепко задумался. Он даже не обратил внимание, на то, что Махал-Махалыч курит сидя на бочке с бензином. Затем, видимо приняв все-таки решение, дядька кивнул: — Хорошая мысль! Узнаем про Горное, как ни будь. Может и добудем соляру там. Все равно, без танка — не поедем! На крайняк, — БТРом его поволокем! Бензиновый он. Бензин — есть! Придумаем еще чего... Сейчас другое важнее! Надо «оружейку» вскрывать. Оружия там полно должно быть! Бомбы еще… — сказав, Вий поторопился на выход. Уже перед самым проемом, он обернулся на Махал-Махалыча. — Сигарету потуши, что ли! Спалишь всех раньше времени… — и пошел из склада этого. И мы все следом за ним потопали.
Вторая дверь, — слева была по коридору. Как раз, за погрузчиком, сгоревшим! Все тоже самое: Одинарная, железная створка, окрашенная серой краской. Табличка на ней: «ОРУЖЕЙНАЯ». То, что нужно нам! И снова — такой же знак прилеплен, где сигарета перечеркнутая. Замка на двери этой только нет. Гладко все! Зато, в ней еще одна дверца была. Поменьше. Такая, чтобы только один человек прошел. Вот в ней — замок. Обычный, навесной. Еще, в этой двери — оконце вырезано. На уровне глаз. И в нем, — дверца! В оконце том. Изнутри она приделана. Видать, чтобы открывать, и выглядывать оттуда: «Хто приперся?» — интересоваться. Такие дела!
Я уже без команды по замку вмазал кувалдой. Смело. Ну а чо? Никого тут нет! Спокойно, тихо. Чего тут опасаться?! Да и все смотрю, расслабились. Уже не зыркают по темным углам, не сжимают стволы в руках, до костяшек белых! Махал-Махалыч курит себе спокойно. Ага! Ничо ему, что Вий сказал. Только все равно, от дядьки прячет сигарету, чтоб не сильно нагло было. Улыбается. Мне подмигивает! Монголы ружья опустили. Только Вий с Петром — напряженные до сих пор! И еще Васяка куда-то запропастился. Был-же тут кажись, с нами! Нету... Поорали мы, позвали его. Отозвался Василий! Жив, здоров. Он к Толяну вернулся. Говорит, стонал вроде. Слышал он! Воды ему пить дал. А сейчас — спит Толян. А он караулит его. Глядит за ним. Ну и хорошо! Не против Вий, чтобы с Толяном рядом кто-то был. Даже похвалил Васяку за бдительность!
Отлетел замок, по полу бетонному затарахтел. Распахнул я дверцу врезную и сам первый пошел! Ничо не случилось. Только темно, хоть глаз выколи! Махал-Махалыч следом за мной. Фарой светит, да цыгаркой попыхивает. Хорошо стало, видно все! Стол стоит коло стены, рядом с форточкой этой маленькой, что на двери.
