Его последний приказ - Дэн Абнетт

они используют жехгенеш. Гигантских созданий варпа, которых вырастили, чтобы поглощать природные ресурсы планеты, такие как свежая вода и минеральные руды, и извергать их через варп для поддержки планет, находящихся на расстоянии многих световых лет. Они не уничтожители, они потребители. Если они работают в таком масштабе, почему нас должно удивлять, что они доставляют целые армии таким способом, в места, как это, где древние механизмы для такого перемещения все еще существует?

— Я присоединяюсь к теории, что самый худший враг Империума, — сказал Велт, — это его собственное невежество. — Велт посмотрел на Гаунта, и мгновение с любопытством поизучал его. — Инквизитор?

— Ты находишься в печальном положении, Гаунт. Несмотря на всю великую службу, которую ты сделал для Империума, ты расцениваешься, как трудный, опасный человек.

— Не знают насчет трудного, — сказал Гаунт. — Хотя опасный – это да.

— Ты вот настолько близок к казни, — прямо сказал Велт. — И есть только одна вещь, из-за которой ты все еще жив.

— И что это?

— Я, — сказал Велт. — Если ты и твоя команда смогли выживать так долго, как выживали, в той адской дыре и не поддались порче, тогда, ради Империума и защиты нашего вида, я должен выяснить как.

Велт вернулся к палатке театра, чтобы помочь с допросами. Два солдата Комиссариата были прикреплены к Гаунту и держали его в уединении в одной из комнат пункта. Он посидел в одиночестве несколько минут, а затем глубоко заснул. Ладд разбудил его через четыре часа. Снаружи, тусклый свет оповещал о начале нового дня.

— Что происходит? — спросил Гаунт.

— Комиссар-Генерал Балшин закончила здесь. Отряд Роуна допросили. Они готовятся вернуться в свое подразделение на фронте. Маггс и Макколл будут перевезены на Осколочные Равнины.

— Как они?

— Все еще без сознания, но показывают признаки восстановления. Меня послали забрать вас, сэр. Вы возвращаетесь с нами.

Гаунт поднялся на ноги.

— Сэр, я хочу сказать... мне жаль, — сказал Ладд.

— За что?

— За то, что докладывал о ваших действиях. Балшин совершенно ясно дала понять, что я должен докладывать о любых ваших... неортодоксальных поступках. Это был мой долг. Но мне не нравилось это делать.

— Я рассчитывал на тебя, Ладд, — сказал Гаунт.

— Что, сэр?

— Когда я понял, что что-то здесь не так, я знал, что мне и пытаться не стоит убеждать Балшин. Для меня у нее не было времени. Мне нужно было, чтобы она поверила, что я что-то замышляю, что у меня есть, что скрывать. В этом случае она бы пришла посмотреть и не смогла бы уклониться от того, что я собирался ей показать.

— Значит... вы ожидали от меня...

— Я ожидал, что ты выполнишь свой долг, Ладд. И, к счастью, ты выполнил.

XXV

14.10, 199.776.М41

Осколочные Равнины, Штаб

Спаршадская Боевая Зона, Анкреон Секстус

Он ждал часами, почти, но не вполне заключенный, в спартанской камере на борту одного из командных Левиафанов. Он продолжал смотреть на свой бедный, разбитый хронометр, смотря, как медленно ползет время.

Двери камеры раскрылись внутрь на электрических моторчиках. В дверном проеме стоял Комиссар Фарагут.

Фарагут с презрением смотрел на Гаунта.

— Вытащили счастливую соломинку, Фарагут? — спросил Гаунт. — Вы, должно быть, очень счастливы. В затылок, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ваше лицо было последним, что я увижу. — Фарагут напрягся, но наживку не проглотил. — Лорд генерал ожидает вас, — сказал он.

Вон Войтц был в главном командном тактическом центре Левиафана. Повсюду вокруг него была большая активность. Сотни голосов говорящих одновременно, сотни логических машин, щелкающих и жужжащих. Гололитические экраны на главной ямой стратегиума быстро менялись: цветные модели и очертания, символизирующие эффекты от громадной работы по координации.

Вон Войтц увидел приближающегося Гаунта.

— Ибрам, — сказал он, и сделал круговой жест. — Все это, Ибрам.

— Сэр?

— На этом все, Фарагут, — сказал Вон Войтц, и комиссар покинул их.

Вон Войтц повел Гаунта к более тихому боковому помещению, где восемь тактиков, включая Антонида Байоту, тихо обсуждали свою область работы вокруг активированного стола с экраном.

— Могу я попросить вас удалиться, джентльмены? — спросил Вон Войтц. — Байота, ты останься. — Остальные тактики вышли.

— Было некоторое предварительное расследование, Гаунт, — сказал Вон Войтц. — Ордо Ксенос, различные астропаты. Никакого твердого доказательства, что внутри Монса есть какая-то варп-сеть.

— Ясно, — сказал Гаунт.

— Но это все было поспешно, предварительно, как я сказал. Время не на нашей стороне.

— Нет, сэр.

Вон Войтц вздохнул. — И это именно то время, когда лорд генерал отрабатывает свою зарплату. Доказано или не доказано, но должны быть сделаны решающие тактические решения, основанные на лучшей информации. Ты, должно быть, слышал аргументы против, среди старшего состава этим утром. Я едва не пристрелил парочку из них. К тому же, в лазарете есть два Гвардейца – один «запятнанный» Призрак из твоей команды с Гереона, другой, определенно, нет – которые достаточно пришли в себя, чтобы дать показания о том, что они видели прошлой ночью. Я поговорил с ними обоими лично...

Вон Войтц посмотрел на Гаунта. — Я знаю, когда люди лгут, и эти люди не лгали. Их слова испугали меня. А когда я читаю независимые показания, письменные утверждения от людей, как Новобазки, я понимаю, что был бы дураком, если бы отверг то, на что ты наткнулся.

Лорд генерал бросил взгляд на Байоту.

— Тридцать восемь минут назад, — сказал тактик, — был отдан официальный приказ о незамедлительном отступлении сил Имперской Гвардии из Спаршад Монса и других степных городов на этой планете. Проводятся орбитальные маневры, чтобы разместить Флот на геостационарной орбите для орбитальной бомбардировки. Они, примерно, выйдут