Недетские игры (Антология) - Дэвид Бишоф

«Опять неудача, — с горечью подумал Эллиот. — Но мы сделали все, что могли…»

Ип поднял палец и… велосипеды взмыли в воздух.

— Будь я проклят! — ругнулся начальник полиции, задрав голову кверху.

Пять велосипедов плыли над домами.

У Ключника все оборвалось внутри, словно он шагнул с крыши. Велосипеды плавно пронеслись над телефонными проводами и растворились в вечерних сумерках. На мостовой осталась только шапка Стива.

Ип посмотрел на землю, проплывающую внизу. Сейчас ему было хорошо. Сердце-фонарик сияло в вечерней темноте сквозь прутья корзины.

Сова, дремавшая на излюбленном суку, проснулась и лениво взмахнула крыльями. Пора ужинать…

Она взмыла вверх.

Но что это?..

Пять чудовищ пролетели мимо. Испуганно щелкнув клювом, птица ошарашенно метнулась в сторону.

«Неужто летучие мыши в наших краях так вымахали… Или я спятила?» — подумала сова.

Велосипеды уже исчезли вдали. Эллиот указывал путь, остальные следовали за ним.

— Когда же это кончится? — взмолился Грег, закрыв глаза. Рядом летел Стив с развевающейся шевелюрой. Холодея от страха, он убеждал себя: «Это все сестры».

Ип, не отрываясь, разглядывал далекое небо, прощупывая его сквозь густую облачность всепроникающим зондом.

— Цнак зерк дерглл — о, мой Капитан, где ты?

— Знеркл дергг дергг.

Лицо Капитана возникло перед телепатическим взором Ипа, самое надежное, самое совершенное и величественное из всех лиц древних межгалактических путешественников. Улыбка мелькнула на его черепашьем лице, преисполненном высшим разумом, и исчезла в скрытых частотах стремительного спуска.

— Лес! — закричал Эллиот. — Наш лес!

Внизу Мэри, следуя указаниям Лэнса, вела машину к тому же месту.

— Вверх по просеке, — угрюмо скомандовал он. Величайшая погоня всех времен и народов, а он не участвует в ней…

Герти сидела между Мэри и Лэнсом, держа на коленях горшок с геранью, на которой распускались все новые и новые бутоны.

Лэнс смотрел вперед на кроны деревьев.

— Я чувствую какие-то сигналы, — сказал он. — Остановитесь.

Мэри затормозила, они вышли из машины. Лэнс шагал впереди, Мэри, держа Герти за руку, за ним. Они медленно пробирались сквозь кустарник.

Путь по воздуху был легче, и велосипедисты быстро направлялись туда, где был установлен передатчик.

— Здесь… — Ип поднял палец, и велосипеды начали плавно снижаться. Коснувшись травы, они прокатились немного вперед и остановились.

— Улллл лиипл липп…

Передатчик действовал! Эллиот подошел к нему, как вдруг сверху землю осветил луч цвета лаванды. Мальчик замер на месте и обернулся к Ипу. Старый ботаник вошел в освещенное лучом пространство, и они посмотрели наверх.

Над ними, сияя мягкими огнями, реял Великий Корабль. Эллиоту показалось, будто с неба спустилась огромная игрушка с рождественской елки. Он любовался великолепием Корабля, пораженный его величием и мощью. Это было умноженное в миллионы раз самое большое сердце-фонарик, которое когда-либо видела Вселенная. Свет его окутывал Эллиота, по телу мальчика пробегали волны любви и свершившегося чуда. Он посмотрел на Ипа.

Глаза старого путешественника расширились при виде родного Корабля, Властелина Млечного Пути. Из изящного корпуса светили огни, и в их отблеске Эллиот ощущал разум космоса в его самой совершенной форме.

Ип посмотрел на друга, который помог ему сквозь немыслимые дали связаться со своими.

— Спасибо, Эллиот… — голос инопланетянина окреп, в гармонии с Кораблем стал звучнее. — Я обещаю, — обратился он к светящемуся люку, — никогда больше не подглядывать в окна.

Но тут Ип почувствовал присутствие на поляне посторонней волны, и увидел Мэри. Молча, он долго не сводил с нее глаз.

Герти подбежала к нему.

— Вот твой цветок, Ип, — сказала девочка, протягивая герань.

Он поднял ее на руки.

— Будь хорошей.

На краю освещенной поляны мелькнула тень и послышался лязг ключей. Ип опустил Герти на траву, обернулся к Эллиоту и взял его за руку.

— Пойдем со мной.

— Нет, я остаюсь, — ответил Эллиот.

Старый путешественник обнял мальчика. Чувство космического одиночества овладело им сильнее чем когда-либо. Он дотронулся до лба Эллиота и кончиками пальцев запечатлел на нем формулу, которая должна была освободить мальчика от гипноза звезд.

— Я буду здесь, — сказал он, касаясь груди Эллиота.

Старый ботаник заковылял по трапу. Свет Великой Драгоценности, падавший из люка, освещал его, и он ощутил, как усиленные в миллионы раз эманации Высшего Разума зажглись в нем, а сердце-фонарик, как и сердце Эллиота, позабыв о чувстве одиночества, наполнилось любовью.

Бережно прижимая к груди герань, он вступил в нежный свет Корабля.

Мишель Гримо

ГОРОД, ЛИШЕННЫЙ СОЛНЦА[11]

(переводс франц. А. Григорьева)

Приношу искреннюю благодарность доктору Алену Бомбару за благожелательное отношение ко мне и моей работе, ценные советы и предоставленную документацию

1. ГОРОД

Альдо не стал втискиваться в переполненный лифт, а скатился вниз по лестнице и выскочил из подъезда.

Воздух был густым и липким, как кисель. Над городом висел плотный туман. Солнечный свет растекался во мгле, раздражая глаза отсутствием тени и красок. Стоял май, май без цветов и птиц. Альдо, сколько помнил себя, всегда видел над головой затянутое свинцовыми тучами небо, оно лишь бывало темнее или светлее — в зависимости от времени года.

Зеваки фланировали по главной улице между почтамтом и вокзалом, топтались на площади перед собором. Улица издавна называлась Прямой; каждый новый мэр считал своим долгом присвоить какой-то ее части имя очередного генерала или писателя, но для горожан она по-прежнему оставалась Прямой, никто кроме приезжих не обращал внимания на многочисленные таблички. Тротуары были забиты людьми, машины ползли черепашьим шагом. На перекрестке возле почтамта бурлила толпа больше обычного. Альдо с любопытством подошел ближе.

— Что происходит?

Никто не ответил. Поработав локтями, юноша протолкнулся вперед. Трое рабочих заканчивали установку нового автомата полированного стального цилиндра с рядом круглых отверстий, похожих на иллюминаторы. Цилиндр венчал рекламный щиток:

ЖИВИТЕЛЬНЫЙ ВОЗДУХ!

Если вы устали, если вас мучит головная боль,

если вам стало плохо, сделайте глоток