Чапаев - Владимир Дайнес

— Ну, кто может тягаться с Чапаевым в быстроте и натиске? Нет таких. Один Кутяков у вас чего стоит'. Я думаю так: нечего нам тут прохлаждаться у речки. Составим ударную группу во главе с Кутяковым, введем в нее иванововознесенцев, разинцев и пугачевцев, дадим кавполк, всю авиацию и все броневики — и ударим по Уфе!

Чапаев расцвел в улыбке: такого приказа он и ждал все последние дни.

— Буду в Уфе через двадцать четыре часа!

Может быть, он несколько переоценивал возможности своей дивизии, но перед боем лучше переоценить, чем недооценить».

В романе Д. А. Фурманова «Чапаев» этот эпизод изложен следующим образом:

«За два дня до наступления Фрунзе, Чапаев и Федор приехали туда (речь идет о Красном Яре. — Авт.) на автомобиле и сейчас же созвали совещание командиров и комиссаров, чтобы выяснить все обстоятельства и особенности наличной обстановки, учесть и взвесить все возможности, еще и еще раз подсчитать свои силы и шансы на успех…

Когда теперь в Красном Яру собрались вожди дивизии, надо было учитывать, помимо техники и количества бойцов, еще и качество их, касаясь именно этой исключительной обстановки. Выбор пал на рабочий Иваново — Вознесенский полк. Этот выбор был сделан не случайно. Полки бригады Еланя покрыли себя бессмертною победной славой, они были в отношении боевом на одном из первых мест, но для данного момента надо было остановиться на полке высокосознательных красных ткачей — здесь одной беззаветной удали могло оказаться недостаточно.

Совещание окончилось. Вскочили на коней, поскакали к берегу, откуда должна была начаться переправа. Коней оставили за полверсты, а сами пешком пошли по песчаному откосу, посматривая на тот берег, ожидая, что вот — вот поднимется пальба. Но было тихо. Забрались на косогор и оттуда в бинокль рассматривали противоположный берег, облюбовали место, окончательно и точно договорились о деталях переправы и уехали обратно. Вскоре к месту ожидаемой переправы пригнали два пароходика; третий стоял на мели. Стали нагружать топливо, сколачивать подмостки».

Это свидетельство Фурманова, непосредственного участника тех событий. Посмотрим же, что говорится о форсировании реки Белой в документах. В своем приказе, подписанном в два часа ночи 7 июня, Чапаев потребовал от командира саперной роты 75-й стрелковой бригады, которому были подчинены саперная рота 73-й стрелковой бригады и стрелковые роты 31-й стрелковой дивизии, построить к 19 часам мостики на правом берегу реки напротив Красного Яра для выгрузки пехоты из парохода. Одновременно приказывалось приспособить паром для перевозки бронеавтомобилей и построить для их передвижения от места их выгрузки в направлении к Александровке.[206]

Командир 73-й стрелковой бригады И. С. Кутяков должен был создать ударную группу (217, 218 и 220-й стрелковые полки, сводный батальон 219-го стрелкового полка, броневой отряд, 73-й кавалерийский дивизион). Этой группе предстояло в 9 часов вечера 7 июня начать переправу по заранее подготовленному мосту. После переправы она должна была в два часа утра 8 июня перейти в наступление, нанести поражение противнику, захватить железнодорожный мост через реку Уфу и направить один полк с тыла на Уфу, чтобы оказать содействие частям 75-й стрелковой бригады в овладении городом. Силами двух батальонов 219-го стрелкового полка под командованием Сокола предусматривалось «произвести одновременно с действительной переправой на плотах в районе дер. Лавочная демонстрацию так, чтобы она ничем не отличалась от действительной переправы, для чего необходимо иметь вид готовящейся действительной переправы, установив на время взвод или орудие, — обстрелять определенные пункты на противоположном берегу, как бы ведя артиллерийскую подготовку, но расходуя, конечно, минимум снарядов».

Частям 74-й стрелковой бригады предписывалось переправиться следом за ударной группой 73-й стрелковой бригады, занять Нижние Турбаслы, после чего подчинить себе 220-й стрелковый полк и оказать содействие 26-й стрелковой дивизии в овладении Благовещенским. От командира 75-й стрелковой бригады требовалось: «С начала переправы начать демонстрацию, выбрав на своем участке более подходящее место для переправы и начавши обстрел города. Демонстрацию производить, как указано т. Соколу, использовав для этой цели в районе железнодорожного моста броневой поезд, и затем, после переправы ударной группы т. Кутякова, следить за тем, чтобы противник не ушел из Уфы, употребив все свое внимание, чтобы вовремя ворваться через железнодорожный мост в город». Вслед за 74-й стрелковой бригадой предстояло переправиться 25-му отдельному кавалерийскому дивизиону с целью занять Верхние и Нижние Изяки.

В. И. Чапаев потребовал от командиров бригад и полков «строго следить за тем, чтобы переправа была произведена в строго установленной очереди и порядке с тем, чтобы ни на минуту не допустить в Красном Яре толкотни и переполнения этой деревни частями». Кроме того, на командиров батальонов и рот связи возлагалась ответственность за установление прочной технической связи между начальником и штабом дивизии, бригадами и частями. В ночь на 7 июня части 25-й стрелковой дивизии приступили к форсированию реки Белой. Об этом красочно поведал своим читателям Дмитрий Фурманов. Позволим себе привести отрывок из его романа:

«Уже с вечера на берегу у Красного Яра царило необычайное оживление. Но и тишина была для таких случаев необычайная. Люди шныряли как тени, сгруппировывались, таяли и пропадали, собирались снова и снова таяли, — это готовился к переправе Иваново — Вознесенский полк. На пароходики набивали народу столько, что дальше некуда. Одних отвозили — приезжали за другими, снова отвозили — и снова возвращались. Так во тьме, в тишине перебросили весь полк. Уж давно миновала полночь, близился рассвет.

В это время батареи из Красного Яра открыли огонь. Били по ближайшим неприятельским окопам, замыкавшим ту петлю, что в этом месте делает река. Ударило разом несколько десятков орудий. Пристрелка взята была раньше, и результаты сказались быстро. Под таким огнем немыслимо было оставаться в окопах, — неприятель дрогнул, стал в беспорядке перебегать на следующие линии. Как только об этом донесли разведчики, артиллерия стала смолкать, а подошедшие иванововознесенцы пошли в наступление — и погнали, погнали вплоть до поселка Новые Турбаслы. Неприятель в панике отступал, не будучи в состоянии закрепиться где-нибудь по пути. На плечах бегущих вступили в Турбаслы иванововознесенцы. Здесь остановились, — надо было ждать, пока переправится хоть какая-нибудь подмога, зарываться одному полку было крайне опасно. Закрепились в поселке. А пугачевцы тем временем наступали по берегу к Александровке…