Квози - Алан Фостер

— Достопочтенный Старейшина, признаюсь, я об этом другого мнения.

— Думай, что хочешь. Не ты первый, — его старые глаза пристально вглядывались в глаза Разговаривающего, будто ища в них что-то. — Как могу я принять столь высокую честь, я, убивший однажды своего собрата?

— На то были свои причины. Вы чисты. — Разговаривающий-на-Бегу слышал эту историю, но судить о ней не брался.

Затянувшаяся вновь пауза была прервана хрипловатым бормотанием:

— Возможно. Но у меня тоже есть вопросы. Ответь на один из них. Старейший, как ты думаешь, какой будет реакция Квозинии, когда по прошествии шести-семи поколений прилетит корабль с Шираза, и смешанная команда расскажет об успехе колонии?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Подумай. Но не тяни с ответом. Помни, мои минуты быстротечны.

— Это всего лишь моя надежда, но я хочу верить, что там их примут столь же радушно, сколь и нас приняли люди.

— Хочу верить и я. Я должен в это верить. — Глубокий вздох заполнил коридор, и на мгновение Разговаривающий испугался. Но голос зазвучал снова: — Иногда мне кажется, что разум, в отличие от удачи, ничего не стоит. Прекрасно знать, что мы не одни, даже если наши потенциальные друзья — варвары и убийцы.

— Да, двух мнений здесь быть не может, — признал Разговаривающий, — но в этом может быть и польза. Об этом много спорили и размышляли и на ученых советах, и среди Глав Нор. Там, где могут жить люди, могут жить и другие существа, может быть менее сговорчивые и более воинственные. Такое легко можно представить.

— Да, те корабли с колонистами, что отправились на Квозинию, могли столкнуться с врагами. А с их аргументами я знаком.

— Со временем мы все узнаем. Но сейчас мы ничего не можем поделать, даже если станет известно, что они живы. Пока мы не можем воевать. Но у нас есть друзья, которые смогут защитить нас.

— Это спорный вопрос, — донесся шепот. — А захотят ли они?

— Я говорю, основываясь только на собственной жизни и на личном опыте. Я уверен, что они захотят.

Ухо его одобрительно качнулось, но движение было столь ускользающе и мимолетно, что Разговаривающий-на-Бегу не мог бы сказать с уверенностью, действительно ли он его видел, или ему это показалось.

— Но дело того стоило. Все, что случилось, и даже то, как это случилось. Попадись другой человек, отреагируй он по-другому, и судьба Шираза могла бы стать трагичной. До сих пор этот мир принадлежит людям, хотя положение наше сейчас прочнее, чем когда бы то ни было. Самое лучшее — это позволять им думать, что они полностью контролируют положение. Их примитивная гордость требует этого. Они не могут взаимодействовать, пока не уверятся, что они — хозяева. Так тому и быть. Мы через это уже прошли. Важен лишь результат.

— У нас есть Шамизин, — сказал Разговаривающий.

— Это так. Они идут вперед, хотя до сих пор и позволяют половым инстинктам властвовать над своими умами. Хотя теперь они, наконец, могут предвидеть собственную судьбу. Мы помогли им поставить точку в их глупых племенных войнах.

— Через 10—20 циклов первый ширазянский корабль войдет в атмосферу, полный Людей и Квози. Они верят, что мы помогаем им распространиться по галактике. Они не видят того, что это окольный путь. Они ничего не могут поделать с тем, что они — Люди, а не Квози. Но со временем они разовьются.

— Так тяжело обманывать друзей, — пробормотал Разговаривающий-на-Бегу.

— У них тоже есть вещи, которые они предпочитают хранить в тайне от нас. Во взаимном обмане, может быть, есть своя справедливость. Значение имеет лишь то, что они уверены в своих позициях. Это наиболее безопасный путь.

Квози не надо взбираться на вершину горы. У нас есть дела и поважнее. Гораздо проще позволить друзьям туда вскарабкаться, чтобы потом узнать, что лежит на той вершине.

— Мы живем там, где они нам позволяют, и этого более чем достаточно. В обмен на их помощь и дружбу мы даем им знания, здоровье, слова благодарности и возможность путешествовать к далеким звездам. Они пойдут с нами, чтобы основать Великий Галактический Союз, в котором они могут даже объявить свое верховенство, если им того захочется. Мы отойдем в сторону, вежливые и почтительные, как никогда, и пусть они надрывают себе животы. Таким путем пойдут Квози.

— Если бы они об этом узнали, я уверен, нашлись бы люди, пожелавшие вступить с нами в борьбу.

— Сражаться с нами? Да большинство самих же людей этого не допустят. Они слишком нас любят. Гораздо лучше быть умными, приветливыми и полными любви, чем держать в руках большое ружье и острый меч. Мы подчиняемся их законам и ограничениям, мы оставляем им право принимать самим все важные решения — мы будем лишь советовать, тихо и осторожно. Мы в точности выполняем то, что они нам приказывают, а приказывают нам как раз то, что нужно нам.

Разговаривающий-на-Бегу стал Главой Старейшин не из-за недостатка понимания. Он знал, о чем говорили другие, он все понимал. Любой мог бы найти это в Шамизин и в истории Квози. Все вместе это имело смысл.

Это имело настолько огромный смысл, что старый разведчик невольно расплылся в широкой ослепительной ухмылке.