Мессия. Том 2 - Бхагаван Раджниш

Даже такой человек, как Адольф Гитлер, не позволял никому спать в своей комнате, потому что кто знает — вдруг ночью его убьют? У него не было друзей, потому что друг означает кого-то очень близкого, а он до того боялся, что кто-то будет так близко и сможет нанести ему удар, что держал каждого как можно подальше. Не было ни одного человека, который обращался бы к нему по имени, — никакой близости. Он не вступал в брак всю свою жизнь просто потому, что посторонняя женщина, спящая в той же комнате… кто знает, какие у нее замыслы? Всего лишь нож, и с ним может быть покончено.

Этот человек вызвал Вторую мировую войну, которая убила не один миллион людей; человек, который так боялся смерти, убил так много людей. На поверхности вы можете и не найти никакой связи, но пойдите чуть глубже, и вы найдете. Убивая людей, он доказывал себе: «Я — бессмертен, все остальные умирают…» — но миллионы людей были убиты, а его страх не прошел.

Он женился всего за три часа до того, как принял яд и умер, потому что враги победили. Странная история: никакой генерал Адольфа Гитлера не мог сказать ему: «На главном фронте мы проиграли». Тот убил бы этого генерала немедленно — застрелил бы его. Как может Адольф Гитлер быть побежденным? — это невозможно.

Так что Германия проигрывала на всех фронтах, но Адольфу Гитлеру, говорили: «Мы побеждаем, мы приближаемся к Москве». На самом же деле армии России, Америки и Британии достигли Берлина, где он скрывался в подземном бункере. Когда бомбы падали на Берлин, его генералы докладывали: «Мы побеждаем по всему миру; вы — величайший завоеватель в мире». Но как долго можно было скрывать действительность? Скоро взрывы бомб и шум стали достигать его скрытого подземного убежища. Теперь не надо было ничего и никому говорить. Все пропало.

В этот момент он и попросил священника и женщину, которая любила его и всегда хотела выйти за него замуж, а он откладывал. Теперь не было времени откладывать, не было также и страха — он уже никогда не будет спать. Женщину привели, священника привели, и немедленно провели церемонию… а прямо снаружи падали бомбы! Здание было разрушено, Германия капитулировала, но генералы Адольфа Гитлера сделали специальную радиостанцию — это было радио, которое привык слушать Адольф Гитлер; они все еще объявляли на этой станции: «Мы побеждаем».

Он вступил в брак, и следующая вещь после бракосочетания беспрецедентна — наверное, никто не сделает такого опять; это было принятие яда и повеление генералам: «Когда мы умрем, облейте мазутом и бензином и сожгите наши тела. Мы не хотим, чтобы наши тела — даже мертвые тела — попали в руки врагов». Вот почему тело Адольфа Гитлера не было обнаружено. Что же это за бракосочетание? Сразу после церемонии — вторая церемония — отравление и сожжение. Великие вожди человечества… но никто не проанализировал их сердце: там обязательно есть комплекс неполноценности.

У человека, который свободен от комплекса неполноценности, нет желания власти, нет желания господствовать над другими, нет желания убивать других, нет желания порабощать других; он полностью удовлетворен собой. Он не чувствует превосходства — он не ниже и не выше. Он — это просто он. Он не сравнивает и не требуется сравнений… Вы художник — и это прекрасно. Вы поэт — и это прекрасно. Жизнь требует разнообразия, и кем бы я ни был, я полностью удовлетворен. Жизнь нуждается и во мне, в противном случае меня бы здесь не было. Сущее никогда ничего не производит напрасно.

Именно в этом великане вы велики…

В тот миг, когда вы осознаете единство с универсумом, вы становитесь велики. Это единственный путь избавиться от униженности и превосходства, потому что больше нет никого для сравнения. Есть только вы: вы — есть целое. Музыкант — это часть вас, поэт — это часть вас и танцор это часть вас. Деревья — это ваши руки, и аромат цветов — это ваш аромат. Вы стали едины, абсолютно едины с океаном жизни.

И, глядя на него, я увидел и полюбил вас.

Я полюбил вас не как отдельные индивидуальности, я полюбил вас, потому что увидел в вас безграничное, я полюбил безграничное в вас. Не имеет значения, вор вы, убийца, нищий или император; я увидел одно и то же безбрежное сущее, проявляющееся в разных формах; видя безбрежность жизни и единство жизни, я полюбил вас. Эта любовь не обращена к индивидуальностям; она обращена к целому, единству. Фактически, человек, который знает: «Я един с целым», — любит себя. Любя вас, он любит себя.

Один из великих европейских философов этого столетия Мартин Бубер написал книгу «Я и Ты». Всю свою жизнь он работал над определенной методологией, называемой «Диалог между Я и Ты». Его книга замечательна. Он пишет великолепно; он один из лучших, кто пользуется словами, — но он не знает ничего, потому что не бывает «Я» и «Ты». «Я» это и есть «Ты». Если бы я писал эту книгу, титул был бы: «Я есть Ты»; не «и». Это «и» показывает его невежество — он не пережил, он не думал над этим. Вопрос не в диалоге.

Меня осуждали повсюду в мире, потому что я не допускал диалога: мои слова — это монолог. Люди, которые осуждали меня за то, что мои слова монолог, считают это критикой. Я не считаю так; это комплимент. Я благодарен всем тем людям, которые говорят, что мои беседы — это монолог. Что же еще делать? — ведь нет никакого другого. Вы есть я, я есть вы. Диалог невозможен, только монолог возможен. Я разговариваю, и я слушаю также. Я разговариваю одним телом, и я слушаю всеми вашими телами — диалог невозможен. Мне досадно высказывать что-то против Мартина Бубера, я люблю этого человека, но когда возникает вопрос истины, нужно высказать это.

Ибо, каких далей этой великой сферы не может достичь любовь?

Раз вы осознаете свою огромность, тогда любовь может охватить любое расстояние, тогда нет расстояний для любви. Самая дальняя звезда, которая еще даже не была открыта физиками, будет достигнута вашей любовью; там, где физика ограничена, любовь — нет. Чувством единства с целым ваша любовь охватила целое — цветы и шипы, без всякого различия. И только человека такой бесконечной любви мы называли: Просветленный, Благословенный, Пробужденный.

Какие видения, ожидания и помыслы может вызывать этот полет?

Полет любви к целому — это окончательный полет. Физики говорят, что свет перемещается быстрее всего, что это предельная скорость — сто восемьдесят миль в секунду. Но я говорю вам: любовь перемещается с такой скоростью, что не потребуется никакого времени добраться от одной планеты к другой.

Когда я смотрю на вас глазами любви, неужели вы полагаете, что любви нужно время перемещаться и достигать вас? Свет, может быть, и быстрейший феномен в материальном мире, но любовь духовна, она не требует хоть сколько-нибудь времени. При передвижении от одной звезды до другой, быстрота такова, что не проходит никакого времени. Фактически, в тот миг, когда вы осознаете целостность, ваша любовь простирается через все существование; вопрос не в перемещении — она уже там. Однако физики не поймут любви и ее скорости.

Этот великан в вас подобен исполинскому дубу, усыпанному яблоневыми цветами.

Его сила связывает вас с землей, его аромат поднимает вас в пространство, и в его несокрушимости вы бессмертны.

Это дает вам все, к чему вы стремились и желали сотни и тысячи рождений. Это делает вас бессмертными, потому что бессмертно существование. Оставаясь отдельными, вы создаете смертность; но, став одним с этим, вы тоже становитесь бессмертными.

…и в его несокрушимости вы бессмертны.

Вам сказали, что будь вы цепью — вы слабы, как ваше слабейшее звено.

Почти во всех языках существуют пословицы сходного типа. Но Халиль Джебран прав:

Но это лишь половина истины. Вы и крепки, как ваше крепчайшее звено.

Вы — долина и вы — вершина; вы — темная ночь и вы — ясный полдень. В вас дуальности встречаются — не как враги, но как дополняющие, не как оппозиции или противоречия, но в глубокой дружбе, рука об руку они танцуют внутри вас.

Слабейшая ваша часть связана с сильнейшей частью в вас; вы являетесь обеими. И хорошо, что вы — это обе, потому что в вас есть то, что нуждается в слабости, и бывают вещи, на которые способна только сильнейшая часть вас. И вам требуются обе; иначе вы будете монотонны, вы наскучите самому себе. Вы можете стать отрадой самому себе, потому что у вас есть все возможности, весь спектр радуги, все цвета. В согласии, в единстве, — то, что слабее, больше не слабое, а то, что сильнее, больше не сильное — они слились в одном.

Оценивать вас по самому малому из ваших дел — значит измерять силу океана по хрупкости его пены.

Пена очень хрупка, кратковременна; сейчас есть, а через мгновение пропала. Это просто воздушные пузыри. Но не судите об океане по пене — а пена тоже прекрасна. На гребнях волн пену выносит на берег; она выглядит так, будто волна увенчана чистейшими бриллиантами, жемчугом; она выглядит подобно заснеженным горным пикам. Но когда она подходит все ближе и ближе к берегу… вы знаете, это просто пена — не судите об океане по пене. Все ваши поступки просто пена, очень хрупки. Кто-то разгневан — это всего лишь кратковременный феномен, он пришел и он уйдет; кто-то прекрасен — это тоже пена.