Воспоминания о Бабеле - Исаак Бабель

И тогда, впервые, год спустя после реабилитации Бабеля, я обратилась в Союз писателей, к А. Суркову. Я просила его хлопотать от имени союза о розыске рукописей Бабеля.

Председателю Комитета государственной безопасности генералу армии Серову было направлено письмо:

"В 1939 году органами безопасности был арестован, а затем осужден известный советский писатель тов. Бабель Исаак Эммануилович.

В 1954 году И. Э. Бабель посмертно реабилитирован Верховным судом СССР.

При аресте у писателя были изъяты рукописи, личный архив, переписка, фотографии и т. п., представляющие значительную литературную ценность.

Среди изъятых рукописей, в частности, находились в пяти папках: сборник "Новые рассказы", повесть "Коля Топуз", переводы рассказов Шолом-Алейхема, дневники и т. п.

Попытка вдовы писателя - Пирожковой А. Н. получить из архивов упомянутые рукописи оказалась безуспешной.

Прошу Вас дать указание о производстве тщательных розысков для обнаружения изъятых материалов писателя И. Э. Бабеля.

Секретарь правления Союза писателей СССР

(А. Сурков)".

На это письмо очень быстро пришел ответ, что рукописи не найдены. Ответ - того же содержания, что был дан и мне, а быстрота, с которой он был получен, говорит о том, что никаких тщательных розысков и не производилось.

Я стала подозревать, что рукописи Бабеля были сожжены, и органам безопасности это хорошо известно. Однако есть случаи, когда ответ об изъятых бумагах гласит: "Рукописи сожжены. Акт о сожжении № такой-то". Так, например, ответили Борису Ефимову на запрос о рукописях его брата Михаила Кольцова.

Когда в Союзе писателей была создана комиссия по литературному наследию И. Э. Бабеля, то мне стали передавать и присылать кое-что из рукописных ранних произведений Бабеля, а также первые издания его книг.

Фотографические и машинописные копии публикаций из журналов и газет я получила из Ленинской и Исторической библиотек. Часть из них я нашла сама, большее же число их мне передали те молодые люди, которые сейчас же после реабилитации Бабеля начали работать над диссертациями по его произведениям. Первым таким молодым человеком был Израиль Абрамович Смирин, затем Сергей Николаевич Поварцов, Янина Салайчик из Польши и другие.

Военный дневник Бабеля 1920 года, наброски планов рассказов, записную книжку, автографы начатых рассказов "У бабушки", "Три часа дня", "Их было девять" мне из Киева переслала Татьяна Осиповна Стах, получив их у М. Я. Овруцкой, где Бабель останавливался иногда, бывая в Киеве.

Рукописные автографы рассказов "Мой первый гонорар" и "Колывушка" до сих пор находятся в Ленинграде, теперь у сына Ольги Ильиничны Бродской, которой Бабель их подарил.

Весь гонорар за первое произведение "Избранного" Бабеля 1957 года я потратила на переводы многочисленных зарубежных статей, появившихся после издания однотомника "The Collected Stories" в 1955 году в Нью-Йорке. Он вышел на два года раньше нашего и получил много откликов как в Америке, так и в Европе.

Переводчиком этого сборника был Вальтер Морисон, лучший из переводчиков Бабеля на английский язык, о чем свидетельствует, например, статья Авгуса Вильсона в английской газете "Обсервер" от 27 января 1957 года. В ней Вильсон пишет: "Господин Вальтер Морисон сделал блестящий перевод этого замечательного сборника рассказов. О его качестве говорит хотя бы тот факт, что те фразы, которые в 1929 году были непонятной чепухой, теперь обрели ясный и понятный смысл".

Так мало-помалу образовался небольшой архив Бабеля, над которым все годы работало много людей из разных стран мира.

Однажды, уже в году 1970-м, ко мне пришла молоденькая сотрудница ЦГАЛИ, куда я решила дать кое-что из рукописей Бабеля. Она мне рассказала, что рукописи писателей все же находятся, иногда поступают от частных лиц, а иногда и из архивов КГБ. Быть может, когда-нибудь найдутся и рукописи Бабеля.

Я сказала:

- Если бы мне разрешили искать их в архивах КГБ, то я потратила бы на это остаток своей жизни.

- И я тоже! - с жаром воскликнула она.

И было так трогательно слышать это от совсем молоденькой девушки из ЦГАЛИ.

Но надежды на то, что рукописи уцелели, теперь уж нет...

"В ТРУДАХ..."

Из писем И. Э. Бабеля разных лет

Значительную часть литературного наследия И. Бабеля составляет его переписка. Наиболее полно она будет представлена в выходящем в этом году в издательстве "Художественная литература" двухтомнике избранных произведений писателя. Несколько до сих пор не публиковавшихся писем, которые предлагаются читателям "Воспоминаний о Бабеле", дополняют портрет писателя и некоторые обстоятельства его жизни.

В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ "КРАСНЫЙ КАВАЛЕРИСТ"

11 сентября 1920 г.

Уважаемый т. Зданевич!

Беспрерывные бои последнего месяца выбили нас из колеи.

Живем в тяжкой обстановке - бесконечные переходы, наступления, отходы. От того, что называется культурной жизнью, - отрезаны совершенно. Ни одной газеты за последний месяц не видали, что делается на белом свете - не знаем. Живем, как в лесу. Да оно, собственно, так и есть, по лесам и мыкаемся.

Доходят ли мои корреспонденции - неизвестно. При таких условиях руки опускаются. Среди бойцов, живущих в полном неведении того, что происходит, - самые нелепые слухи. Вред от этого неисчислимый. Необходимо принять срочные меры к тому, чтобы самая многочисленная наша 6-ая дивизия снабжалась нашей и иногородними газетами.

Лично для меня умоляю вас сделать следующее: отдайте распоряжение по экспедиции: 1) прислать мне комплект газеты минимум за 3 недели, прибавьте к ним все иногородние, какие есть, 2) присылать мне ежедневно не менее 5 экземпляров нашей газеты - по следующему адресу: Штаб 6 дивизии, Военному корреспонденту К. Лютову. Сделать это совершенно необходимо для того, чтобы хоть кое-как меня ориентировать.

Как дела в редакции? Работа моя не могла протекать хоть сколько-нибудь правильно. Мы измучены вконец. За неделю бывало не урвешь получаса, чтобы написать несколько слов.

Надеюсь, что теперь можно будет внести в дело больше порядка.

Напишите мне о ваших предположениях, планах и требованиях, свяжите меня таким образом с внешним миром.

С товарищеским приветом К. Лютов 1

1 К. Лютов - псевдоним И. Э. Бабеля.

В. П. ПОЛОНСКОМУ

13 марта 1927 г., Киев

Дорогой Вячеслав Павлович.

Вот уже несколько лет ветер семейных катастроф швыряет меня по всей России. Недели две с половиной тому назад меня вызвали телеграммой в Киев. Я похоронил здесь близкого мне человека и прожил грустные дни. Работа моя разладилась, конечно, теперь я снова пытаюсь войти в рабочую колею. Мне очень хочется, душевно хочется послать Вам как можно скорее материал, для того чтобы услышать о нем Ваше мнение. Вы один из немногих истинных наших критиков, один из немногих людей, для которого хочется работать самоотверженно, изо всех сил.

Материал постараюсь подготовить в ближайшее время и привезу его к Вам в Москву.

Любящий Вас

И. Бабель

Ф. А. БАБЕЛЬ 1

2 апреля 1928 г., Париж

...Пьеса все-таки идет в Москве. Теперь уже все знают, что я сделал mon possible 2, но театр не смог донести до зрителя тонкости, заключающейся в этой грубой по внешности пьесе. И если она кое-как держится в репертуаре, то, конечно, благодаря тому, что в этом "сочинении" есть от меня, а не от театра. Это можно сказать без всякого хвастовства. Теперь - московские новости. Вслед за Полонским из "Нового мира" вышиблен Ольшевец, и можешь себе представить - за что? За пьянство. Он учинил в пьяном виде какой-то дебош в общественном месте, и течение его карьеры прервалось. Очень жалко. Я всегда любил эту разновидность людей - а йид, а шикер... 3 Но самое, как говорится, пикантное впереди. На место Ольшевца назначен... Ингулов. Я получил от него очень трогательное письмо - что вот, мол, мы начинали вместе, что я первый в вас поверил, и теперь судьба, после нескольких лет перерыва, снова сводит нас на тех же ролях, и это мы и на этот раз покажем миру... и прочее, и прочее... Действительно, в этом возвращении "ветра на круги своя" - есть что-то символическое и мне лично очень приятное...

И.

А. Г. СЛОНИМ 4

8 февраля 1931 г., Молодёново

1 Ф. А. Бабель - мать И. Э. Бабеля.

2 все возможное (фр.).

3 еврей, пьяница (идиш).

4 А. Г. Слоним - приятельница И. Э. Бабеля и многие годы его квартирная хозяйка.

Милая "Анюта". Ладыгин был рожден своим отцом штабс-капитаном для того, чтобы начать с подпоручика и кончить подполковником, - изменившиеся обстоятельства сделали его зоотехником. Офицерская эта душа все данные ему поручения переложила на Вас, за что и получила от меня жестокий разнос. Это не мешает мне испытывать к Вам глубокую благодарность за присылку музейных экспонатов. Последний мой приезд в Молодёново грустен - я хвораю от переутомления, простудился вдобавок и, объезжая лошадей, отморозил себе нос. Жрать было нечего. Теперь полегчало. Присланные Вами письма заключают в себе мало веселого - старушка снова больна, сестра дежурит при ней дни и ночи, она измучена, в отчаянии и прочее. Одна только дщерь не доставляет пока никаких огорчений. Я твердо решил сделать для освежения мозгов небольшой Ausflug 1, недели на две, куда-нибудь на юг. В Москву приеду числа 12-го и заявлюсь немедленно.