Проклятая игра - Клайв Баркер

Нет, черт возьми! Она не должна допускать такого. Это просто комната. Она сосредоточится и сумеет попять, где здесь стены и окна.

Не боясь споткнуться, она повернула направо и сделала четыре шага, потом еще один, пока ее вытянутые руки не наткнулись на стену — удивительно, прекрасно твердую.

«Ха! — подумала Кэрис. — Иди теперь в задницу со своим деревом! Погляди-ка, что я нашла».

Она прижала ладони к стене. Теперь направо или налево? Подбросила воображаемую монетку. Выпал орел, и она осторожно двинулась направо.

— Нет, ты не посмеешь, — прошептала комната.

— Попробуй останови меня.

— Идти некуда, только по кругу. Ты всегда ходила по кругу, не так ли? Слабая, ленивая, смешная женщина.

— Ты называешь меня смешной? Говорящий туман.

Стена, вдоль которой она шла, тянулась бесконечно. Шагов через шесть Кэрис засомневалась в правоте своей теории. Может быть, так действует пространство вокруг нее. Может быть, она удаляется от Марти вдоль какой-то новой Китайской стены. Но она цеплялась за холодную поверхность упорно, как за острый выступ скалы. Если надо, она обойдет комнату по кругу, пока не отыщет дверь, Марти или то и другое.

— Жалкая шлюха, — сказала комната. — Только и всего. Ты никогда не найдешь выход даже из этого маленького лабиринта. Лучше ляг и прими то, что в тебя влезет, как все хорошие шлюхи.

Не звучало ли в этом нападении отчаяние?

— Отчаяние? — отозвалась комната. — Я расцветаю здесь, шлюха.

Кэрис добралась до угла, повернула и пошла вдоль другой стены.

— Ты не сделаешь этого, — сказала комната.

«Сделаю», — подумала Кэрис.

— Я тебе не позволю. Нет. Не допущу. Пожиратель Лезвий придет за тобой сюда. Ты его не слышишь? Он в нескольких дюймах от тебя. Нет, нет! Пожалуйста, нет! Я ненавижу запах крови.

Всего лишь жалкая истерика, это можно выдержать. Чем сильнее комната впадала в панику, тем больше сил появлялось у Кэрис.

— Стой! Ради тебя самой! Стой!

Крик звучал прямо в голове, но руки Кэрис уже нашли окно. Именно это и пугало комнату.

— Шлюха! — вопил голос внутри. — Ты пожалеешь, я обещаю. О да!

Ни занавесок, ни жалюзи: окно заколотили, чтобы ничто не испортило совершенства пустоты. Пальцы Кэрис скребли по доскам, пытаясь отодрать планку: надо впустить сюда внешний мир, это необходимо. Но дерево было пригнано очень плотно. Она дергала изо всех сил, но почти безрезультатно.

— Давай же, черт тебя побери!

Доска затрещала, щепки полетели в стороны.

— Да, — приговаривала Кэрис. — Вот так…

Свет, преломленный, но все же настоящий свет, проник внутрь, просачиваясь сквозь щель.

— Ну же, ну! — застонала она, дергая сильнее.

Первые фаланги ее пальцев выгнулись назад от усилия сдвинуть деревяшки, но нитка света уже расширилась до луча. Он упал на Кэрис, и сквозь пелену грязного воздуха она начала различать форму своих рук.

То не был дневной свет. Отблеск уличных фонарей и фар автомобилей, или звезды, или мерцание телеэкранов в домах по Калибан-стрит. Но и этого хватало. С каждым новым дюймом сквозь щель проникала определенность: форма и твердость.

Где-то в комнате Марти тоже почувствовал свет. Лучи раздражали, как будто кто-то раскрыл весенним утром шторы у кровати умирающего. Он пополз по полу, пытаясь схорониться в тумане, прежде чем тот рассеется; он хотел, чтобы вкрадчивый голос сказал ему, что ничего важного нет. Но голос исчез. Марти чувствовал опустошение, а полоса света все расширялась. Он мог видеть женщину, чей контур появился у окна. Она отломила одну доску и бросила ее вниз, затем взялась за другую.

— Иди к мамочке, — приговаривала она, а свет очерчивал ее с тошнотворной подробностью.

Марти не хотел ничего этого; это тяжкий груз, это бытие. Он выдохнул с легким присвистом боли и раздражения.

Женщина повернулась к нему.

— Вот ты где, — сказала она, приблизилась и потянула его за ногу. — Нам надо торопиться.

Марти озирал комнату, представшую теперь во всей своей банальности: матрас на полу, перевернутая фарфоровая чашка, кувшин с водой.

— Вставай, — сказала Кэрис и снова потрясла его.

«Незачем куда-то идти, — подумал он. — Я ничего не потеряю, если останусь здесь и снова придет серое».

— Ради бога, Марти! — завопила Кэрис ему в ухо.

Снизу донесся скрип дерева.

Он приближается, готовы мы или нет, думала она.

— Марти! — крикнула девушка. — Ты слышишь? Это Брир.

Имя разбудило ужас. Окоченевшая девочка за столом, на котором лежало ее собственное мясо. Ужасная, невыразимая шутка. Этот образ выгнал туман из головы Марти. Тот, кто сотворил этот кошмар, находился внизу. Теперь Марти вспомнил все и поглядел на Кэрис ясными, полными слез глазами.

— Что случилось?

— Времени нет, — ответила она.

Он захромал вслед за ней к двери. Она прихватила доску, отодранную от окна; из деревяшки торчали гвозди. Шум снизу медленно приближался: грохот сбиваемой с петель двери и гул памяти.

Боль в разодранной ноге Марти, которую так искусно притупила комната, разыгралась снова. Ему потребовалась поддержка Кэрис, чтобы дойти до первого пролета лестницы. Они спускались, и его рука, испачканная кровью из раны, отмечала их маршрут на стене.

Когда они были на полпути ко второй площадке, какофония в погребе прекратилась.

Они застыли, ожидая следующего движения Брира. Внизу заскрипело дерево, как будто Пожиратель Лезвий отворял пошире дверь. Тусклый свет из кухни огибал несколько углов, прежде чем дойти до холла; сцена тонула во тьме. Охотник и жертва замерли на несколько мгновений под прикрытием сумрака, не зная, что принесет следующий миг. Кэрис оставила Марти позади и скользнула на пять последних ступенек вниз. Она шагала бесшумно по лестнице без ковра, но после пребывания без чувств в комнате Мамолиана Марти слышал даже биение ее сердца.

Никакого движения в холле; Кэрис поманила Марти вниз. В проходе было тихо и, очевидно, пусто. Брир рядом, она знала: но где он? Он большой и неуклюжий, ему сложно подыскать место, чтобы спрятаться. Может быть, отчаянно надеялась Кэрис, он не выбрался из подвала, а просто устал и сдался? Она шагнула вперед.

Внезапно Пожиратель Лезвий выскочил с криком из двери передней комнаты. Резак распорол воздух. Кэрис удалось увернуться, но она потеряла равновесие. Рука Марти подхватила ее и выдернула из-под второго удара Брира Пожиратель промахнулся, пролетел чуть вперед и врезался в парадную дверь; стекло затрещало.

— Бежим! — крикнул Марти, когда путь впереди оказался свободен.