Путь, выбирающий нас - Оксана Панкеева

– Вы что, с королевой поссорились?

– Это она со мной поссорилась, – хмуро бросил Шеллар. – Кантор, давай оставим эту тему. Я понял твой намек и спрашивать больше не буду. Лучше расскажи, как ты сюда попал? Тебя не было так долго, что мы уже начали гадать, не случилось ли с тобой чего.

– Да что со мной могло случиться? – недовольно передернул плечами Кантор.

– Что угодно. Версий было много. Самая дурацкая гласила, что ты умер, несмотря на лечение. Еще предполагалось, что ты оглох и с горя наложил на себя руки. Элмар считал, что ты так и остался перекошенным на одну сторону и стесняешься показываться в обществе. А я, как всегда, был прав. Ты пытался совладать с собой и не возвращаться просто из гордости, потому, что обещал не возвращаться. А любовь оказалась сильнее гордости. И я знал, что ты вернешься.

– Я не возвращался! – срываясь на крик от негодования, возразил Кантор. – Если бы я знал, куда забросит меня этот сволочной портал, хрен бы меня кто затащил в этот монастырь!

– Ты расскажешь мне подробнее? – заинтересовался Шеллар III. – Не сейчас, а когда успокоишься и достаточно выпьешь, чтобы об этом говорить. А то ты изъясняешься загадками, а это всегда действует на меня определенным образом… Жак, ты невыносим! Где самогон? Ты хочешь уморить своих гостей!

– Ваше величество, – возмущенно изрек шут, спускаясь по лестнице с охапкой какой-то одежды, – если бы я знал, что лишняя рюмка превращает вас в такого тирана, я бы вам в жизни не налил!

– Лишний кубок, – поправил Кантор. – Спасибо, Жак, я сам разберусь, а ты действительно принеси еще, если есть.

– Да нате, упейтесь, алкаши несчастные! – Жак сердито выставил на стол еще две солидные бутылки и свалил одежду кучей на колени Кантору. – Одевайся скорее, нечего там разбираться, оно все тебе будет коротко… Ну что ты лыбишься, трусов не видел? Я понимаю, Ольга смеялась, ей местная мода была в диковинку, ну а ты? У самого точно такие же!

– Но не такой же расцветки! – возразил Кантор, натягивая прежде всего шерстяные носки.

– Гляди, расцветка ему не нравится! А у самого? Бедная девушка чуть со смеху не сдохла в свою первую ночь с тобой, раздолбаем!

– Это особо утонченный метод убийства, – вставил король, снова потянулся за бутылкой и снова ее опрокинул. К счастью, она была еще закупорена. – Уморить жертву смехом посредством особо веселой расцветки трусов…

– Ну, если бы у меня было что-то вроде этого, возможно, так бы и получилось, – проворчал Кантор, однако трусы все же натянул, невзирая на расцветку.

Штаны Жака, как и предполагалось, были ему коротки, но такие мелочи, как собственный внешний вид, мало волновали Кантора в данный момент. Он натянул сразу две пары, затем облачился в рубашку, вязаный свитер, шерстяной камзол, меховой жилет и едва удержался, чтобы не накинуть сверху еще и плащ, который Жак прихватил на всякий случай.

– Варежки принести? – с издевательским сочувствием поинтересовался королевский шут. – А еще у меня есть шапка, шарфик… Да шучу, шучу. Ты ужинал? Впрочем, вопрос дурацкий, конечно нет. Сформулируем точнее: тебя устроит колбаса и сыр или ты бы хотел чего-нибудь горячего?

– А есть? – не удержался Кантор, с трудом подавив ностальгический вздох при воспоминании о фасолевом супе, который чудно готовила Жюстин.

– Ну, как тебе сказать… почти есть. Я тут как раз затеял пельмени, когда неожиданно явился его величество, и закончить я не успел. Но тесто готово, и фарш тоже, осталось только слепить и сварить. Если хочешь, быстренько налеплю и поужинаем.

– Отличная мысль, – одобрил король, откупоривая принесенную бутылку. – Я тоже не против что-то съесть. Только сначала надо немного выпить…

– Вот и чудненько, вы пейте, а я пойду на кухне пошуршу.

– Давай я тебе помогу, – предложил Кантор, которого привела в ужас перспектива остаться наедине с королем и его вопросами. – Помнится, Торо как-то говорил, что процесс приготовления пищи способствует восстановлению душевного равновесия в такой же мере, как и поглощение оной… Только действительно сначала выпьем…

– Ваше величество! – запротестовал Жак, отнимая у своего повелителя бутылку. – Дайте я сам налью. Вы опять промахнетесь. Вот так, вы пейте, а я пойду. Во-первых, ты, товарищ Кантор, не умеешь лепить пельмени, а во-вторых, его величеству будет скучно одному.

Король молча, без тостов и прочих комментариев, цапнул со стола налитый кубок, выхлестал, как воду, и, уже заметно сбиваясь на длинных словах, изрек:

– Я не намерен скучать в одиночестве. Я тоже пойду лепить пельмени. Мне интересно экспериментальным путем проверить гипотезу касательно душевного равновесия.

– Пропало дело… – встревожился Жак. – Ваше величество, сфокусируйте корытца! Королям не положено стряпать, к тому же вы этого не умеете еще сильнее, чем Кантор.

– Чушь! Там нечего уметь. Теоретически знаю, значит, должно получиться. Почему это ты пойдешь, а мы должны тут сидеть и скучать, тем более что наше с Кантором душевное равновесие крайне нуждается в восстановлении? Мы пойдем на кухню все вместе и дружным коллективом быстро налепим много пельменей… И бутылки с собой возьмем. И песни будем петь.

Кантор представил себе вокальные упражнения пьяного короля и всерьез испугался.

– Только песен не надо! Лучше вы мне расскажете, что здесь интересного происходило, пока меня не было.

– Ни в коем случае! – возразил король, раскладываясь и поднимаясь с кресла. – Я пьян, как студент, и могу нечаянно растрепать парочку государственных тайн. Пусть лучше Жак расскажет, если мое пение оскорбляет твой профессиональный слух. Кстати, ты ведь никогда не слышал, как я пою, зачем заранее пугаться?

– Пойдемте, – печально вздохнул Жак, пресекая на корню возможную дискуссию об исполнительских талантах короля. – Я вам покажу, и будем лепить. Кантор, проникнись торжественностью момента. Не думаю, что для тебя когда-нибудь лепили пельмени коронованные особы.

– Вряд ли, – согласился Кантор. – Но одна особа королевской крови когда-то чистила мне концертные костюмы.

– И хорошо чистила? – поинтересовался Шеллар, не в силах оставить без уточнения даже такую мелочь.

– Примерно так же, как сейчас правит.

– Ты виделся с ним?

– Вот еще скажите, что он каким-то образом сумел сохранить это в тайне от вас и вы действительно не знали!

– А что тут уметь… – пожал плечами король. – Если бы я его спросил, возможно, он бы и не сумел. Но я не спрашивал.

Они перебрались на кухню, где действительно находился здоровенный шмат теста и не менее здоровенная миска с рубленым мясом, и разместились вокруг усыпанного мукой стола. Жак принялся раскатывать тесто, а его величество в ожидании торжественного момента созидания облокотился на стол, подперев подбородок кулаком, и поинтересовался: