Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - Адриан Голдсуорти

Вскоре Стилихон столкнулся с более насущными проблемами. Ближе к концу года крупные силы готов под предводительством короля Радагайса предприняли набег в глубь территории империи и вновь достигли Северной Италии. Эти воины происходили из задунайских племен и не имели отношения к людям Алариха (за исключением того, что все в целом назывались готами и говорили на разных диалектах одного и того же языка). Зосим утверждает, что их было четыреста тысяч, но подобная цифра, очевидно, неприменима ни к одной армии тогдашних племен, не говоря уж о банде, отправившейся в набег. Он также сообщает, что Стилихон сосредоточил тридцать отрядов вместе с континентами союзников на пути бандитов; эти силы встретились с ними и нанесли им полное поражение. В «Notitia Dignita-tum» перечисляется сто восемьдесят одно соединение полевой армии Западной империи, при этом сорок шесть из них находилось в Италии и сорок восемь — в Галлии. По-видимому, Стилихон призвал значительные силы с северных границ, чтобы сформировать такую армию. В 405 году точные цифры и распределение могли быть иными, но все же отсюда следует вывод, что концентрация сколь-либо значительных сил мобильной полевой армии в одном месте являлась делом невозможным, даже если считать, что в рассматриваемом случае все отряды Стилихона относились к числу comitatenses. Опять-таки недостаток информации относительно численности отрядов делает невозможным подсчет численности армии. Тем не менее сил оказалось достаточно, чтобы одержать решительную победу, — вероятно, цены на рабов резко упали, когда рынок переполнился за счет пленных готов{422}.

Во время этой кампании в Британии появился узурпатор, провозгласивший себя императором, — первый из длинного ряда ему подобных. Через несколько недель его убили солдаты; по прошествии нескольких месяцев та же судьба постигла его преемника. Третьим стал Константин, предположительно избранный благодаря своему славному «императорскому» имени и оказавшийся куда более способным политиком. Имперское правительство зачастую мало интересовалось тем, что происходило в далекой Британии, поэтому местные жители стремились выдвинуть собственного императора, однако избранные редко удовлетворялись властью над одним лишь своим островом. Как и его предшественники, Константин пересек Ламанш (вероятно, в 407 году) и вскоре взял под контроль большую часть Галлии, а также значительные территории Испании. Стилихон отправил офицера готского происхождения по имени Сар — заклятого врага Алариха, дабы тот сразился с узурпатором. Сар добился некоторых успехов, но затем, в свою очередь, был принужден отступить{423}.

Накануне нового года (традиционно случившееся относят к 406 году, но есть веские доказательства того, что это произошло в 405 году) банды, отправившиеся в набег и состоявшие из представителей двух готских племен, силингов и асдингов, пересекли Рейн близ Майнца. Опять-таки, судя по всему, то были не целые племена, мигрировавшие в поисках нового места жительства, а по преимуществу отряды воинов. Согласно распространенной версии, река замерзла, но непосредственных свидетельств этого нет, хотя такое вполне возможно. Равным образом утверждение, что пересечение границы имело причиной давление со стороны гуннов, необоснованно и в целом маловероятно. Можно с полной уверенностью предположить, что явная слабость границ империи сама по себе вызывала возможность вторжения. Если верна более ранняя дата, то в этом случае отвод войск с Рейна для противостояния Радагайсу вполне мог породить у готов такое впечатление. Неспособность представителей императора остановить интервентов могла стать стимулом для узурпаторов в Британии и для Константина, оккупировавшего Галлию. Если же нападение было предпринято только в конце 406 года, то тогда бандиты, в свою очередь, могли воспользоваться преимуществом, которое им давала суматоха, несомненно, возникшая в результате вспышки гражданской войны в империи. Имя предводителя интервентов не называется, но сам факт сотрудничества нескольких существовавших автономно племен свидетельствует о наличии одного, а быть может, и нескольких вождей, отличавшихся яркими лидерскими качествами. Очень скоро разбойники одержали верх над общинами близ Рейна и разграбили их, а затем двинулись в глубь провинций. Константин одержал несколько мелких побед над ними, а затем, получив поддержку широкого населения в Галлии, по-видимому, блокировал интервентов в северных районах этой провинции. Но все же он не сокрушил их, и в течение нескольких следующих лет банды рыскали по этим территориям по отдельности или вместе, грабя и вымогая деньги, не останавливаемые никем{424}.

В 407 году Аларих решил воспользоваться ситуацией и повел свою армию назад в Италию, надеясь вынудить Стилихона, зажатого в тиски, договориться с ним на более выгодных для себя условиях. В следующем году он потребовал четыре тысячи фунтов золота, угрожая начать новое вторжение, если не получит этой суммы. Стилихон, действуя наподобие многих других римских политиков, решил, что Константин более опасен и что Алариха можно нанять для борьбы с ним. Он согласился выплатить требуемую сумму и отправился в сенат, поскольку такие огромные деньги было трудно собрать немедленно и логичнее всего было просить о помощи богатых сенаторов. Вдобавок для того чтобы добыть золото, он «задействовал» храмы и произведения искусства. Сенаторы, однако, выразили резкое недовольство желанием подкупить врага. Один из них заявил: «Это не соглашение, а купчая крепость на продажу в рабство»{425}.[61]

Однако интересы первых лиц Рима отошли на второй план, когда пришло известие о смерти Аркадия. Он скончался 1 мая 408 года, будучи всего тридцати одного года от роду. Его преемником стал его семилетний сын Феодосии II (ребенок получил титул августа, когда ему едва исполнился год). Стилихон и Гонорий оба объявили о своем намерении лично отправиться в Константинополь и руководить церемонией восшествия нового императора на престол, одновременно (это не вызывает сомнения) желая разобраться, кто из них будет занимать господствующее положение на Западе. Соперники Стилихона, стремившиеся сместить его, давно уже пытались посеять недоверие к нему в сердце Го-нория (которому и самому исполнилось только двадцать три года). Они заявили, что он собирается сделать императором своего сына, возможно, сместив Феодосия. Стилихон, несомненно, стремился упрочить связи своей семьи с императорской. Когда его дочь, жена Гонория, скончалась, Стилихон тут же выдал за Гонория ее сестру. Юный император тяжело переживал свою незначительную роль в управлении империей, как до него Валентиниан II.

Кто виноват в том, что отношения между Гонорием и Стилихоном испортились окончательно, непонятно. Выплата, сделанная Стилихоном Алариху, стала причиной утраты им популярности, и его враги тут же почуяли возможность напасть. В Тицине вспыхнул мятеж в войсках, готовых к отправке в Галлию. Несколько офицеров и крупных гражданских чиновников — вероятно, все ставленники Стилихона, верные ему — были убиты. Гонорий также присутствовал там, но не пострадал во время этих кровавых событий. Стилихон находился в отдалении; его сопровождало лишь небольшое войско варваров, верное ему. К тому моменту, как он достиг Равенны, император отдал приказ о его аресте. Стилихон отказался сражаться, несмотря на то что его солдаты рвались в бой. Вместо этого он отправился искать убежища в храме, но сдался, когда ему пообещали сохранить жизнь. Вслед за тем его поспешно казнили, причем он вновь приказал своим людям не защищать его. Конец он встретил достойно, в особенности учитывая, что римские военачальники редко предпочитали смерть попытке спастись, начав гражданскую войну. Вероятно, он понимал, что его враги имеют слишком большие преимущества перед ним, что его позиция слишком ослабела и у него нет никаких перспектив одержать победу в борьбе с Гонорием. Однако мы не можем отделаться от мысли, что благо империи он ценил выше собственной жизни. И не исключено, что так оно и было{426}.

Глава шестнадцатая.

СЕСТРА И ВЕЧНЫЙ ГОРОД

Разграблен один город — и погиб целый мир.

Епископ Иероним о разграблении Рима в 410 году{427}

Поначалу он страстно желал искоренить само имя римлян и превратить все римские земли в державу готов и по сути, и по имени, дабы… то, что было Романией, стало Готией.

Орозий, Увек{428}

Человека, больше других выигравшего от падения Стилихона, звали Олимпий. Скорее крупный чиновник, нежели солдат, он занимал пост магистра оффиций (magister officiorum) и в этом качестве возглавлял один из важнейших отделов правительства. Как обычно, последовала кровавая чистка — истребление людей, имевших связи с покойным лидером, жен и семей солдат-варваров, оставшихся верными ему. Большая часть уцелевших поспешила перейти на сторону Алариха. Сына Стилихона преследовали и в конце концов убили, хотя подозреваемые, несмотря на пытки, не дали показаний, которые подтверждали бы обвинение в том, что отец планировал сделать его императором. Так как сношения с Аларихом и без того достаточно дискредитировали Стилихона, Олимпий и Гонорий отказались ратифицировать соглашение и отвергли новые попытки переговоров. Однако им также не удалось подготовиться к войне, и они не смогли предотвратить усиление Алариха и еще одной группировки, возглавляемой его зятем Атаульфом. О победе над Атаульфом трехсот гуннов, посланных Олимпием, римляне говорили как о великом достижении, но она не помешала соединению двух готских армий{429}.