Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Дмитрий Жуков

25 апреля 1945 г. соединения 4-й танковой и 9-й армий были блокированы войсками 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. На следующий день, 26 апреля, немецкая группировка, составлявшая, по разным оценкам, от 180 до 200 тыс. человек, попала в окружение. В так называемом «Хальбском котле» образовалось три группировки, предпринимавшие попытки пробиться на запад и выйти на соединение с частями 12-й армии генерала танковых войск Вальтера Венка. На севере котла по линии Кениг Вюстерхаузен — Вольцигер-Зее — Шторков — Бад-Сааров — Беркенбрюк находились XI-й танковый корпус СС со штабом дивизии «Курмарк». Вместе с ними действовали боевые группы 303-й, 169-й и 712-й пехотных дивизий, полковая группа «Шиль», боевая группа Хенгстмана, 502-й танковый и 561-й противотанковый батальоны СС, боевая группа 23-й дивизии СС «Нидерланды», боевая группа 21-й танковой дивизии и II команда истребителей танков «Дора».

Восточная часть котла проходила по линии Бург — Бутцен — Швилохзее — Беесков. На этом участке действовали части V горно-стрелкового корпуса СС, 32-я дивизия СС, штаб и остатки 391-й охранной дивизии, остатки 286-й пехотной дивизии, боевая группа 88-го полка с частями боевых групп из района Мюльрозе — Беесков, части корпусного подчинения из-под Мерца.

В южном секторе котла, чья граница проходила по линии Хальбе — Краусник — Люббен. находились остатки 35-й полицейской дивизии СС, остатки 214-й, 275-й и 342-й пехотных дивизий, остатки 36-й дивизии СС, боевая группа 10-й танковой дивизии СС «Фрунд-сберг» и часть VI батальона полевой жандармерии СС[1146].

Надо сказать, что уже утром 26 апреля генерал Буссе, оценив положение, нашел в кольце слабое звено и приказал войскам выходить из окружения. Немцы пересекли шоссе Берлин — Дрезден и достигли дороги Барут — Цоссен. Соединениям 1-го Украинского фронта пришлось срочно организовывать контрудар, чтобы не дать противнику выскочить из котла. С помощью фронтовой авиации и контратак стрелковых частей немцев принудили отступить обратно, в лесной массив под Хальбе[1147].

В тот же день, который изобиловал кровопролитными боями, сотрудник штаба 107-го зенитного полка, капитан Гейнц Кайм, сделал в своем дневнике запись: «26.04.45. Мы похоронили обер-ефрейтора Мюллера на маленьком кладбище под Биркхольцем. В нашем районе прошли разрозненные группы 999-го штрафного батальона и дивизии Дирлевангера, которые продвигались дальше на запад южнее Хальбе. О командном составе или командных инстанциях речь уже не идет, каждый сам себе хозяин»[1148].

27 и 28 апреля кольцо окружения сузилось. Советские войска жестко пресекали попытки прорыва, обстреливая лес из артиллерийских орудий. Авиация практически непрерывно наносила удары с воздуха (в общей сложности 2-я воздушная армия нанесла 2459 штурмовых и 1683 бомбовых удара по окруженным). Потери среди немцев возрастали с каждым часом. 28 апреля, во второй половине дня, все командиры корпусов и дивизий, кто смог, прибыли в штаб 9-й армии, располагавшийся в лесничестве Хаммер. Генерал Буссе отдал приказ начать в 6 часов вечера прорыв на запад через Хальбе в сторону Беелитца. Для прорыва были сформированы две ударные группы — северная и южная. Ядром северной группы являлись подразделения танкового батальона «Курмарк». К нему присоединили остатки 10-го разведывательного танкового батальона дивизии СС «Фрундсберг». Основу южной группы составляли танки «Тигр» 502-го танкового батальона СС, бронетранспортеры дивизии «Курмарк» и минометная батарея. Вслед за ними должки были следовать остальные подразделения и части разбитых немецких дивизий[1149].

К прорыву из окружения оказались готовы не все. В лесу под Хальбе творился настоящий хаос. Солдат и офицеров, получивших тяжелые ранения — в живот и в грудь, бросали на произвол судьбы, поскольку нести их вместе с собой не было возможности. Отмечались ссоры и драки между военнослужащими вермахта и СС. Некоторые, не видя смысла сопротивляться дальше, сдавались в плен. Так, шесть солдат из 36-й дивизии СС добровольно сложили оружие. На допросе в расположении советских войск один из них сообщил, что «уже прошло пять дней с того момента, когда они последний раз видели своего офицера». Затем он подчеркнул: «Мы чувствуем, что война подходит к концу, и не хотим умирать»[1150].

Но не все штрафники собирались сдаваться в плен. В период с 28 апреля по 2 мая 1945 г., когда был осуществлен прорыв из Хальбского котла, отдельные группы солдат 36-й дивизии СС, не превышавшие нескольких человек, сумели вырваться из окружения с остатками других частей и соединений. Аноним рассказывает, каким был этот прорыв: «Идти в плен к русским никто не хотел… Сильный артиллерийский огонь привел к очень большим потерям. Но мы больше не обращали на это внимание. Уже было наплевать, убит или смертельно ранен человек, по нему шла толпа, давившая его своими ногами… Мы бегом пересекли шоссе и достигли леса. Здесь мы вновь попали под артиллерийский огонь русских. Снаряды попадали в гущу людей и разрывали их в клочья. Но мне повезло. Главное было не останавливаться, и бежать, бежать, бежать…»[1151]

29 апреля 1945 г. небольшие группы штрафников, выходившие из окружения, достигли населенного пункта Барут. Другая группа «дирлевангеровцев» вела 1 мая ожесточенные бои под Куммерсдорфом. Для тех, кому удалось выжить в этих боях, путь на запад продолжился. 3 мая остатки 36-й дивизии СС достигли оборонительных рубежей 12-й армии, которая организовала в Беелитце сборные пункты для солдат и офицеров вермахта и войск СС. По документам, через эти сборные пункты прошли военнослужащие 23-й, 32-й, 35-й и 36-й дивизий СС, 286-й, 391-й, 214-й, 342-й пехотных дивизий, остатки гарнизона Франкфурта-на-Одере — боевые группы 169-й, 712-й, 303-й пехотных дивизий и остатки панцергренадерской дивизии «Курмарк», сыгравшей ключевую роль в прорыве из Хальбского котла[1152].

В целом около 25 тыс. (по другим подсчетам — около 40 тыс.) германских солдат и несколько тысяч беженцев сумели прорваться через советские заслоны и выйти в район Беелитца. Войска 1-го Украинского фронта потеряли примерно 20 тыс. человек. Жертвы среди гражданского населения оцениваются в пределах 10 тыс. человек. Однако приведенные данные приблизительные. Никто до конца не знает, сколько всего погибло людей. На кладбище Вальдфридхов в Хальбе похоронено более 30 тыс. солдат и офицеров, но эта цифра, разумеется, неполная, так как останки военнослужащих вермахта и СС находят до сих пор. По словам немецких историков, только 9-я армия, проделав путь от Меркиш-Бухгольц до Беелитца, потеряла 60 тыс. человек убитыми[1153].

Согласно данным МакЛина, 2–3 мая 1945 г. одна из групп 36-й дивизии СС находилась южнее Магдебурга. Именно там был отдан приказ о роспуске соединения. Осужденные вермахта, СС и заключенные концлагерей получили право самостоятельно пробираться в западную часть Германии, оккупированную союзниками. Так завершило свое существование одно из самых жестоких формирований СС[1154].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История особого формирования СС Оскара Пауля Дирлевангера представляет собой один из ярких примеров того, какие деяния способна совершить группа людей, находящаяся за рамками привычных представлений о добре и зле. Это сборище преступников, проштрафившихся военнослужащих и коллаборационистов оставило после себя глубокие кровавые раны на теле Центральной и Восточной Европы. Сам Дирлевангер, как вдохновитель и организатор карательных акций, является виновником многочисленных преступлений. Какими бы ни были его военные заслуги, они никак не оправдывают факты уничтожения гражданского населения, чудовищного насилия и диких грабежей.

В формировании Дирлевангера стимулировалась жестокость, доходившая в своих проявлениях до озверения. Тот, кто не проходил через эту «инициацию», особенно в 1942–1944 гг., обрекал себя на скорую гибель, так как служить по-другому здесь было невозможно. Сама среда, в которой находились эти люди, была от начала и до конца преступной.

Карательные методы особого формирования СС в некотором роде схожи с теми, которые применяли оперативные группы полиции безопасности и СД на оккупированной территории СССР. Но подчиненные Дирлевангера пошли дальше. Они совершали свои особо тяжкие преступления, ведя борьбу с партизанами, и сочетали массовые расстрелы с акциями по сожжению мирных жителей, угону населения на принудительные работы и тотальному опустошению целых районов. Там, где появлялись штрафники СС, как правило, оставались разрушенные дома, горы трупов или человеческий пепел.

Но ненависть, которую Дирлевангер посеял в Белоруссии, в Польше и Словакии, вернулась к нему бумерангом. Его смерть была ужасной. Покинув свою дивизию, Дирлевангер между 15 и 20 марта 1945 г. последний раз встречался с Бергером в Берлине. О чем они говорили, неизвестно, но, думается, оба понимали, что война проиграна и пора заметать за собой следы. Из Берлина Дирлевангер отправился домой, в Эслинген. В первой половине апреля он занимался, в частности, вывозом вещей из квартиры родителей. По всей видимости, среди этого скарба было много награбленного, которое генерал СС планировал припрятать до лучших времен. 22 апреля он перебрался в Альгой — в юго-западный регион Баварии (тогда — гау Швабия), в охотничье угодье крупного вюртембергского промышленника Роберта Боша, с которым был близко знаком Бергер. Угодье обслуживал военнослужащий войск СС (вероятно, бывший браконьер), занимавшийся обеспечением охоты для начальника Главного управления СС. Именно он принес Дирлевангеру столь непривычную для того гражданскую одежду, забрав с собой его форму оберфюрера СС. После этого командир штрафников на несколько недель исчез[1155].