"Фантастика 2023-129". Компиляция. Книши 1-20 (СИ) - Агишев Руслан

Остаток дня прошёл благополучно, и хотя под вечер меня разбудили мальчишеские голоса, на вечерний клёв пришли рыбачить, меня не обнаружили и я уснул дальше, не собираясь терять последние два часа до наступления ночи. Что плохо, район где стоял наш дом находился с другой стороны Москвы. Нужно было проехать сквозь город, или по окраине его объехать. Я выбрал первый вариант. Патрулей и блокпостов хватало, однако я благополучно их объехал или избежал встреч. Город был затемнён, что мне помогало. На нашу улицу заезжать я не стал, выехал противоположной опушке проживали какие-то люди, убрал вещи, спрятав их, велосипед в том числе, и бегом вернувшись обратно, при мне только сидор с едой и водой был, и прокравшись на нашу улицу, наблюдения я не выявил, что меня слегка успокоило, пробрался в амбар соседа-старика откуда открывался отличный вид на мою половину дома, и завалился спать на сеновале, завтра буду вести наблюдение, стоит выспаться.

Следующие два дня я вёл наблюдение за своим домом, жену видел, дочку нашу, сестёр своих, мать однажды забегала. В общем, на вид всё в порядке. Наблюдения сколько не искал, меняя места своих лёжек, так и не выявил. В общем, решил пообщаться с женой, выяснить что происходит, что обо мне известно.

На нашей улице я мелькать не стал, перехватил её утром, когда та шла на работу, ведя туда же дочку. Та чуть не упала, когда меня опознала. Забрав её и дочку, ту я нёс на руках, играя с ней, услышал вопрос от Тоси:

- Откуда ты тут, почему в таком виде?

- На меня похоронка ещё не приходила?

- Нет. Писем от тебя всё нет, это тревожило.

- Ясно. Видимо решили замолчать дело. Меня сбили, я в плену был, у немцев, часов двенадцать, потом бежал. Добрался до наших, где меня объявили предателем, и расстреляли. Так что или письмо придёт с похоронкой. Если дело решили замять, или объявят Врагом Народа, эти мрази могут, так что два из двух. Идём, прогуляемся, найдём где посидеть, я расскажу свою историю, ну и ты опишешь новости.

Тося меня порывисто обняла и сказала:

- Идите в парк, к нашему месту. Я сбегаю на работу, отпрошусь и прибегу.

- Хорошо.

Мы с дочкой прогулялись до парка, там посидели на скамейке, мы тут ещё до свадьбы гулять любили, а на это скамейке впервые поцеловались. Тося прибежала уже через полчаса, и устроившись рядом, Алёнка отказывалась слезать с моих коленей, стала слушать мой рассказ. Описал как мы на разведку летали, как что дальше происходило. Как меня сделали штурманом бомбардировочного полка, наводил на цели. И как дошло до того самоубийственного вылета, где нас точно предали. Как бомбардировщик, горевший покидали, как собирались и спасались, как последний бой приняли, где я очнулся один в сарае. Как бежал, уничтожив часовых, нашёл истребитель и встретил сержанта из полка, с которым был на задание. Как до своих долетели, как нас арестовали и расстреляли на берегу реки. Как мы перед выстрелами прыгнули с обрыва, я выжил, хорошо плаваю, а сержанта пули догнали. Обидно, ни за что тот пострадал. Ну и как до Москвы добирался мельком описал.

- Вообще ситуация с расстрелом странная. Больше похоже, что нас на испуг брали, вдруг признаемся? Дальше наш прыжок с обрыва и всё не по сценарию идёт. Правда, почему того сержанта госбезопасности расстрелял неизвестный командир НКВД, я не знаю. Ему пустил пулю в лоб, а бойцов не тронул. Вообще всё странно.

- Может пойти к товарищу Сталину, и он во всём разберётся?

- Спасибо, мне и одного расстрела хватило. Второго не надо. Нет, тут одна шайка лейка. Им честь мундира важнее. Как там говорят? Человек ошибается, а партия никогда. Сколько подлостей было совершено под эти слова. Я не хочу стать очередной галочкой. Что им, раз и нет человека.

- Ты злишься на них, - тихо сказала Тося.

- Знаешь, я многое умею, но не умею прощать предательства. А тут произошло именно предательство со стороны государства в мою сторону. Я это именно так считаю. Не прощу! Никогда!

- И что теперь?

- Юрий Некрасов погиб. Будем ждать что решит правительство, замять это дело и прислать обычную похоронку, будешь получать пенсию за потерю кормильца. Или меня объявят Врагом Народа и вас отправят в ссылку. В этом случае я уничтожу охрану, они враги, тут без сомнения, и вывожу вас за границу. Лучше там чем тут на поселении выживать. Если похоронка, отлично, я по поддельным документам иду в армию, и воюю, а после войны, ты меняешь место жительства, и мы снова как бы женимся. Вот такое предложение. Матери моей чуть позже расскажешь, что я жив, когда похоронка придёт. У неё сердце слабое. Потом обговорим сигналы для встречи, а пока рассказывай, что у наших, братья пишут?

- Да, старший твой капитан-артиллерист, а Олег под Ленинградом воюет, защищает балтийское небо. Написал, что стал заместителем командира полка. На «Мигах» летают.

Тося быстро описала всё что знала. Оказалось, со старшим мы на одном фронте воевали. Вот так получив нужные сведенья, мы пообщались часа три, и дальше я отпустил моих девочек, Алису кормить нужно. Тося её повела в садик, там как раз обед. Ну а сигналы для встреч это мы всё обговорили, так что покинув Москву, я добрался до рощи и развернул свой лагерь

Ждать пришлось больше недели, и всё завертелось первого августа. Я уже давно снял квартиру в Москве и проживал там. Жена ко мне часто прибегала, ведь не только мне ласки хотелось, но и ей тоже, так что мы отлично проводили время. Жаль мало та его выделяла. И вот первого августа, когда раздался кодовый стук, я подошёл к двери, и открыл её, будучи уверенным что это жена, однако там была отнюдь не она.

Два бойца, по повадкам настоящие волкодавы, рванули ко мне, однако я успел отпрыгнуть назад, падая спиной на пол, вскидывая «ТТ», но один из бойцов успел отбить ногой ствол в сторону и три пули ушли в потолок. А потом вообще выбили оружие из руки, но я тянул уже из-за пояса «Наган». Тут бойцы на меня навалились фиксируя, так что осталось последнее средство, зацепив зубами петельку на воротнике рубахи, резким рывком рванул её в сторону, кольцо покинуло чеку, и та освободилась. Граната что у меня на теле находилась, зашипела замедлителем.

- Граната! - заорал один из бойцов, те рванули пуговицы рубахи, один успел схватить ребристое яйцо, и на этом всё. Раздался взрыв и меня поглотила темнота.

Ах Тося-Тося. Я был на сто процентов уверен, что эта та сообщила где я проживаю. Ведь даже стук её был кодовый. Не думаю, что ту выследили, скорее всего сама пошла и заложила меня. Есть причины почему я так думаю. В последние дни та постоянно капала на мозг, мол, сходи к Сталину, расскажи. Ага, прям разбежался. Нет, обида на всё, до сих пор меня гложила. А что, обида и есть, глупо отрицать что именно она была основной причиной почему я решил не разобраться с этим делом. Не за себя обида, за того сержанта что пострадал ни за что. Только потому что был рядом. Да и не было у меня надёжных людей в верхах, к которым можно было бы обратится, те бы проверили, как там ко мне относятся, сразу в темницу кинут, или к стенке поставят? Вот и решил не рисковать. Да, жизнь у меня не одна, но и эту пока терять я не хотел. Мне тут было интересно.

Очнулся я не в новом теле, что меня удивило, а явно в палате и в прошлом теле. Юра Некрасов погиб, его там на берегу расстреляли, без суда, теперь я Антон Марков, как по документам значусь. Из Житомира.

Очнувшись, я осмотрелся, параллельно мысленно пробегая по своему состоянию. Тянуло бок, слегка голова болела, а так вроде нормально. На окнах решёток не было, однако этаж явно не первый. Что важно, рядом с кроватью спала на стуле моя мама. То есть, погибшего Юрия. Это принципиально такие подробности. Расстреляли и расстреляли, у меня новая жизнь. Руки не связаны, поэтому я стал себя ощупывать, обнаружив повязку на боку, на голове тоже была. Видимо шуршание, да скрип кровати разбудило маму.