Журнал «Если» 2008 № 12 - Алексей КАЛУГИН

После этого побега и четвертая жена, естественно, подала на развод и получила его в отсутствие супруга. Однако Дик остался верен себе – не прошло и полгода, как он вернулся в Штаты и… Дальше можно не продолжать.

Правда, пятый брак оказался последним. В отличие от разнообразных откровений, посещавших Филипа Дика всю жизнь, до самых последних дней. На сей раз, в середине 1970-х, они приняли отчетливо религиозную окраску. Как вспоминал писатель, в один из февральских дней 1974-го он мучился зубной болью и давил ее анальгетиками, кои заглатывал пригоршнями. И тут Дика начали посещать видения, изменившие его жизнь на все последующие годы. А жить ему оставалось всего восемь лет.

Что явилось воспаленному воображению писателя, мучимого зубной болью, в точности никто и никогда не узнает. Сам Дик условно закодировал свои видения как «2-3-74» (февраль-март 1974 года): какие-то лазерные лучи, геометрические фигуры, присутствовал там также образ Спасителя и картины Древнего Рима, напомнившие писателю виденное в раннем детстве – «Империя не кончается»…

Как бы то ни было, с тех пор сознание писателя окончательно раздвоилось: он ощущал себя одновременно писателем Филипом Диком и апостолом Фомой (тем самым, что «неверующий»). Что касается писателя, то он с тех пор практически перестал сочинять научную фантастику и переключился на романы, которые можно условно назвать религиозно-философскими note 11 . Или философско-религиозными – это уж кому что интереснее.

Меня, признаюсь, ни галлюцинаторное «Помутнение» (1977), ни тем более тетралогия об устройстве Вселенной, Боге, загробном существовании души (так и хочется добавить вслед за покойным Дугласом Адамсом; «и обо всем прочем»!), начатая романом «V.A.LI.S.» (1980), ничем особенным не поразили и не захватили. В отличие от множества фанатов Филипа Дика, для которых именно эти поздние произведения стали во всех смыслах культовыми.

В 1976 году, когда писатель засел за свою тетралогию – мистическую, постмодернистскую и во многом автобиографическую, – пятая и последняя жена подала на развод. Но Дика это уже мало заботило – он был одержим идеей поведать человечеству свои откровения. Работал он снова на износ и не успел поставить финальную точку: последний роман «Радио «Свободный Альбемут» остался в рукописи и был опубликован посмертно, в 1985-м.

За три года до этого, 2 марта 1982 года, врачи больницы, в которой лежал без сознания Филип Дик, пятью днями раньше впавший в кому после очередного перенесенного сердечного приступа, с согласия родных писателя отключили системы поддержки жизнедеятельности. Отец Дика забрал тело сына и похоронил его рядом с могилой сестры-близняшки, которую покойный не знал.

Это было всего за три недели до триумфального выхода на экраны фильма «Бегущий по лезвию бритвы». Затем последовали новые экранизации**, Дика начали «открывать» для себя модные режиссеры и философы, литературный мейнстрим и киберпанки, росло число его поклонников и верных адептов. Как и положено, начиналась вторая жизнь ушедшего гуру и пророка – мифологическая и оттого еще более красочная и увлекательная, чем первая.

Сергей НЕКРАСОВ. ВСЯ ФАНТАСТИКА -В ОДНОЙ ПАПКЕ

В этом месяце исполняется 100 лет со дня рождения Ильи Варшавского. Он был одним из ярких представителей «Золотого века» отечественной НФ, одним из тех, кто заложил основы жанра в его нынешнем виде. На первом месте в его рассказах всегда находился человек, а фантастический антураж и весь жанровый арсенал служили для того, чтобы показать с новой стороны извечные человеческие проблемы.

Илья Иосифович Варшавский как будто всегда был писателем старшего поколения. Он пришел в литературу поздно, на шестом десятке лет. И воспринимался как мэтр – благодаря возрасту и жизненному опыту, благодаря мастерству, которое было очевидно уже в самых первых его произведениях. Дымящаяся трубка и шкиперская бородка дополняли образ «старого морского волка» советской НФ.

Какое стечение обстоятельств нужно для того, чтобы инженер-механик вдруг начал сочинять прозу? Семейная легенда гласит, что свой первый рассказ – это была юмореска «Роби» про упрямого робота – Варшавский написал, поспорив со своим сыном. Начинающему автору был к тому времени пятьдесят один год. Рассказ опубликовала «Наука и жизнь», следующий – «Индекс Е-81» – получил премию на международном конкурсе журнала «Техника–молодежи». А уже в 1964 году вышел первый сборник «Молекулярное кафе», окончательно закрепивший за писателем статус одного из лидеров советской НФ.

В этом стремительном признании есть какая-то легкость, напоминающая нам об атмосфере начала 1960-х годов. Удивительное время, когда слова «невозможно» и «невообразимо» исчезли из публичного лексикона, когда все было впервые и казалось, что любая поставленная задача может быть решена. Захотим – полетим в космос, захотим – построим справедливое общество. И ведь решали, летали, строили…

«В моей биографии нет ничего такого, что может объяснить, почему на пятьдесят втором году жизни я начал писать научно-фантастические рассказы. Поэтому биографические данные я опускаю», – писал автор в предисловии к своему первому сборнику. Однако его лукавство не должно вводить нас в заблуждение. Нас интересует не то, почему он стал писателем. Интересно понять, почему он стал писателем Варшавским, в произведениях которого так своеобразно сочетаются юмор и скепсис, вера в научный прогресс и социальный критицизм. И тут без биографии не обойтись.

Варшавский родился 14 декабря 1908 года в Санкт-Петербурге. Еще в юности, не поступив в театральную студию, он пошел в «мореходку» и несколько лет плавал механиком торгового флота по морям и океанам. Позже работал инженером в московском институте теплотехники. Но основная часть трудовой биографии будущего фантаста оказалась связана с кораблестроением: несколько десятков лет он проработал на ленинградском заводе «Русский дизель», создавая и испытывая двигательные установки для кораблей морского флота.

Несколько строк о том времени: исторический оптимизм и готовность людей мириться с бытовыми неурядицами, бюрократические войны между разными учреждениями и отделами в учреждениях, индустриализация страны и быстрое развитие новых видов техники. И, конечно, война, проехавшаяся катком по всей стране. В ноябре 1941-го Варшавский был отправлен в эвакуацию, баржа на Ладожском озере затонула, из полутора тысяч пассажиров до берега добрались лишь триста – в их числе будущий писатель, сумевший продержаться в ледяной воде до прихода спасательного катера. (Уже тогда у него начались проблемы со здоровьем – о которых знали близкие, но о которых невозможно догадаться по его текстам.)