Манга и философия - С. Титова

со скруглёнными линиями контрастирует с более резким фотографическим фоном и может создать ощущение отдалённости и разъединения, особенно, если сравнить его с интеграцией, представленной на предыдущих иллюстрациях. Как и стиль визуального изображения фона, его количество также является сильным инструментом в представлении того, как персонаж взаимодействует со своим окружением. Один пример, который уже упоминался,— это недостаток фона, часто используемый в шойо манге, просто как отражение фокуса, направленного во внутренний мир персонажей. Однако манга, которая использует некоторый уровень фона, может использовать кадры без фона, чтобы передать переход к внутреннему состоянию,— так происходит, когда персонажи временно изымаются из своего окружения,— получив, например, шокирующие новости, испытав сильное чувство любви или другие сильные внутренние эмоциональные переживания.

Кадры из FLCL, данные ниже, содержат одновременно черты стиля и основанного на редукции подхода, призванного показать разъединение между персонажами и окружающим их миром, так как люди на заднем плане нарисованы без деталей, они сливаются в бесформенную толпу, с которой у персонажей нет ничего общего. Здесь следует упомянуть о преобладающем процессе создания профессиональной манги в Японии. Многие художники работают над еженедельными выпусками и, таким образом, работают под жёстким дедлайном. Система, делающая это возможным, включает использование ассистентов, которые выполняют многочисленные задания для главного художника, часто включающие изображение фона (что открывает их уровень важности). Фон может быть взят (особенно, если действие происходит в реальном мире, который требует зданий, городов, небес и деревьев) из банка изображений или отфильтрованных фотографий. Текстура фотографий, изменённая при помощи фильтров или нет, будет отличаться по качеству линий от нарисованного изображения. Однако это не значит, что вся манга пострадает от такого подхода или что использование фотографий является полностью не совпадающим с нарисованными изображениями. Эффект того, как личность выражена внутри своего окружения, может отличаться в разных комиксах.

FLCL, том 1, стр. 112; Студия Gainax и Уэда Хадзимэ, © 2000.

Я и другие

В 1643 году в письме принцессе Элизабет Декарт упоминает, как непротиворечащие «аргументы, доказывающие различия между душой и телом», «понимание их единства, которое каждый чувствует без философских размышлений. А значит, есть человек, который имеет сразу тело и сознание» («Философские сочинения», стр. 281).

Однако идея одного объединенного цельного «Я» часто привлекала внимание и исследовалась в философии, многочисленные мыслители пытались ухватить суть сознания и понять, как сознание соотносится с самим собой и с другими. Как часто следует из взаимодействия между персонажами, истории сплетены в единую ткань, стоит получше рассмотреть визуальный подход манги к этому.

Изначальные определения личности в западной философии вообще не включали других. Возвращаясь к «Размышлениям» Декарта, мы можем увидеть пример западного фокусирования на «я» скорее, чем на «мы» («я… должен заключить, что утверждение „я есть“, „я существую“, когда бы я ни произнёс или ни подумал это, обязательно является истинным» (стр. 67)). После того как он философски убеждается в своем собственном существовании, следующий вопрос, который он задает — «Кто я?» («я хочу знать, что такое это „я“, в существовании которого я уверен» (стр. 70)). «Тогда что такое я?» — спрашивает он. «Существо, обладающее сознанием. Что это? Создание, которое сомневается, понимает, доказывает, отрицает, желающее или нежелающее и, более того, имеющее чувства и воображение» (стр. 70). Все эти индивидуальные мыслительные действия не имеют отношения к другим и к окружающей среде (хотя иногда могут вызываться ими).

По контрасту традиционные японские мыслители рассматривают индивидуальную личность как уже содержащую природный мир и других людей, таким образом, это «заглядывание внутрь» находит эти образования уже находящимися там.

Отражённые личности

Возвратимся к манге, запомнив, что обычным подходом к изображению является умножение. Фактически это является и обычным подходом к разработке сюжета. В качестве примера можно привести ветку дискуссии на одном онлайн-форуме о манге, о любимых аниме и мангах-близнецах, она получила более семидесяти страниц ответов и более тридцати набора близнецов (а в некоторых случаях там упоминаются тройни и даже четверни) из различных манг. Визуально идея близнецов является популярной темой, особенно в иллюстрации (постерах, графических альбомах или заставках). Эффект часто усиливается одинаковой одеждой и идентичными или отражёнными позами.

CLAMP — знаменитая и успешная группа совместно работающих создателей манги (работающих преимущественно в шойо), которая часто использует эту разновидность сюжетного элемента в манге и предпочитает отражённые, сдвоенные и связанные изображения. Примеры этого можно взять из манги «Хроника крыльев» (Tsubasa Reservoir Chronicle), которая показывает как и буквальное, так и переносное использование этого внутри комикса. Здесь мы видим примеры в прямом смысле дублированных личностей. Они могут быть узнаны как через способ изображения персонажей, так и по изображению в отражённых позах, чтобы усилить впечатление связи, сопоставления и двойственности.

Изображения на следующей странице показывают подобную симметрию поз и точек зрения, использованную в кадрах, которые показывают два разных персонажа. Использование такой симметрии уже установилось в историях, изображающих в прямом смысле двойников или других себя. Это позволяет оказать сильное воздействие, как визуальный способ показать близость и связанность между персонажами, так же как просто расширение визуальной темы. Дополнительно дюжины обложек для глав комиксов (и других работ CLAMP) показывают двух или более персонажей в экзотических или замысловатых нарядах, которые сочетаются и дополняют друг друга по дизайну, как пара или набор.

Хроника Крыльев, том 12, стр. 129 и том 13, стр. 5, 6; CLAMP, © 2005.

Этим особым образом связанные, но отдельные персонажи интересны в ракурсе ранее упомянутого философского подхода к отношению между личностью и другими. Значение особой связи можно увидеть, соединив элементы обоих, это выходит за пределы одной личности, полностью уверенной в себе, хотя связь между двумя отдельными персонажами усиливает индивидуальность каждого из них так, чтобы в каждом можно было обнаружить свои особые черты. Хотя было бы не очень умно слишком глубоко вчитываться в то, что может быть продиктовано просто визуальным выбором или спецификой сюжета, популярность такого вида изображений может обозначать основание множественных философских подходов, которые стоят за производящейся сегодня в Японии мангой.

Хроника Крыльев, том 12, стр. 168 и том 13, стр. 10; CLAMP, © 2005.

Одержимость, преследование и разрыв между разными Я

Другой распространённый сюжетный метод в манге заключается в том, что персонажи становятся одержимыми или содержат в себе другие личности.

В главе «Непрерывная идентичность» книги Льюиса «Ускользающее Я» (The Elusive Self) автор обсуждает идею множественных сознаний, и хотя в конце он приходит к выводу «одно тело — одна личность», он говорит «очевидно, что некоторые паранормальные явления всё же случаются» (стр. 82), когда он кратко