Гроза над Миром - Венедикт Ли

Закат охватил полгоризонта узким кровавым серпом и стал, постепенно утончаясь, потухать пока "Мангуст" вместе с нами не повис в центре молчаливой черной вселенной. Сверху она становилась светлее, разбавленная пригоршнями звезд, в то время как под нами расстилалась мгла огромного кладбища. Я включил сигнал оповещения, выждал положенные семь секунд.

- Командир - экипажу. Курс: Гана - Вагнок.

С нашими остатками бензина добраться домой без дозаправки мы уже не могли. И только через одиннадцать дней после расставания с Хозяйкой я снова предстал пред ее темные очи. Поспел вовремя - к завтраку.

Эна неторопливо смаковала кофе со сливками, спустив голые ноги с постели. Ригли с очень серьезной миной торопливо ставила еще один прибор - мне, а сама втайне, внутри себя прямо светилась от радости. Неестественно спокойная Пини строила из печений, вынимая их по одному из вазы, сложной архитектуры пирамидку. Я небрежно отдал честь светочу Острова (что-то она мне уготовит за четырехдневное опоздание?) и замер в дверях.

- Устал, присядь, - ее ресницы взметнулись и опали вновь.

С удовольствием опустился на стул, лицом к Хозяйке, краем глаза наблюдая и странное поведение Пини. По телу разлилась истома усталости - все же я чертовски вымотался. Пакет с посланием Авеля живо перехватила Ригли и протянула Хозяйке, а та молча положила его на подушку, не к спеху, дескать.

- Опять работа тебе. Займешься сейчас же.

Надо, так надо. Но что за срочность такая, важнее общенья вождей Острова и Эгваль? Кондитерская постройка рассыпалась под рукой Пини.

- Кир пропал... - прошептала она.

- Позавчера, - сказал Мэтью Храпун, и ямочки на его щеках стали глубже, - Я плохо сплю, и видел, как Кир сквозанул.

- В котором часу, вспомни...

Он смешно пошевелил бровями.

- Темнотища была... А! Вот! Селинда в окне еще стояла. Яркая такая.

В год противостояния сестра нашего Мира, Селинда представляла расчудесное зрелище. С зеленоватым отливом, немигающая крупная точка, почти крошечный диск в южной половине неба. Значит, Кир бежал где-то около четырех утра. Я оборотился к Пини.

- Пойдемте. Здесь больше делать нечего.

Ребятня вместе с одним из воспитателей проводила нас до катера.

- Спасибо, парни! - напутствовал я их, - Вы нам очень помогли.

- Кир найдется? - спросил кто-то.

Я не ответил. Безмолствовала и Пини. Через полчаса так же молча, мы снова сошли на берег. Белесый хрусткий ракушечник под ногами, несколько ив у самой воды - приятное, тихое место. Но... не совсем. Сквозь шепот листвы и посвист ветра пробивается ровный, однотонный звук. Он никогда не меняется и никогда не исчезает. Это отдаленный гул тысяч тонн воды, рушащихся с шестидесятиметровой высоты в море. Виольский водопад.

Когда дирижабль, идущий из Тира, подходит к порту, то сверху хорошо видно, как у самого корня Тонкого мыса, справа от Большой бухты русло главной реки Острова словно перерублено гигантским тесаком. Протянувшийся на два километра уступ - след древнего землетрясения преграждает путь с моря вглубь Острова. Сообщение возможно только через Большую бухту, перевалом через Вагнок.

- Он пошел наверх? - Пини, задрав голову, смотрела на тропинку, вьющуюся по береговой круче.

- Да, в город отсюда один путь, - подтвердил я.

Не хотелось лишать Пини последней надежды. Если Кир высадился здесь недавно, то где его плавучая доска? Он не потащил бы ее с собой (для восьмилетнего пацана слишком тяжело), а спрятал на берегу. Но здесь ничего похожего нет, я осмотрел все закоулки маленького пляжа. И потом... Если Кир жив, то пора ему объявиться в городе. Наверняка прослышал о крупных (мягко сказано) неприятностях у Тонки и ринулся на помощь - верный маленький рыцарь.

- Нам проще вернуться назад катером и добираться до Двора на авто, предложил я.

- Как хотите, - безучастно отозвалась Пини.

Она все поняла...

Хозяйку мы застали не одну, ей докладывал командир сторожевого корабля, который я послал к подножью водопада в тайне от Пини. И офицер этот держал в руках обломок тонкой доски, окрашенной с одной стороны в красный и желтый цвета, белое на изломе дерево местами казалось измочаленным. Пини охнула. Офицер мрачно продолжал:

- Нашли неподалеку от берега...

- Тело? - спросил я.

- Нет. Что вы хотите: дно - сплошной скальный гребень. И сумасшедшее течение - настоящая мясорубка. Мальца просто...

- Довольно, - оборвал я. "...Размололо в фарш" - вот что он чуть не вякнул, Вы справились с делом и не виноваты, что известия ваши не утешительные. Можете идти.

Офицер отсалютовал нам с Хозяйкой (все это время она не проронила ни словечка) и вышел.

- Теперь ты довольна? - с надрывом спросила Пини, - Этого хотела? Ты ничего не делаешь просто так...

- Мальчик погиб по неосторожности, - тихо возразила Хозяйка, - Пусть душа его покоится в мире.

И, вслед за моим порученцем, Хозяйка с достоинством удалилась.

Пини плакала у меня на груди, я осторожно гладил ее густые, светло-желтые волосы. Потом ее горе перешло в ярость.

- Будь... прокляты! Будь все мы прокляты... за то, что взлелеяли этого монстра!

На следующий день я встал совершенно разбитым. К вящему огорчению Ригли отказался от завтрака, только принял ледяной душ, чтобы взбодриться. Предстоял доклад о визите в Эгваль и моих переговорах с Авелем. Несчастье с Киром больше не занимало Хозяйку, горе Пини ее не трогало, она снова с головой ушла в хитросплетения политической жизни. И спозаранку затребовала меня к себе. Я прошел знакомым коридором, и путь показался необычно длинным. Когда вошел к Эне, меня вдруг повело в сторону. Собрал все силы и. почти вслепую дошагав до знакомого стула, осторожно уселся. Лицо Хозяйки расплывалось в моих глазах. Услышал щелчок коммутатора и, издалека, ее голос:

- Рон, скорее ко мне!

Дальше была темнота, заполненная галлюцинациями и бредом. Меня окружал пронзительный холод и Алек кричал, что это - наша последняя вахта, и мы все замерзнем, а Эна отрицательно качала головой, прекрасная в своем невесомом одеянии. Мороз сменился дикой жарой, я плавился в ней вместе со своими работягами, а Ригли твердила: "Нат... Нат... Нат!" И бородатые горцы обступали меня со всех сторон, каждый держал в руках "Крамер-2". Я поражал их, одного за другим, из бластика, удивляясь ошибке Эны, уверявшей, что он стреляет только с ее руки. Горцы исчезли и остались только мы с Эной посреди заново разрушенного Тира. Я был палачом и должен был казнить Эну.

Кир проснулся, как хотел, когда за окном еще стояла чернильная тьма. Похвалил себя за то, что поспал накануне днем и теперь бодр и готов к своему предприятию. Однажды он уже опробовал этот путь, а потом сказал, что уходил через кухню. Сейчас будет сложнее, потому как темно. Скомкав, отпихнул ногами в угол постели одеяло и, протянув руку в щель между стеной и кроватью, достал длинную, плоскую деревяшку с заточенным краем. Встал на колени. Никто не знает, что это окно открывается - гвозди, которыми была забита рама, он давно вытащил. Каких трудов ему это стоило!