Андропов - Рой Медведев

Подготовка к перевороту началась еще в середине декабря. Основной целью спецподразделений была резиденция X. Амина — дворец Тадж-Бек в районе Дар-уль-Амана. Хорошо укрепленную крепость охраняла отборная группа гвардейцев численностью более 200 человек. Спецгруппы должны были также захватить здание министерства внутренних дел (царандоя), штаб ВВС, уничтожить или вывести из строя центральный узел связи, почту, телеграф, тюрьму Пули-Чархи и др. Наиболее трудной боевой операцией, как и следовало ожидать, оказался штурм дворца, во время которого Амин и часть его ближайшего окружения были убиты. Вокруг этих операций позднее возникло много противоречивых версий. Наиболее точное описание событий содержится в книгах Юрия Дроздова, А. А. Ляховского и Михаила Болтунова, а также в статьях Ильи Батина[195]. Перед началом операции Председатель КГБ принял не только генерала Ю.Дроздова, который руководил всеми спецоперациями в Кабуле, но и полковника Григория Бояринова, который должен был вести отборную группу спецназовцев всего немногим более 60 человек на штурм дворца Тадж-Бек и который погиб в самом конце этой стремительной и труднейшей спецоперации. Участие в штурме принимал и будущий командир группы «Альфа», а в декабре 1979 года майор Виктор Карпухин. Ю. Андропов находился в постоянной связи с генералами КГБ, которые выполняли разные задания в Афганистане. Еще перед штурмом дворца Тадж-Бек, когда резидент КГБ в Кабуле Б. С. Иванов докладывал в Центр о готовности к операции, Андропов попросил передать трубку Дроздову. «Ты сам пойдешь?» — спросил он. Дроздов ответил утвердительно. «Зря не рискуй, думай о своей безопасности и береги людей»[196]. «Это не я тебя посылаю», — добавил Председатель КГБ и перечислил членов Политбюро, которые находились с ним в одной комнате.

Командные пункты КГБ имелись в посольстве, в аэропорту, на вилле Бабрака Кармаля близ Кабула. 28 декабря в Кабуле объявили о создании в стране Революционного совета во главе с Б. Кармалем. Заявили и о формировании нового правительства Афганистана, во главе которого также встал Б. Кармаль. Он принял на себя и обязанности главнокомандующего вооруженными силами ДРА. Еще через день было объявлено о преодолении раскола в НДПА и объединении «Парчама» и «Халька». Генеральным секретарем ЦК НДПА был избран все тот же Бабрак Кармаль.

Уже после всех этих событий, когда часть офицеров из спецгрупп вернулась в Москву, их принял 31 декабря в своем кабинете Андропов. «Трудно было?» — спросил он Дроздова. «Да, через 35 лет вспоминать молодость трудно…» — ответил 54-летний Дроздов. «Понимаю, — заметил Андропов. — Пробовали разрубить узел иначе, а пришлось вот так…»[197].

Как стало известно много позже, в окружение Амина удалось внедрить агента КГБ, который на большом приеме во дворце Тадж-Бек утром 27 декабря сделал попытку отравить Амина. На короткое время Амин был выведен из строя, но остался жив и даже распорядился усилить охрану дворца. Это и вынудило генералов КГБ отдать приказ о штурме.

Январь 1980 года прошел в Афганистане сравнительно спокойно. В страну были введены советские войска численностью около 50 тысяч человек. Они взяли на себя контроль над всеми главными городами страны. Под их прикрытием шло формирование новых частей афганской армии и царандоя. Формировались органы государственной безопасности ДРА. Разумеется, шла перегруппировка сил и в лагере вооруженной оппозиции. Трудностей и неясностей было много, и несколько генералов КГБ постоянно находились в Кабуле. В один из январских дней 1980 года в Кабул прилетел Ю. Андропов. Он пробыл в Афганистане несколько дней в качестве члена комиссии Политбюро, и главной задачей было наладить взаимодействие всех ведомств — КГБ, посольства СССР, аппарата Главного военного советника, некоторых других[198]. Вскоре после возвращения Андропова в Москву Политбюро в очередной раз обсудило положение в Афганистане.

Положение дел в Афганистане стало ухудшаться в феврале — марте, а летом 1980 года советские военные подразделения уже вели бои с отрядами моджахедов не только совместно с афганскими подразделениями, но и самостоятельно.

Численность и вооружение «ограниченного контингента» увеличивались, отрабатывались тактика и стратегия войны в горах. Еще в январе 1980 года в советском военном руководстве считали, что вооруженные силы СССР будут не воевать с многочисленными противниками в малознакомой для них обстановке, а стоять гарнизонами в главных городах Афганистана. Предполагалось, что одно лишь присутствие здесь мощной военной группировки позволит стабилизировать положение в стране и обеспечит формирование собственных вооруженных сил нового «демократического» Афганистана. На деле получилось совсем иначе. Приход в страну «чужеземцев» увеличил размах сопротивления, а также интенсивность и масштабы вмешательства США. В результате Советский Союз постепенно втянулся в самую крупную, самую длительную и самую дорогостоящую военную операцию со времен Второй мировой войны. Для СССР война в Афганистане стала как бы зеркальным отражением той, которую в 1960-е годы Соединенные Штаты вели во Вьетнаме. Моджахеды сражались все более умело и не страшась смерти, и все более значительную военную и финансовую помощь им оказывали США, Пакистан, Китай, Иран и некоторые другие страны. Раскручивалась известная по Вьетнаму и столь же безнадежная спираль эскалации. Только роль тропических джунглей играли труднопроходимые горы. Война заходила в тупик. Хотя «ограниченный контингент» достиг вскоре численности в 150 тысяч человек, большую часть территории Афганистана контролировали отряды моджахедов различной ориентации, а также племенные вожди. Под контролем моджахедов оставалась и большая часть пограничных с Ираном и Пакистаном районов страны. Цели, поставленные в декабре 1979 года перед армией и КГБ, оказались недостижимыми. Более того, результат оказывался прямо противоположным ожидаемому. При сохранении противостояния в Европе — против НАТО и в Восточной Азии — против Китая у Советского Союза образовался третий очаг военной и политической напряженности — в Южной Азии, причем в крайне невыгодных географических и социальных условиях. Запад получал дополнительные аргументы насчет «советской угрозы», что позволило противникам СССР расширить влияние среди государств, опоясывающих территорию советского блока. Пострадало влияние Советского Союза среди мусульманского мира. Существенно возросли экономические трудности в СССР. Андропов не сразу понял бесперспективность ведущейся в Афганистане войны. По свидетельству Георгия Арбатова, после одной из встреч с американскими политиками и общественными деятелями в середине 1980 года он и обозреватель «Правды» Юрий Жуков добились приема у Брежнева. Они рассказали генсеку, что война в Афганистане пагубно влияет на «разрядку» и помогает правым республиканцам победить на предстоящих в США президентских выборах. Речь шла хотя бы о символическом жесте, например отзыве 10 процентов советских войск. На следующий день Андропов сделал разнос Арбатову. Председатель КГБ еще надеялся на победу[199]. Очень скоро, однако, мнение Андропова начало меняться. Уже осенью 1981 года Политбюро одобрило предложения Громыко, поддержанные Андроповым и Устиновым, об организации дипломатического процесса, нацеленного на такое урегулирование в Афганистане, которое позволило бы вывести советские войска из страны. Началась подготовка к афгано-пакистанским переговорам по этому поводу. По свидетельству бывшего первого заместителя министра иностранных дел СССР Г. К. Корниенко, обсуждение путей мирного урегулирования продолжалось и в 1982 году. Уже в качестве лидера партии и государства Андропов в беседе с Генеральным секретарем ООН Пересом де Куэльяром 28 марта 1983 года не только сказал собеседнику о своем стремлении к мирному решению афганской проблемы, но и откровенно перечислил пять мотивов, по которым он считал это необходимым. «Загибая пальцы на руке, он говорил, что сложившаяся ситуация наносила серьезный ущерб отношениям Советского Союза, во-первых, с Западом; во-вторых, с социалистическими странами; в-третьих, с исламским миром; в-четвертых, с другими странами "третьего мира" и, наконец, в-пятых, она весьма болезненна для внутреннего положения в СССР, для его экономики и общества»[200]. Однако и после этой беседы война в Афганистане продолжалась еще долгих пять лет.