Opus 1 - Евгения Сергеевна Сафонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неудачница…
Подняв злые глаза, Ева призвала смычок.
Смычок они сочли наилучшей заменой Люче, которую по понятным причинам следовало приберечь. В конце концов, раз рапира тоже управлялась силой мысли, замена была почти равноценной – не считая того, что клинком точно будет сложнее нанести достоверный удар, не поранив Гертруду. Даже смычком фальсифицировать атаку оказалось непросто: тот поначалу рвался рубануть противника со всей волшебной силы и далеко не сразу позволил владелице после эффектного замаха коснуться цели почти неощутимо.
Ева активировала щит. Занесла ногу над бассейном, левой рукой выплетая руну «воздух», с которой начиналась формула левитации.
– Фли варен, холл мэхь, – прошептала она, прежде чем сделать шаг.
Могло показаться, что круги, пошедшие по воде, расползались от подошв её мокрых сапог. На деле жидкого чёрного зеркала касался пузырь магического барьера, вплотную льнувший к её ногам, а между Евой и тёмной водой осталась тонкая, почти невидимая глазу прослойка державшего её воздуха. Должна была оставаться – иначе не избежать нового падения в фонтанные объятия.
Ну, это было просто. А теперь…
Гертруда приоткрыла пасть, сверкающую белизной клыков и маревом катящегося по горлу пламени. Миг спустя точный огненный плевок с силой ударил в магический щит, расплескавшись по стенкам, разбрызгавшись в стороны. Сейчас драконий огонь Еву уже не пугал, а вот когда Гертруда пыхнула в неё впервые… Герберт, конечно, и тут страховал ученицу, под её щитом поддерживая свой, – Ева даже не сразу это поняла, настолько ювелирно некромант подогнал один волшебный пузырь к другому. Но пока страховка не пригодилась.
С чем с чем, а со щитами – хвала тренировкам, на которых её нещадно гоняли последний месяц, – у Евы всё было в порядке.
Подпрыгнув и зависнув в воздухе, она увернулась от удара когтистой лапы. Подошвами сапог коснулась драконьей чешуи, оказавшейся прямо под ней; оттолкнувшись, взмыла вверх, пытаясь забыть о законах тяготения. Подумаешь, подпрыгнуть на пятнадцать-двадцать метров! Достать до чешуйчатой шеи, где по всеобщему мнению (отрадно неверному, как со змеиной улыбкой заметила Гертруда) кроются уязвимые драконьи места, – раз плюнуть! И пламя ничем не может ей помешать. Пусть оно бьёт в щит сокрушительной струей, и притормаживает полёт, и опаляет лицо даже сквозь эфемерный волшебный пузырь, целиком тонущий в широком потоке, – Ева медленно и неуклонно продвигается вперёд, и совсем не собирается падать, и…
Её яростный вопль далеко разнёсся по тёмному саду, пока Ева летела в фонтан, очень стараясь делать это ногами вниз. Хорошо хоть на сей раз сама смогла притормозить.
– А можно как-нибудь обойтись без огня, хотя бы пока я лечу? – безнадёжно спросила девушка, благополучно приводнившись.
– Прости, золотце. – Гертруда, примостившаяся на наименее заросшем участке сада, словно кошка на узкой полке, неторопливо переминалась с лапы на лапу. – Не в драконьих привычках вежливо наблюдать, как твой убийца подбирается туда, откуда удобнее всего тебя прикончить. И без того сражаюсь едва ли в четверть сил.
Ева беспомощно уставилась на свои ноги, мокшие в сантиметре над ледяной вуалью. Кто бы мог подумать, что однажды она пожалеет об ограничениях, некогда стребованных с Мэта… Для демона наколдовать иллюзию озера (пускай кровавого или коричного) наверняка пустяковая задачка – и не пришлось бы сейчас мириться с мерзким ощущением набрякшей, липнущей к телу одежды.
На самом деле прогулки по воде давались ей проще, чем полёт. Что заклятие, что рунная формула левитирования оказались просты; куда сложнее было забыть о земной аксиоме «рождённый ползать летать не может» и поддерживать веру в обратное. Всё равно что играть в Питера Пэна и пытаться думать о хорошем, когда ещё час назад ты ловил себя на мысли, что разбежавшись прыгнуть со скалы – не такая уж плохая идея. Секстаккорд! Полный бекар, альтерируй твою терцию и ещё тысяча музыкальных ругательств! Как достать до головы Гертруды, если это почти недосягаемая высота?! На воде Ева может хотя бы воображать, что под ногами – опора в виде жидкого зеркала. Если б только в воздухе на пути к драконьей шее было что-то вроде ступенек или моста…
…мост…
– Хватит с тебя на сегодня, – сказал Герберт устало, ничем не выдав разочарования.
– Нет. – Ева призвала смычок, снова благополучно потерянный во время падения; хорошо хоть щит не исчез. – У меня идея. Повторим всё сначала.
– Ева…
– Тебе понравится. Поверь. Ты ведь мне веришь?
Награждённая молчанием, кивнула драконице, в глазах которой плеснулось ленивое любопытство.
Пламенный плевок. Взмах когтистой лапой. Прыжок.
Ева полетела вверх, навстречу струе огня. За миг до того, как та расплескалась о прозрачную стенку барьера, рывком взмыла ещё самую капельку выше.
Почти касаясь ногами огненного золота, разлитого в воздухе под ней, Ева побежала вверх по мосту драконьего пламени: длинными лёгкими прыжками, перемахивая по несколько метров за каждый. Гертруда задрала морду, направила огонь выше, пытаясь её достать, но Ева подпрыгнула и увернулась, не позволяя оранжевой струе снова накрыть себя. К моменту, когда у драконицы закончилось дыхание, девушка уже была у самой пасти; как только плескучая золотая струя под её ногами исчезла, спланировала вниз, увернувшись от клыков, очень убедительно щёлкнувших прямо над ней.
Чиркнув смычком по чешуе на шее, оставила на ней россыпь голубых искр и с чистой совестью полетела вниз.
– Вот, – горделиво изрекла Ева, аккуратно приземлившись точнёхонько на воду и не выпустив смычок из пальцев.
– Прощайте, небеса, песнь моя спета, – скучающе пророкотала Гертруда, театрально хватаясь лапой за задетое место. – Я бы рухнула наземь в предсмертной агонии, но тогда от этих зарослей вокруг мало что останется.
– Нет причин сомневаться в вашем артистизме. – Герберт следил, как Ева идёт к бортику; в призрачном свете смычка улыбка, проявившаяся на его губах, казалась ещё неуловимее, чем на самом деле. – Зрелищно, ничего не скажешь.
– Я же говорила, что тебе понравится.
Принимая протянутую руку, Ева поймала себя на том, что ответила весьма и весьма довольно. Пожалуй, даже капельку самодовольно. Судя по усмешке, с которой Герберт рывком втянул её на широкую полоску мокрого камня, от его внимания это не укрылось.
Судя по доброте этой усмешки, осуждать её никто не думал.
– Вы развлекли меня, ребятки, и приятно было вас послушать, однако мне пора в обратный путь, – деликатно подытожила Гертруда, когда они застыли на расстоянии самую капельку ближе приличного, в напряжении самую капельку ближе дозволенного. – Когда я снова вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
– Не
