Чаша любви - Филис Каст

Эльфейм могла бы улыбнуться в ответ и сразу же дать свое благословение. Вместо этого на ее лице появилось напряженное серьезное выражение.

 – Ты сам сказал это, Ку. Ты избегал иного мира и царства духов. Никто не знает, поможешь ты Бригид или же только помешаешь. Этот брак несет в себе больше, чем соединение жизней. Если ваш союз развалится, то всю Партолону ждут трудные времена. – Эльфейм отвернулась от брата и взглянула на мать. – Я не могу дать Кухулину позволение, если Эпона не одобрит этот брак. – Не обращая внимания на раздраженное ворчание брата и вопросительный взгляд Бригид, она вновь попросила Этейн: – Мама, умоли Эпону дать им благословение. Если Богиня соизволит, то я с радостью разрешу заключить этот брак.

 – Сестра... – начал было Кухулин, но мать прервала его:

 – Ты мудрая и ответственная предводительница, Эльфейм. Я тобой горжусь. – Этейн поманила пальцем хмурого сына. – Подойди. – Когда он поднялся на ноги, она протянула руку Бригид. – Ты тоже, дитя.

Сердце Бригид замерло. Она взяла Этейн за руку, Кухулин ухватился за другую.

Возлюбленная Эпоны улыбнулась и велела жениху и невесте:

 – Вы тоже возьмитесь за руки, чтобы получился круг.

Хмурый взгляд Ку смягчился, когда он переплел свои пальцы с пальцами Бригид. Он пожал ей руку, она ответила тем же.

Тогда верховная жрица подняла лицо к небу и стала взывать к Богине:

Моя Эпона, Богиня мерцающей красоты!

Для Тебя звезды сияют драгоценными камнями,

а земля – Твоя священная вера.

Ты – ткач судеб,

защитница всего дикого и свободного.

Как твоя Избранная, Возлюбленная и та, кого

Ты коснулась,

я вопрошаю, дашь ли Ты

Свое благословение на этот брак.

Покажи нам знаком, видением или словом

Твою мудрость и Твое желание.

Воздух над кругом, созданным сомкнутыми руками, немедленно взвихрился и замерцал. В нем появились две фигуры. Бригид задохнулась, узнав в одной из них Кухулина, обнаженного и мускулистого, сияющего золотым светом. Сразу же из сверкающего тумана оформилась другая фигура. Она мерцала ярким серебряным светом. Это было ее собственное обнаженное тело, которое обнимали сильные руки Кухулина. Когда губы призраков встретились, внутри Бригид все полыхнуло плавящимся жаром разбуженной страсти. Она услышала тяжелое дыхание Ку и поняла, что он тоже чувствовал слияние их душ. Затем воздух закружился, завихрился мириадами сверкающих искр. Видение рассеялось, словно его разогнал предгрозовой ветер.

Этейн улыбнулась и сказала:

 – Богиня дает тебе благословение, сынок.

Кухулин поднял руку Бригид и крепко поцеловал ее. Потом он разорвал круг, вернулся к Эльфейм и снова встал перед ней на колени:

 – А теперь, сестрица, я получу твое позволение взять охотницу в жены?

 – С радостью, Кухулин, – улыбнулась любимому брату предводительница клана.

Ку вскочил, обхватил сестру, приподнял ее, и они захохотали. Бригид все еще не могла отойти от завораживающего видения. Она с легким ошеломлением принимала теплые поздравления с присоединением к их семье. Эти слова говорили верховный шаман Партолоны и Избранная Эпоны.

 – Мама, ты окажешь нам честь, став свидетелем нашей клятвы верности друг другу? – спросил Кухулин.

 – Конечно, дорогой, – нежно улыбнулась Этейн сыну.

 – Это надо сделать сегодня, – сказала Бригид и подумала, что ее голос прозвучал слишком серьезно, неподобающе обстановке.

Конечно, ей тоже хотелось праздновать, смеяться, упиваться волшебным, необыкновенным подарком, который преподнесла ей Эпона, но разумом охотница понимала, что след, по которому они с Кухулином должны будут пойти, очень сложный и запутанный. К тому же она чувствовала, что след этот уже начал остывать.

Кухулин подошел к ней, нежно коснулся ее лица и заявил:

 – Значит, это случится сегодня.

Она улыбнулась ему, благодарная за то, что он понял все правильно. Его не оттолкнуло ее бесцеремонное и неромантичное поведение.

 – Погребальный костер Найэм тоже нужно развести нынче же, – добавила Бригид.

 – Да, обязательно. Сегодня торжество одной жизни, законченной в чести и любви, соединится с началом другой, скрепленной тем же самым. Это круг Великой Богини. Жизнь не может существовать без смерти, одно не исполнится без другого, – торжественно проговорила Этейн. – Но сначала мы поедим, чтобы подкрепиться перед предстоящим днем.

 – Тогда пойдем в Большой зал, – предложила Эльфейм.

В Большом зале было шумно. Его заполнили крылатые дети и прочие члены клана Маккаллан. Густо и сладко пахло свежеиспеченным хлебом и черной патокой, которую мальчишки и девчонки любили добавлять в утреннюю овсянку.

Бригид остановилась в арочном проеме. В зале царило оживление, он разительно отличался от того, каким был два дня назад, когда ее сестра испустила здесь свой последний вздох. Но у нее до сих пор перед глазами стояла Найэм, обессиленно лежащая на длинной низкой скамье для кентавров, кашляющая кровью и с трудом выговаривающая свое страшное предупреждение.

Прежде чем эти воспоминания успели сокрушить самообладание старшей дочери верховной шаманки табуна Дианны, от соседнего стола отделилась маленькая крылатая фигурка и кинулась к ней.

 – Бригид! – Макушка Лайэма едва доставала до пояса охотницы, но он обнял ее с неожиданной силой.

Она наклонилась, взъерошила ему волосы и погладила по спине.

 – Ой, Бригид. – Он запрокинул голову, чтобы видеть ее.

Огромные глаза мальчишки блестели от слез, которые он изо всех сил старался сдержать.

 – Я так беспокоился о тебе, хотел навестить, но меня не пускали!

 – Со мной уже все в порядке. – Она погладила Лайэма по голове и подумала, что его волосы такие же мягкие, как утиный пух. – Мне просто нужно было отдохнуть.

 – Очень жаль твою сестру. Керран и Невин уже рассказывали нам, какая она была храбрая.

 – Они правы. Она была очень храбрая. – Сердце Бригид болезненно сжалось.

 – Идем, Лайэм. Можешь сесть с нами и рассказать обо всем, чем ты занимался последние два дня, – сказал Кухулин и посадил мальчика на спину Бригид.

Невеста метнула на него сердитый взгляд. Он подмигнул ей. Охотница фыркнула, а Лайэм, едва дышавший от переполняющих его эмоций, начал объяснять, какие следы он обнаружил.

Пока они шли через Большой зал к главному столу, Бригид то и дело останавливали члены клана, говорили ей добрые слова и выражали искренние соболезнования. Сначала она чувствовала неловкость, потому что редко оказывалась в центре подобного внимания. Но, не пройдя и половины пути, кентаврийка почувствовала, что расслабилась. О ней беспокоились. Клан Маккаллан стал ее семьей, окружил любовью и заботой. Бригид ощущала, как эта любовь вливается в нее. Она знала, что будет помнить об этом даже тогда, когда окажется далеко отсюда.