Девятое правило волшебника, или Огненная цепь - Терри Гудкайнд

Большинство людей не могли бы добиваться поставленной цели с такой целеустремленной решительностью. Множество срочных дел, требующих внимания, отвлекали бы их. Ричард, словно в битве с несколькими противниками одновременно, располагал происходящие события по их важности, временно оставлял некоторые без внимания, решая проблемы по мере необходимости, но всегда держал в памяти свою главную цель. Это иногда создавало у окружающих ложное впечатление, что он бросается от одной проблемы к другой, но в действительности он словно переправлялся через бурную реку, перескакивая с одного камня на другой и твердо придерживаясь выбранного направления.

Временами он казался Верне самым милым человеком из всех, кого она когда-либо встречала. А порой — самым невыносимым. Она давно потеряла счет минутам, когда ей хотелось придушить его. Помимо того, что он был тем, кто рожден повести их за собой в последней битве, он, благодаря только своим личным качествам, стал их вождем, Лордом Ралом, олицетворением того, за что она боролась, как Сестра Света.

В точности так, как предсказывали пророчества.

Совершенно вопреки всем пророчествам.

Возможно, больше всего того, что он значил для всех остальных, Верна ценила Ричарда как друга. Она от всей души желала ему счастья, такого, как было у них с Уорреном. В те короткие месяцы после их свадьбы она чувствовала себя живой, как никогда раньше. После его гибели она ощущала себя живым мертвецом. Да, она жила, но лишь наполовину.

Верна надеялась, что однажды, возможно, когда они, наконец, одержат победу над Орденом, Ричард сможет встретить свою любовь. Он так любит жизнь; ему необходимо разделить с кем-нибудь это чувство.

Она улыбнулась про себя. С первого дня, когда она встретила его и надела ему на шею Рада-Хань, чтобы увести во Дворец Пророков и научить пользоваться своим даром, ее жизнь словно закрутилась в водовороте по имени Ричард. Она отчетливо помнила тот день в деревне Племени Тины, когда забрала его с собой. Это было грустно, потому что шел он против своего желания, но это было настолько важно, что она двадцать лет потратила на его поиски.

Естественно, он пошел с ней не по доброй воле. Две Сестры Света, отправившиеся вместе с Верной, умерли, стараясь заставить Ричарда надеть на себя ненавистный ошейник.

Надеть ошейник… Верна нахмурилась.

Это было странно. Она попыталась точнее вспомнить, как вышло, что она сумела заставить его надеть на себя ошейник; ведь он должен был сделать это сам. Ричард ненавидел ошейники после того, как побывал в плену у Морд-Сит, и все же он надел его добровольно. По какой-то причине… Казалось, она помнит только то, что она сумела заставить его…

— Верна, это и в самом деле странно… — коричневое кожаное одеяние Бердины скрипнуло, когда она наклонилась, пристально вглядываясь в последние страницы древнего тома, раскрытого на столе перед ней. Она тщательно просмотрела лист, перевернула его и подняла глаза. — Я знаю, что тут был текст. Теперь его нет.

Наблюдая, как блики света танцуют в синих глазах Бердины, Верна остановила поток воспоминаний о далеком прошлом и полностью сосредоточилась на важных делах, требующих внимания сейчас.

— А теперь это не та же самая книга, так?

Бердина нахмурилась, а Верна продолжила, пытаясь объяснить.

— Возможно, у них одинаковые названия, но это другая книга. Ты была в Хранилище; это были разные копии той книги. Да?

— Ну хорошо, предположим, что ты права и это не та же самая книга… — Бердина запустила пальцы в волну каштановых волос. — Но если у них одинаковые названия, почему ты думаешь, что копия из Хранилища в Замке Волшебника содержит полный текст, а в этой пропущены большие куски текста?

— Я не утверждала, что в той копии нет пропусков. Я только хочу сказать, что вы с Ричардом изучали копию, которая находится в Хранилище, а не эту. То, что ты помнишь, как вы ее читали и не обратили внимания на чистые страницы, ничего не доказывает, потому что эта книга — не та же самая. Важнее, что обе копии могли содержать одинаковый текст, просто писец, который делал эту копию, возможно, оставил посреди текста чистые страницы. И можно найти сколько угодно причин для этого.

Бердина смотрела скептически.

— И каких же?

Верна пожала плечами.

— Иногда в книгах с неполными пророчествами, вроде этого, оставляют чистые страницы про запас, на случай, если в будущем новый пророк завершит предсказание.

Бердина уперла кулаки в бедра.

— Прекрасно. Вот и ответ на один из вопросов. Когда я просматриваю книгу, я вспоминаю то, что прочла. Возможно, я многого не понимаю, но общий смысл я все же помню, помню, что я это уже читала когда-то. Итак, почему же я не могу вспомнить ни единого слова из тех частей, которые отсутствуют в этой копии?

— Первое, что приходит в голову, это что ты не можешь ничего вспомнить просто потому, что на пустых страницах не было ничего. Как я уже говорила, пустые страницы мог оставить тот, кто делал копию.

— Нет, я имела в виду не это. Я хочу сказать, что главное свойство пророчеств — это их длина. Поскольку ты обладаешь даром, ты можешь полнее понять прочитанное. Но не я. А так как я никогда не могла правильно понять пророчества, я больше помню их внешний вид. Я помню, какими длинными они были. Это пророчество не полное. Я никогда не понимала их, но отлично помню, какими длинными они мне казались, и как трудно было уловить смысл такого длинного пророчества.

— Когда что-то трудно понять, оно всегда кажется более длинным, чем есть на самом деле.

— Нет. — Бердина осуждающе отвернулась. — Не то. — Она повернулась к последнему пророчеству и перевернула страницу. — Вот здесь только одна длинная страница, а за ней несколько пустых. Не могу сказать, что я так же хорошо помню другие книги, но по некоторым причинам именно эту я читала наиболее внимательно. Могу сказать, что я совершенно уверена — она намного длиннее. Я не смогла бы с уверенностью сказать, какой длины были другие пророчества, но наверняка знаю, что это, последнее, занимало больше чем одну страницу. Оно было гораздо длиннее, чем то, что я сейчас вижу перед собой. Не имеет значения, насколько точно я помню его содержание или количество страниц, но уверенно утверждаю, что оно занимало значительно больше чем одну страницу.

Это было то подтверждение, которого ожидала Верна.

— Пока я не вижу смысла во всем этом, — продолжала Бердина, — хотя я и правда помню эту часть. Там речь идет о самом начале ветвления, которое имеет отношение к запутанному вопросу возвращения к истокам магии, затем о расколе орды, превозносящей дела Создателя — эта часть, по меньшей мере, очень напоминает Имперский Орден — но остальное я вспомнить не могу. Все, что должно быть после упоминания о «вожде, потерявшем доверие» словно стерто. Я не выдумала это, Верна, вовсе нет. Я не могу сказать, почему я так уверена в том, что остальная часть текста отсутствует, но это так. Но еще больше меня беспокоит не то, почему эта часть текста пропала из книги, а то, почему содержание исчезнувшего текста стерлось из моей памяти?