Темная Империя 3 - Елена Звездная

— К слову, прелесть моя, знаешь, почему ты сумела прочитать, что написано в этой тетради? — поинтересовался он, приблизившись ко мне.

Прикрывшись руками как могла, испуганно ответила:

— Нет.

Простынь ногой отшвырнули подальше от меня, после чего Даррэн, захватив вино и бокалы, подошел, мягко опустился, скрестив ноги, и я такого ранее не видела, а затем, разливая напиток по бокалам, проникновенно сообщил:

— Все это, — он указал на тетрадь, — было написано для герцогини Калиан Анревер, девушки, в которую Роан был безнадежно влюблен, она же отрицала свои чувства. В результата даже когда кошка-Кали перешла на сторону Хаоса и сражаться против Хешисаи, она получала послания от Роана, которые кроме нее не мог прочесть никто.

Съежившись, испытывая невероятный стыд, и дрожа от страха перед грядущим, я все же спросила:

— Что случилось дальше?

Темный грустно улыбнулся, протянул мне бокал и произнес:

— Последнее письмо императора Калиан прочесть не смогла. Она пыталась много раз, свиток хранит следы ее когтей. Но, проблема в том, что когда она поняла, что любит, Роан был уже казнен. Она присутствовала на казни, письмо ей передали позже. — Пауза, и отстраненное: — Прочесть его она уже не смогла. Интересно, ты сможешь?

Я потянулась. Не дотянулась. Отчаянно прикрываясь волосами, передвинулась ближе к вороху вещей, взяла тетрадь, перевернула первую страницу. Там, на листке пожелтевшей от времени, исцарапанной когтями и омытой слезами бумаги, была всего одна строка «Я всегда буду любить тебя».

— И что там написано? — поинтересовались у меня.

— Я всегда буду любить тебя, — прочла вслух.

Мне протянули бокал с вином, и лорд Эллохар, задумчиво произнес:

— Что ж, он исполнил свое обещание.

— Как? — прошептала я, ощущая близость темного лорда и нервничая из-за этого еще больше.

Хотя куда уж больше, меня трясло так, что вино расплескалось из бокала.

Свет шарика померк, и мы оказались в полумраке, но я все равно разглядела улыбку темного лорда, а после услышала:

— Виртуозно. Это долгая история, Найриша.

— Я… я готова ее выслушать, — с жаром заверила темного.

Напрасно. Глаза лорда Эллохара сузились, и он мягко, но непреклонно произнес:

— У меня совершенно иные планы на эту ночь, прелесть моя.

Меня затрясло.

— Вино, до дна, будь так любезна, — мягко, но эта мягкость была обманчива, попросил демон.

Мои зубы стучали о край бокала, когда я сделала первый глоток, но со вторым разум затуманился окончательно, а третий вверг в пропасть, и я пришла в себя, лишь ощутив тяжесть мужского тела, тяжесть, вдавившую меня в шкуру, не позволяющую вырваться.

— Ты ведь не ждала благородства с моей стороны, Найриша? — хрипло спросил демон, приникая к моим губам.

Сердце забилось так быстро, что казалось, готово выпрыгнуть из груди, я задышала, хрипло, тяжело, пытаясь высвободиться, и в то же время словно проваливаясь во тьму. Но из этой бездны, меня вырвали тихие слова темного лорда:

— Знаешь, для чего невесте надевают на шею нить жемчуга в первую брачную ночь? — вдруг спросил он.

— Нет… — голос дрожал, как и я.

— Это не просто жемчуг, — сильные губы вновь крадут мое дыхание, — это магия в чистом виде. Показать?

Задыхаясь, я прошептала:

— Да.

Его руки скользнули от талии верх, сжали грудь, скользнули выше, и в следующее мгновение, я услышала тихий щелчок, а после нить вложили в мою ладонь, и Рэн приказал:

— Посмотри.

С трудом повернувшись, распахнула ресницы и посмотрела на ожерелье, в котором светилась лишь одна жемчужина.

— Это — страх, — прошептал демон, касаясь губами моей шеи. Да, моя желанная, ожерелье — индикатор, позволяющий нам, высшим демонам, не совершать ошибок в отношении тех, за кого мы готовы не просто убивать — за кого мы готовы умирать раз за разом.

А мое сознание словно разделилось — одна часть меня смотрела на ожерелье, пытаясь понять принцип его работы, а вторая… Тяжесть полуобнаженного мужского тела, умелые прикосновения, нежные поцелуи в шею и что-то во мне вдруг понеслось огнем по венам, и каким-то невероятным образом, засияли еще две жемчужины.

— Желание, — прошептал Даррэн, — еще невнятное, осторожное желание.

И его губы спустились ниже, захватывая мою грудь, в то время как ладонь сжала вторую. И вопреки разуму, воспитанию, морали, я выгнулась в его объятиях, от невыразимого чувства внутри… А на ожерелье, зажглись еще две жемчужинки.

— Мм, тебе нравится, — шепот демона оказался сбивчивым и хриплым. — А хочешь покажу, насколько происходящее нравится мне? — вопросил он.

И не дожидаясь моего ответа, протянул руку, чтобы коснуться ожерелья.

Все жемчужины вспыхнули вмиг! Ослепительно ярко, словно маленькие звезды, и так же стремительно потухли, стоило Даррэну убрать руку.

— А теперь неприглядная правда, — он вскинул голову и посмотрев мне в глаза, прошептал: — Я войду в тебя только тогда, когда твоя страсть засияет столь же ярко. Ни жемчужиной раньше, Найриша.

Замерев на миг, я дала волю любопытству и тихо спросила:

— Так поступают все демоны?

Потянувшись, Даррэн оперся на свои согнутые в локтях руки, улыбнулся мне, обнял мое лицо, наклонился, нежно поцеловал и прошептал:

— Нет, для обряда достаточно всего трех сияющих жемчужин.

— Испуганно вздрогнув, прошептала:

— А я, — еще один поцелуй, — предпочитаю все, или ничего Найриша. И в случае с тобой — я хочу все.

И он поцеловал меня так, как никто раньше. В этом поцелуе было все — невероятная нежность, захватывающая страсть, изысканная чувственность, и та бездна его любви, о которой я раньше даже не подозревала. Теперь узнала, со всей очевидностью, рухнувшей на меня словно теплая волна океана, который я видела лишь в далеком детстве. И меня унесло, смыло в этот океан, закружило в водовороте, заставив потерять все мысли о неправильности и непристойности… И я сама словно стала водой, подверженной влиянию месяца…

— Еще три жемчужины, — прошептал мой темный лорд. — И можешь кричать, мы одни в этой пустыне.

Кричать? Я кусала губы, сдерживая каждый стон, но стоило ему спуститься ниже, лаская мою грудь, как застонала, хрипло и несдержанно, сжимая ворс белоснежной шкуры и выгибаясь навстречу его ласкам. И если бы мне, целителю, кто-нибудь когда бы то ни было сказал, что поглаживания и поцелуи могут привести к такому — улыбнулась бы в лицо, посмеявшись в душе. Но сейчас…

— Найриша, — хриплый восторженный шепот и темный вновь накрыл мои губы поцелуем, ловя каждый стон, каждый вскрик.