Черная роза - Кристина Скай

Тэсс даже не поняла своей ошибки.

Но Андре услышал, и его лицо посуровело. Даже сейчас, подумал он, эта женщина не может заставить себя сказать ему «ты», сделать обращение более интимным. Маленький промах, но тем не менее красноречивый.

Особенно если учесть то, о чем она его просила.

Сердце Тэсс стучало так сильно, что она едва услышала его хриплое рычание. В следующее мгновение он схватил ее сильными руками за запястья и рывком поднял на ноги.

— Ты меня просишь об этом, англичанка? — пробасил он. — Тогда вот мой ответ. Нет! Бог свидетель, нет! Этого я не сделаю никогда!

Глава 32

Тэсс вздрогнула и побледнела, услышав неприкрытую ярость в голосе француза. Внезапно к ней вернулся привычный кошмар, который преследовал ее с тех пор, как она проводила дни и ночи взаперти в подземельях Фарли. Темнота уже начинала окутывать ее мерцающим коконом, когда она услышала произнесенное сквозь зубы ругательство Андре.

— Даже сейчас ты не можешь произнести это, да? Ты-ты! Скажи это! — Пальцы, его, вцепившиеся в ее запястья, начали дрожать. — Упрямое создание, ты думаешь, что в безопасности, что эти стены защитят тебя. Но они лишь порабощают тебя, англичанка. Скажи это!

Тэсс всхлипнула, кружась в водовороте мыслей, силясь отмахнуться от холодных теней.

— Т-ты. Правда.

Дрожь в его пальцах прекратилась. С низким, первобытным рычанием Андре пригнул Тэсс к земле, не выпуская ее из рук, пока волосы цвета бургундского не рассыпались по спине, устремившись водопадом на землю.

— Вот так, любимая моя, так я возьму тебя. Не в постель, но в любовь. Дьявол! Как я буду любить тебя, англичанка! Пока не забудешь, где кончаешься ты и начинаюсь я. Пока не задрожишь и не станешь шептать — мое имя. Не его. — Он охватил ладонью ее грудь, привлекая в жесткую колыбель своих бедер, где даже сейчас дерзко выдавался его жезл. — Начиная с этого момента. Произнеси эти слова, малышка. Скажи мне, чего ты ждешь, как и от кого.

— Toi, Andre. Aime-moi[12]. — Сейчас Тэсс каким-то образом смогла произнести слова, которые он хотел услышать.. — Люби меня сейчас.

Вслед за этим все изменилось. Пламя в глазах Андре разгорелось ярче, но не от гнева, а от страсти и исступленного, всепоглощающего желания. Не говоря больше ни слова, он принялся расстегивать длинный ряд пуговиц у нее. на спине.

Одна. Две. Тэсс смутно следила за приглушенными щелчками, чувствуя биение крови.

Три. Четыре.

С низким, диким рычанием Андре вцепился в платье и одним движением сорвал все остальные, потом стал стаскивать платье с плеч Тэсс, пока перед ним не предстали совершенные формы ее белого тела.

— А Марта? — прошептала она.

— Ушла, — закончил Андре, — и мы одни, моя красавица, моя нежная дикарка. — Он обхватил большими ладонями ее полные груди и стал гладить затвердевшие бутоны. — Сердце моего сердца.

— Возьми меня, Андре, — услышала Тэсс чей-то шепот, удивляясь странному, хриплому звучанию этого женского голоса. Ее голоса?

— Прикоснись ко мне. — Она потянула нетерпеливыми пальцами за его воротник, расстегивая пуговицы, столь жестоко разделявшие их тела. Наконец, легонько вскрикнув, она разделалась с рядом этих пуговиц так же, как он с ее.

Они рассыпались с приглушенным стуком на зеленый ковер у ног Тэсс.

Тэсс упала на мгновение позже, задохнувшись, когда твердое, горячее тело Андре напряглось при ее падении. Она сорвала с него бриджи; он выдернул из-под нее свое бархатное одеяние и комом бросил рядом с ней.

Она была уже неподвластна словам, неподвластна мыслям, охваченная неистовой, безумной страстью к нему. Губы ее могли лишь трепетать, язык, неустанный и голодный, скользить. Когда он приник к ее рту, она вскрикнула и прикусила его губы, желая получить больше, еще больше, прижимаясь горячим языком к его языку. Нащупав рукой теплые завитки волос, Андре низко и невнятно застонал, просовывая пальцы дальше. На Тэсс бурными волнами накатило удовольствие. Он каким-то образом знал, когда поддразнивать и когда неистово наступать.

— Нет, Андре, не так. Я… я хочу, чтобы на этот раз ты был со мной. Я хочу ощутить тебя внутри себя, окутать тебя, когда придет наслаждение. — Она могла получить от него по крайней мере это. Знать, что он в ней, думает о ней, а не об одной из тех, других женщин.

— Всеблагой Господь, — С прерывистым стоном темнобородый француз отодвинулся, чтобы развести ее бедра. Даже тогда она боялась потерять его, выгнув спину дугой и потянувшись кверху, пока ее губы не ощутили солоноватую кожу его шеи.

Все тело Андре сжалось от усилия побороть в себе желание безжалостно войти в нее.

— Господь свидетель, еще немного — и я не смогу больше терпеть. Я возьму тебя здесь и сейчас же, без всякой прелюдии, под фанфары, как портовую проститутку.

— Да, сейчас, — простонала Тэсс, не услышав ничего из того, что он сказал. Она понимала только, что он хочет ее.

Все, что угодно, ради этого огня, чтобы прогнать безжалостные мысли о темноте, расстилавшейся перед ней повсюду и навсегда, до конца дней.

— Нет, — сердился он, силясь не замечать сладостных бешеных движений ее бедер под ним, исторгаемых ею прерывистых стонов, приливов страсти, делающих ее кожу гладкой там, где соприкасались их тела. — Нет, — выдохнул он снова, зная, что проигрывает.

— Ан-ндре, — умоляла Тэсс, покусывая его шею. — Пожалуйста! О-о… сейчас! — Спина ее выгнулась дугой, затвердевшие соски задевали его грудь как маленькие, нежные почки.

Где-то в глубине сознания Тэсс ненавидела себя за столь полный отклик и ненавидела его за то, что он так хорошо знает, как возбудить ее.

Но казалось, что эти мысли принадлежат кому-то другому — и ее тело тоже чужое, не подвластное больше ее воле.

И тогда француз дал ей то, чего они оба хотели. Со сдавленным стоном он приподнялся над ней и обхватил руками ее бедра.

— Я не могу больше ждать. Ты… о Боже… уверена?.. — Его голос охрип в яростной попытке сдержать себя.

Ответом ему было неистовое движение бедер.

— Тогда возьми меня, чайка! — выкрикнул он, даря Тэсс райское блаженство, когда его горячая, напряженная плоть глубоко вошла в нее, — Возьми каждую клеточку моего жадного тела!

Тэсс так и сделала.

Неистово. Исступленно. Со всей сладостной, бездумной несдержанностью. Все время желая большего — ища и двигаясь, вцепляясь пальцами в его напряженные плечи и обнимая его за талию длинными ногами, чтобы еще ближе притянуть к себе.

И француз вовлек ее в бурю, как и обещал, истово и бесконечно двигаясь в ней сильными толчками, каждый из которых приводил ее в невыразимый, трепетный восторг.

Тэсс вздрагивала, брошенная в незнакомое, беспокойное море, вознесенная каждой волной до самого гребня, а потом скользящая вниз в головокружительный омут наслаждения. И почему-то Тэсс находила там свет, как и обещал Андре — пляшущее фосфоресцирующее сияние, уносимое вверх и обволакивающее их гладкие, разгоряченные тела.