Тарзан в Пеллюсидаре - Эдгар Райс Берроуз

Тот мужчина, который стоял у нее за спиной, убил нечто более прекрасное, чем жизнь. Любовь. Он убил любовь своей жены.

Да, каждый из нас — убийца, но я счастлив, что убил людей, а не счастье или любовь.

— Возможно, ты прав, — сказал фон Хорст. — В мире достаточно людей и намного меньше счастья и любви.

Внезапная суматоха в большой пещере прервала их разговор. Дерг вскочил и оставил их, а фон Хорст и Ла-джа, выглянув наружу, увидели, как в пещеру втащили двух пленников.

— Еще пища в кладовую, — заметил фон Хорст.

— И им даже не нравится есть ее, — сказала Ла-джа. — Интересно, а что если Дерг сказал нам правду — я имею в виду эти рассказы об убийствах и о другой жизни, о которой они забыли.

Фон Хорст покачал головой:

— Не знаю, но если это так, — то мы получили ответ на вопрос, который волновал многие поколения людей во внешнем мире.

— Гляди, — сказала Ла-джа, — они волокут пленников сюда.

— В загон для откорма, — сказал фон Хорст с улыбкой.

— Один из них очень крупный мужчина, — заметила Ла-джа, — смотри сколько горбусов тащат его.

Новых пленников притащили в маленькую пещеру и швырнули внутрь с такой силой, что они чуть не упали на тех, кто уже был там. Большой мужчина бушевал и грозил, второй всхлипывал и жаловался. В полутьме пещеры разглядеть их лица было невозможно.

Они не обращали на фон Хорста и Ла-джа никакого внимания, хотя не могли не заметить их. Громкая ругань большого явно была направлена на то, чтобы произвести впечатление на узников, так как горбусы уже ушли, его спутник почти потерял сознание от страха, проклиная судьбу, которая привела его в Лес смерти.

Пока удивленный фон Хорст слушал их, несколько горбусов вошли в пещеру с орехами и фруктами. Один из них нес факел, огонь которого осветил помещение.

В мерцающем свете пленники поглядели друг на друга.

— Ты? — яростно заорал большой мужчина, увидев фон Хорста. Это был Фраг, а его спутник — Скраф.

Глава XI

Откармливание на убой

Когда ситуация прояснилась, фон Хорст не знал, ругаться ему или смеяться. Положение и так было достаточно неприятным, а с появлением этих двух стало бесконечно хуже. Реакция Фрага, когда он узнал их, не предвещала ничего хорошего. Итак, ситуация была и угрожающей, и забавной.

— И девчонка тоже! — воскликнул Скраф.

— Да, — сказал фон Хорст, — это действительно мы. Кому мы обязаны за столь неожиданный визит?

Мы думали, что вы в безопасности, у домашних костров в Басти, где готовится мясо, а вы здесь, ждете, пока кто-нибудь не приготовит мясо из вас! Ах, разве не наполнена наша жизнь сюрпризами? Некоторые из них приятны, другие… м-м… не столь.

— Если бы я мог разорвать эти путы и добраться до тебя! — крикнул Фраг.

— Да? И что бы ты тогда сделал, мой дорогой? — спросил фон Хорст.

— Я бы сломал тебе шею; я бы разукрасил тебе лицо; я бы…

— Подожди, — взмолился фон Хорст. — Позволь мне предложить другой порядок действий. Если ты сначала сломаешь мне шею, как намереваешься, то не получишь никакого удовольствия от того, что разукрасишь мое лицо, так как я буду уже мертв и не смогу оценить то, что ты сделаешь. Да, Фраг, ты не очень-то умен. Я не могу понять, как человек такого ограниченного ума смог стать вождем Басти, но, возможно, тебя выбрали за размеры твоих бицепсов, а не за размеры мозга.

Горбусы вывалили на пол кучу фруктов и орехов и ушли, вновь оставив пещеру в полутьме. Фраг все еще пытался разорвать путы. Скраф рыдал и стонал. Фон Хорст разглядывал еду.

— Мы еще как-то сможем справиться с мягкими фруктами со связанными за спиной руками, — сказал он Ла-джа, — но как мы разобьем скорлупу этих орехов?

— Возможно, мы сможем освободить руки, — сказала девушка. — Повернись ко мне спиной и придвинься поближе; постарайся развязать ремни на моих руках. Если ты сделаешь это, я легко освобожу тебя.

Она говорила тихим шепотом, чтобы Фраг или Скраф не услышали ее и не сделали то же самое раньше них. Фон Хорст придвинулся к ней и занялся узлами на ее запястьях. Это длилось мучительно долго, так как он не видел, что надо делать, к тому же подвижность ого собственных рук была ограничена, но в конце концов он почувствовал, что узел ослаб. Натренировавшись, он стал делать это быстрее, вскоре и второй узел был развязан, а затем остальные — руки Ла-джа освободились. Она была за его спиной, и он почувствовал, как ее маленькие пальцы трогают ремни, пытаясь справиться с узлами. Когда она касалась его рук, он испытывал странное, прежде незнакомое возбуждение.

Он и раньше касался ее плоти, но всегда, когда она злилась или обижалась; и в этом не было ничего приятного. Теперь же все было иначе — она впервые помогала ему по доброй воле.

— Что вы там делаете? — спросил Фраг. — Что-то вы притихли. Если вы думаете, что съедите все одни, вы ошибаетесь. Я убью вас, если вы сделаете это.

— До или после того, как ты сломаешь мне шею? — спросил фон Хорст.

— Конечно, до, — прорычал Фраг. — Нет, потом.

Нет… Да какая разница? Ты разговариваешь, как дурак.

— А после того, как ты убьешь меня и сломаешь шею, или сломаешь мне шею и убьешь, вы со Скрафом, несомненно, все съедите. Так?

— Конечно, — проревел Фраг.

— А вы знаете, для чего предназначена эта еда? — спросил фон Хорст.

— Чтобы мы поели, конечно.

— А почему они заботятся о том, чтобы мы поели? — спросил европеец. — Вы что же, думаете, они озабочены нашим счастьем и удобством?

— Тогда почему принесли еду? — спросил Скраф.

— Чтобы откормить нас, — объяснил фон Хорст. — Они любят жирное мясо.

— Откормить нас? Съесть нас? — прошептал Скраф.

Фраг промолчал, но фон Хорст заметил, что он с удвоенной энергией принялся рвать ремни на руках.

Мгновение спустя Ла-джа удалось развязать последний узел, и фон Хорст почувствовал, как ремень соскользнул с его запястий. Он выпрямился и, взяв горсть фруктов, передал их Ла-джа, после этого он повернулся к Фрагу.

— Мои руки свободны, — сказал он. — Я собираюсь развязать твои, а потом ты освободишь Скрафа. Ты не убьешь меня. Если ты попытаешься, я убью тебя.

У меня есть оружие, которое видел Скраф и которым я убил множество зверей и некоторых из твоих воинов. Я собираюсь освободить тебя по двум причинам.

Во-первых, чтобы ты мог закусить. Вторая причина неважна для тебя, так как у тебя слишком мало мозгов.

— С моими мозгами все в порядке, — пробурчал Фраг. — Какова вторая причина?