Литература (Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях) - Ю Лебедев

Земля, к которой страстно потянулся князь Андрей в роковую минуту, так и не далась ему в руки, уплыла, оставив в его душе чувство тревожного недоумения, неразгаданной тайны. Восторжествовало величественное, отрешенное от мирских треволнений небо, а вслед за ним наступила смерть, уход из жизни земной. Князь Андрей умер не только от раны. Его смерть связана с особенностями характера и положения в мире людей. Его поманили, позвали к себе, но ускользнули, оставшись недосягаемыми, те духовные ценности, которые разбудил 1812 год.

Иная роль в романе отведена Пьеру. Он не только понимает законность народного мироощущения, но и принимает его в себя, роднится душою с простыми солдатами. После батареи Раевского, где солдаты приняли Пьера в свою семью, после ужасов смерти и разрушения Пьер впадает в состояние полной душевной пустоты. Он не может выйти "из тех (*127)страшных впечатлений, в которых он жил этот день". Пьер падает на землю и теряет ощущение времени. Между тем солдаты, притащив сучья, помещаются возле него и разводят костер. Жизнь не уничтожена, она продолжается; мирными хранителями ее вечных и неразложимых основ оказываются не господа, а люди из народа.

"Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку!" - сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.

Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда-либо ел".

Этот эпизод перекликается с неудачной попыткой князя Андрея искупаться с солдатами в грязном пруду. Тот рубеж в сближении с народом, на котором остановился князь, совершенно спокойно перешагнул Пьер. Именно Пьеру открылся спасительный путь в глубину жизни народа: "О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они... они все время, до конца были тверды, спокойны..." - подумал он. Они, в понятии Пьера, были солдаты - те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они - эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мыслях от всех других людей.

"Солдатом быть, просто солдатом! - думал Пьер, засыпая.- Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими".

Довершают духовное перерождение Пьера плен и встреча с Платоном Каратаевым. Пьер попадает в плен после очередного испытания: он видит расстрел французами ни в чем не повинных людей. Все рушится в его душе и превращается в кучу бессмысленного сора, уничтожается "вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в Бога". "Мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь - не в его власти".

Но вновь на пути Пьера встает простой русский солдат как бессмертное, ничем не уничтожимое воплощение "всего русского, доброго, круглого". Что-то приятное и успокоительное чувствует Пьер в его размеренных "круглых" движениях, в его обстоятельной крестьянской домовитости, в его умении свить себе гнездо при любых обстоятельствах жизни. Но главное, что покоряет Пьера в Каратаеве,- это любовное отношение к миру: "А много вы нужды увидали, барин? А?" - сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что (*128) Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы".

Исцеляющее влияние Каратаева на израненную душу Пьера скрыто в особом даре любви. Это любовь без примеси эгоистического чувства, любовь благоговейная: "Э, соколик, не тужи,- сказал, он с той нежно-певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы.- Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить!"

Каратаев - символическое воплощение мирных, охранительных свойств коренного крестьянского характера, "непостижимое, круглое и вечное олицетворение духа простоты и правды". Это человек, способный выдержать любое испытание и не сломаться, не утратить веры в жизнь, основанной на бескорыстной и всепоглощающей любви к земному миру, не требующей никаких наград. Каратаев "любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком - не с известным каким-нибудь человеком, а с теми людьми, которые были у него перед глазами". И "жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал".

Общение с Платоном Каратаевым приводит Пьера к более глубокому пониманию смысла жизни: "прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких-то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе". Пьеру открывается в плену тайна народной религиозности, основанной не на отречении от мира, а на деятельной любви к нему. "Жизнь есть все. Жизнь есть Бог... И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить Бога". Проясняя для себя эту мысль, Пьер видит во сне старичка учителя, преподававшего ему в Швейцарии географию. Старичок показывает странный глобус - "живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров". Шар этот жизнь. "Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие... В середине Бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез".

Повествование в "Войне и мире" идет так, что описание последних дней жизни и смерти князя Андрея перекликается с духовным переломом в Пьере, с жизнелюбивой сущностью Платона Каратаева. Чувство связи со всеми, все-(*129)прощающую христианскую любовь Андрей испытывает лишь тогда, когда он отрешается от жизни. Отказываясь от личного, Андрей перестает жить. И наоборот, едва лишь в нем пробуждается чувство личной любви к Наташе, втягивающее его в земную жизнь, как мгновенно исчезает у Андрея чувство связи со всеми. Быть частицей целого князь Андрей не может.

Совершенно иное происходит с душою Каратаева и Пьера. Отсутствие личного, индивидуального в Каратаеве направлено в сторону земли, а не неба, в сторону жизни, а не смерти. Каратаев живет в полном согласии со всем конкретным, индивидуальным, земным. Он не отрицает его, а полностью с ним сливается, он капля океана жизни, а не смерти. Индивидуальность исчезает в нем потому, что она входит в этот мир и тонет в нем. Это полное согласие с жизнью и вносит успокоение в душу Пьера.

Так уже в "Войне и мире" намечается критическое отношение Толстого к историческому христианству с его аскетизмом и отчужденностью от земной жизни, от плоти и крови повседневного человеческого бытия. В Пьере зарождается новое и близкое к народному миросозерцание, призванное не отрицать земную жизнь, а высветить и одухотворить ее. Христианские чувства, переживаемые Андреем в минуты смерти, представляются Толстому слишком надменными и аристократичными по отношению к всему мирскому, интимному и сокровенному, чем живет человек. Христианство Каратаева и Пьера нисходит в мир, освещает радостные улыбки жизни, цветы земной любви, поэзию семейных чувств. Подобно Достоевскому Толстой призывает читателя полюбить жизнь в живой непосредственности, прежде понимания смысла ее. Вспомним афоризм Алеши Карамазова: "Ты уже наполовину спасен, если эту жизнь любишь". Толстой считает земной мир одним из вечных и лучших миров и призывает нас видеть в родной земле не временное пристанище, а вечную мать-кормилицу - обжитый, уютный, согретый теплом любви и семейственности русский дом. Пройдя через лишения плена, приняв в себя каратаевский взгляд на мир, Пьер приходит к убеждению, "что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка".

В "излишек" зачисляется теперь не только материальный преизбыток, но и обремененность человека из "верхов" духовными излишествами современной цивилизации. Порабощенный ею человек начинает жить отраженным интеллектуальным существованием и катастрофически теряет и посредственные ощущения радости этой земной жизни. (*130) Он становится человеком посторонним, не столько живущим, сколько наблюдающим и анализирующим жизнь, а между тем в нем неизбежно иссыхают глубинные родники души.

Наташа Ростова. В чем секрет освежающего и обновляющего влияния Наташи Ростовой на интеллектуальных героев "Войны и мира"? Кто такая Наташа? Пьер отказывается дать точный ответ на этот вопрос: "Я решительно не знаю, что это за девушка, я никак не могу анализировать ее". В отличие от Андрея и Пьера, Наташа никогда не задумывается над смыслом жизни, но этот смысл раскрывается в том, как она живет. По отношению к Наташе оказываются бессильными всякие общие определения: нельзя ответить, умна она или глупа. Пьер говорит: "не удостоивает быть умной". "Не удостаивает" - потому что выше и сложнее понятий глупости и ума.

В чем источник обновляющей силы, Наташи? Почему общение с ней и даже воспоминание, "представление ее" делают ненужными размышления о смысле жизни: она сама и есть этот смысл?