Крылья распахнуть! - Голотвина Ольга Владимировна

– Соперницу, – твердо повторила старуха. – Молодую.

Последнее слово недобрым эхом отозвалось в груди эдоны.

– Вот это – сердце эдона Доминго, – указала старуха на одну из карт, разложенных в сложную паутину. – Видишь, в него целит франусийский лучник! Это означает любовный удар. А справа от этой карты – место законной жены. Сейчас поглядим…

Вьеха подцепила длинными пальцами карту, лежащую рубашкой вверх, и перевернула ее.

– Чаша, – заинтересованно протянула Хозефа.

– Перевернутая чаша, – сурово уточнила гадалка. – Это значит – ничего. Пустое место. Рядом с господином нет супруги.

– А я слышала, что перевернутая чаша – к денежным потерям.

– От кривой Леонсии с Рыбной улицы? Что ж, госпожа, призови эту мудрую провидицу! Призови, пусть она расскажет тебе, как избежать опасности!

– А что видишь ты? – начала волноваться эдона.

Гостья вынула из расклада карту с рисунком меча – эта карта при гадании означала знатного мужчину.

– Дай свой браслет, госпожа. Или любую вещь, которая знает тепло твоего тела. Но браслет – лучше. Он чувствует биение крови в запястье.

Хозяйка поспешно сорвала с руки серебряный браслет, протянула гадалке.

Вьеха не спеша положила карту на стол, рубашкой вверх. Прижала ее браслетом. Сверху положила свою ладонь.

– Что я вижу?

Голос гадалки утратил хрипоту, стал глубоким, загадочным.

– Я вижу очаг, в котором лежит потухшая головня. Остывшая, ни искорки… Я вижу рядом с нею полено, горящее яростным золотым огнем. Пламя перекидывается на холодную головню, та тоже загорается. Их слитный пламень вырывается из очага – и вот уже дом охвачен пожаром…

Гадалка вздрогнула, словно придя в себя. Сдвинула браслет с карты, перевернула ее.

Эдона Хозефа вскрикнула.

Она же сама видела, как Вьеха положила на стол карту с рисунком меча! Но теперь в пальцах, затянутых в нитяную перчатку, пламенело изображение розы. Карта, при любом раскладе означавшая страстную любовь. Это госпожа знала без кривой Леонсии с Рыбной улицы.

– Молоденькая, да? – просипела эдона (даже голос предал ее). – Ну, пусть он только вернется домой… он у меня…

– Он не вернется, – отстраненно, словно думая о чем-то своем, откликнулась старуха.

– Как – не вернется?!

Лица Вьехи не видно было под капюшоном, но Хозефа кожей, сердцем, душой почувствовала ее ухмылку.

– Не вернется, госпожа. Молодая лань уведет за собой старого оленя. И тебя рядом не будет, чтобы остановить.

– Не будет?! – взвилась эдона. – Еще как буду! Сегодня же еду! Я этой лани копыта обломаю!

– Госпожа, как можно?.. Такая опасная дорога…

– А у меня денег на охрану не найдется, да?

– Наемники? Но это же самые грабители и есть! Заведут в глухомань…

– Да, верно… Что ж, возьму с собой всех слуг, даже привратника. Оставлю старую Альдонсу, от нее в пути никакого толка. И эту дуру Марису. Пусть дом караулят… Полено, да? Горящее? Я ее, дрянь такую, на щепки пущу!

– Я преклоняюсь перед твоим мужеством и душевным благородством, госпожа! – торжественно произнесла Вьеха.

2

Настоящий враг никогда тебя не покинет.

С. Е. Лец

– К вашей милости старая Вьеха, – поклонился слуга.

– Зови! – Манвел ду Венчуэрра оторвался от размышлений, милостиво кивнул вошедшей женщине и жестом отпустил слугу.

Гостья, опираясь на палку, склонила голову перед королем воров и прокаркала:

– Сто лет жизни тебе, благородный эдон! Дозволь старухе погадать!

Эдон Манвел отозвался приветливо, но с легким раздражением в голосе:

– Полно, Росита! Уж передо мной не разводи свое актерство!

В ответ послышался молодой, звонкий смех. Темный плащ полетел на пол. Ловкая ручка сорвала с лица маску с горбатым носом. В девушке-спандийке, стоявшей перед эдоном Манвелом, от облика гадалки Вьехи остались только дешевые нитяные перчатки.

– С чем сегодня пожаловала?

– С новостью, ваша милость, с новостью. Эдона Хозефа ду Вестакроче, что живет на Цветочной улице, скоро покинет дом. Муж ее уехал в поместье, а я раздразнила в госпоже ревность. Так, показала карточный фокус… Теперь она собирается следом за мужем. Всех слуг берет с собой. Дом остается на глухую ключницу да на вертихвостку горничную, которая без хозяев дома сидеть не станет. А в доме есть что взять! Серебряные канделябры такие, что мне не поднять. И других ценных вещей много.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты сослужила хорошую службу, – кивнул эдон Манвел. – И получишь достойную плату. Думаю, и госпожа тебе за гадание заплатила больше, чем ты выручаешь за шитье.

– Ой, правда! – воскликнула Росита с хорошо рассчитанным простодушием. – Я в этом плаще да в маске столько получаю, что хоть совсем бросай швейное ремесло.

– Я тебе брошу! – с неожиданной яростью рявкнул эдон Манвел. – Я тебе, паршивка, брошу! Что я велел? Не спускать глаз с Катрин Верже! Рядом жить, рядом работать, каждое дыхание ее ловить! Лучшей подругой ей быть, чтоб у сердца она тебя держала!

И добавил, успокаиваясь:

– Ладно, играешь ты в эту Вьеху… с пользой играешь, не спорю. Но не вздумай загубить дело, что тебе поручено! Если Дик Бенц вздумает связаться со своей подружкой – я об этом должен узнать в тот же миг!

Росита испуганно поклонилась:

– Узнаешь раньше самой Кэти, благородный эдон!

Но обида взяла верх над страхом, и спандийка добавила:

– А только разве такое было, чтоб я дело загубила? Когда этот летучий мерзавец пробрался в город и стал долги возвращать – разве не я вам о том весточку принесла? А ваши люди его упустили!

– Они за это поплатились. И ты поплатишься, если не усмотришь за соседкой.

– Я слежу. Но Бенц не шлет вестей.

– А Кэти?

– Вздыхает, шьет и ждет. Дура. У него таких подружек – в каждом порту…

«Ты бы ждать не стала», – подумал эдон Мигель.

Ему нравилась бойкая, хитрая спандийка. Пожалуй, он даже приблизил бы ее к себе, сделал постоянной любовницей. Но слухи об этом разошлись бы по городу, дошли бы до Катрин Верже. Много тогда Росита сумеет нашпионить? Месть всегда была для эдона Манвела важнее тяги к женщине.

– Да, вот что… Ты вроде бы крутишь шуры-муры с Ференандо-Без-Промаха?

– Я? Ничего я не кручу! – подчеркнуто возмутилась Росита, которая имела виды на воровского короля. – Нужен мне тот Ференандо!..

– Жаль. Он куда-то исчез, давно уже. Оставил письмо: мол, срочные дела, вернется – объяснит. Просил не гневаться.

– Вот оно что… – озадаченно протянула Росита. – Когда я его видела последний раз, он сказал, что собирается уехать. И поминал какой-то сюрприз для вашей милости.

– Сюрприз? – прорычал эдон Мигель.

Росита попятилась – таким темным огнем полыхнули глаза «короля без короны».

Девушка не могла, конечно, знать, что перед нею не только повелитель городских воров, но и маг Рубин. Войдя, она пожелала ему сто лет жизни – и не ведала, что он доживает уже вторую сотню. Долгая жизнь научила его кое-чему. Например, опасаться сюрпризов.

Он сорвал бы гнев на ни в чем не повинной швейке. Но та поспешно произнесла фразу, которая ее спасла:

– Ваша милость, а если это он – про Бенца? Если он узнал, где прячется леташ, и хочет вам подарок сделать?

Гнев погас в глазах спандийца.

– Бенц? – задумчиво сказал Рубин. – Да, хорошо бы, чтоб этим сюрпризом действительно оказался Бенц.

VIII. Обретение и-ллиу

1

Лживое лицо скроет все, что задумало коварное сердце.

В. Шекспир

На борту «Миранды» утих радостный шум, утихли веселые разговоры. Уставшие с дороги спасители Литы выложили Райсулу, Маре и юнге историю своих странствий и разбрелись по койкам – спать, спать… На вахте остались Мара и Олух.

Капитан, уходя в свою каюту, даже не заметил, как следом за ним шмыгнул серый кот, которого Бенц незадолго до этого успел произвести в члены команды.