Преторианец - Саймон Скэрроу

У Катона мелькнула мысль, что императорский советник напрашивается на выражение сочувствия. Прошло пять дней после покушения на жизнь императора. Клавдий большую часть времени проводил со своей молодой женой, оставив ведение дел на усмотрение своих подчинённых. Паллас занимался раздачами хлеба, а трибун Бурр был между тем назначен префектом преторианской гвардии. Второго префекта отправили в отставку, и ни о каких решениях насчёт его замены слышно не было. Наоборот, выходило так, что впредь у преторианской гвардии будет только один командир, на которого свалятся все трудности и опасности, связанные с этой должностью. Императрица озаботилась тем, чтобы на место Бурра был выдвинут центурион Тигеллин. Катону было понятно, что баланс сил во дворце нарушился, сместившись в пользу Палласа и его союзников.

Нарцисс минуту молчал, словно ожидая ответа на свои мрачные высказывания. Когда такового не последовало, он слегка нахмурился и наклонился вперёд, положив локти на стол, и сплёл пальцы, разглядывая сидящих перед ним двоих командиров.

– Как вы помните, император обещал наградить вас за ваши услуги по раскрытию заговора Освободителей. Принимая во внимание тот факт, что Агриппина крутит и вертит Клавдием как ей угодно, самое лучшее – это потребовать награду прямо сейчас, пока она не уговорила его передумать. Рим, по всей видимости, становится для вас слишком опасным местом, столь же опасным, каким он в ближайшее время станет и для меня.

– Сомневаюсь, – заметил Макрон. – Мы не участвуем в играх, в которые играете вы с Палласом.

– Ох, да брось ты! Ещё как участвуете! Вы с Катоном слишком близко подошли к раскрытию заговора Палласа и Агриппины. Тигеллину повезло – он остался в живых. Сомневаюсь, что они будут склонны простить вам эти ваши достижения. В каковом случае самым разумным будет убрать вас из Рима и подыскать для вас более спокойное место службы. Звезда Палласа восходит, поднимается всё выше, и в настоящий момент я с трудом могу поверить, что наследником Клавдия станет не Нерон, а кто-то другой. И в этом случае дело Британика полностью проиграно. Я почти ничего не могу сейчас предпринять, чтобы спасти его. Более того, я вполне могу оказаться не в состоянии спасти самого себя, но для вас-то я сделаю всё, что в моих силах. Это самое малое, чего вы заслуживаете в награду за то, что сделали на службе императора.

Катон покачал головой:

– Оставь ты все эти лицемерные штучки, Нарцисс. Тоже мне, пример самопожертвования! Если хочешь обеспечить нам безопасность, так это всего лишь потому, что считаешь, что в один прекрасный день сможешь снова воспользоваться нашими услугами, моими и Макрона. А раз так, мы намерены получить причитающуюся нам награду, но на своих условиях.

– На каких это условиях? – Нарцисс удивлённо поднял брови. – И что это будут за условия?

– Ты озаботишься тем, чтобы моё производство в ранг префекта было официально подтверждено. И ты обеспечишь нам обоим командные посты в армии, соответствующие нашим воинским званиям. Мы это заслужили, причём многократно, так что намерены получить теперь то, что нам причитается, – твёрдо закончил Катон.

Императорский советник пристально посмотрел на него:

– У тебя очень высокое мнение о собственной персоне. И что же заставляет тебя считать, что я склонюсь перед вашими требованиями?

– Да то, что это в наших общих интересах, – ответил Катон. – Пока у тебя ещё имеется кое-какое влияние на императора, Макрон и я можем извлечь из этого определённую выгоду.

– А мне от этого какая выгода?

Катон некоторое время ледяным взглядом изучал советника, прежде чем ответить ему.

– Если ты обеспечишь нам получение всего того, чего мы добиваемся, мы будем молчать о твоих попытках устранить Нерона.

Макрон дёрнулся и с изумлением уставился на друга. Но молчал, ожидая от него дальнейших объяснений.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – ровным тоном ответил Нарцисс. – Тебе следовало бы взять назад эти твои беспочвенные обвинения.

– Беспочвенные? – Катон засмеялся. – Не думаю. Я получил эти сведения от Цестия, когда он умирал. Ты заплатил ему, чтобы он убил Нерона.

– Ничего подобного никогда не было.

– Он получил это указание от Септимия, который подчиняется напрямую тебе. Так что всё сходится.

– Боюсь, что нет. Цестий мёртв. У тебя нет никаких доказательств.

– Да, их нет, пока мы не убедим Септимия подтвердить то, что сообщил нам Цестий. И не только насчёт попытки убить Нерона, но также о других заданиях, которые он выполнял для тебя.

– И что это были за задания?

Катон пристальным взглядом вперился в императорского советника.

– А те, что уже несколько лет связаны с существованием Освободителей и с исходящей от них угрозой.

Нарцисс встретил взгляд Катона, ничем не выдав своих мыслей и эмоций.

– Так. Продолжай.

– Хорошо, продолжу. – Катон кивнул, собираясь с мыслями. Сейчас нужно было складно изложить все его подозрения и заключения. – Поговорим сперва об Освободителях. Они у Клавдия всё время сидели занозой в заднице, с того самого дня, когда он стал императором. Если точнее, с того дня, когда ты завладел рычагами власти, оставаясь при этом в тени.

– Очень интересно! И что?

– Против императоров всегда существовали всякие заговоры. Но ничего похожего на Освободителей – те слишком долго существовали и действовали крайне скрытно. А это странно, принимая во внимание тот факт, что они до последнего времени почти ничего не сумели добиться, а всякий раз проваливались. – Катон сделал паузу. – Я много думал над этим в последние дни. И пришёл к выводу, что если бы Освободителей вообще не существовало, было бы совсем неплохо создать такую организацию.

Макрон нахмурился:

– О чём ты говоришь? Чего в этом хорошего?

Катон повернулся к другу:

– Сам подумай. В Риме полно людей, которые были бы счастливы навсегда распрощаться с императорами. Они могли бы даже прийти к мысли о собственном заговоре или заговорах против Клавдия. Но что, если такая организация, планирующая его свержение, уже существует? К тому же не такая уж тайная, чтобы о ней никто не слышал. Разве на неё не обратили бы внимания почти все, кто жаждет убить императора? Это ведь гораздо лучше и надёжнее – примкнуть к уже существующей группе единомышленников, нежели действовать в одиночку, не так ли?

Макрон вытянул губы:

– Да, надо полагать…

– Тогда что может быть логичнее, чем использовать этих Освободителей в качестве приманки, дабы привлечь к ним всех, кто затаил ненависть к Клавдию? Это же самая простая задумка, на которую может пойти человек, возглавляющий шпионскую сеть императора, тебе не кажется?

Макрон помотал головой:

– Ну это ты перебрал… Это уж слишком, даже для Нарцисса. Это ж настоящая игра с огнём!

– Да, определённый риск в этом присутствует, но пока такая задумка работает, она открывает великолепные возможности – выявить всех изменников и предателей, а потом озаботиться тем, чтобы их тихо убрали. Или перевербовать их, превратить в двойных агентов.

Нарцисс откинулся на спинку кресла.

– Это всё очень интересно, но у тебя нет никаких доказательств, что нечто подобное когда-либо существовало.

– Конечно, нет. Я просто описываю, как подобная система могла бы работать. Освободителям нужно было бы обеспечить весьма высокий уровень автономности, независимости от кого бы то ни было, чтобы они сами поверили в реальность своего заговора. Только в результате произошло нечто, чего ты сам не ожидал. – Катон чуть покачал головой. – Ты не мог предполагать, что подобная организация может начать жить своей собственной жизнью. И в итоге ты просто потерял контроль над нею, не так ли?

Нарцисс ничего не ответил, так что в комнате воцарилось напряжённое молчание. Но потом советник прокашлялся и заговорил:

– Как ты сам сказал, у тебя нет никаких доказательств, способных подтвердить эти твои дикие выдумки.

– Я их получу, как только Септимия подвергнут допросу. Он был твоим посредником. Он знает всё, что тебе известно об Освободителях. Он даже был более чем посредником, он был твоей правой рукой.

Нарцисс улыбнулся:

– Дело-то в том, что он даже больше, чем всё это, Катон. Септимий – мой сын. Неужели ты и впрямь думаешь, что он способен меня предать? Именно поэтому я и давал ему все эти задания. Я во всём и всегда могу на него положиться, это самое малое.

– Твой сын? – Это заявление захватило Катона врасплох. Потом он подумал и кивнул: – Да, разумно. Но ведь и сын может продать собственного отца, если пустить в ход нужные средства… убеждения. Я бы не стал полагаться на то, что Септимий будет держать язык за зубами.

– Тогда тебе также не следует полагаться на то, что его непременно удастся взять живьём, чтобы допросить. Либо он успеет покончить с собой, либо можно будет устроить так, чтобы это с ним проделал кто-то другой.