Сидни Шелдон. Узы памяти - Тилли Бэгшоу

– Помните: не опускать глаз. Иначе будете казаться виноватой.

– Ради Бога, Энгус, судят не меня.

– Но вы оказались в кругу вот этих… – Адвокат кивнул в сторону толпы, бегущей к машине. И как обычно, оказался прав. Не успели они выйти, как их принялись бомбардировать вопросами. Кто-то оглушительно свистел.

– Каково это – вернуться домой?

– Что вы сегодня ожидаете, миссис де Вир?

– Будете защищать мужа?

– Ваша дочь тоже приедет, миссис де Вир?

Сердце Алексии сильно забилось. Нечто вроде паники охватило ее.

«Подумать только, когда-то я наслаждалась таким вниманием, обожала его. А теперь хочу одного: чтобы для Тедди все поскорее кончилось».

С помощью Грея ей удалось добраться до входа. Ее место было рядом с Энгусом в переднем ряду, так она не видела злорадствующих лиц на галерее для публики. Но все равно она чувствовала, как их взгляды прожигают ей спину, обтянутую жакетом из кремового букле от Шанель.

– Мне кажется или здесь действительно душно? – пошутила она.

– Старайтесь взять себя в руки, выбросить все это из головы. Тедди сейчас приведут. Он должен войти как раз перед появлением судьи через этот вход.

Энгус показал на резную дубовую, похожую на церковную, дверь.

– Заседание не займет много времени. Сторона обвинения сделает короткое заявление. Обычно вызывают родных жертв, но на этот раз никого не будет.

– Правда? Со стороны Эндрю никого нет? Как грустно.

– Для нас так лучше, – заверил Энгус. – Плачущие матери и сестры… только этого Тедди не хватало! Хотя, по правде сказать, судья уже успел детально изучить дело. И вполне вероятно, давно уже решил, каким будет приговор. Все это… – Он обвел рукой зал суда. – Все это показуха. Но так или иначе, после речи обвинителя я скажу несколько слов, выражу раскаяние. А потом настанет очередь судьи. Некоторые будут тянуть минут десять. Но обычно – не более минуты морализаторства. Потом вынесут приговор и Тедди уведут в камеру.

– Верно, – мрачно кивнула Алексия. Она знала все это, но слышать, как Энгус излагает ход точными штрихами, все еще было больно.

– Если хотите, можете с ним повидаться. Я немедленно подам просьбу в суд.

Алексия вдруг вспомнила другой процесс, целую жизнь назад, в другом мире, когда Билли Хэмлина тоже уводили в камеру. Тогда их отцы едва не подрались, а она ускользнула, чтобы повидаться с Билли. Но это оказалось ужасно, кошмарно, он сделал предложение, а она согласилась. «Что еще я могла сделать?» И уходя, понимала, что они больше никогда не увидятся. Но они увиделись, и с того дня весь ее мир рухнул, как здание с треснувшим фундаментом.

– Алексия?

Энгус с любопытством на нее уставился:

– Вы в порядке?

– Да, не беспокойтесь.

– Хотите видеть Тедди после вынесения приговора?

– Да. Определенно, – кивнула Алексия.

В глубине зала послышался шум. Послышались крики, чей-то визг. За ее спиной происходило нечто важное, но Алексия не могла понять, что именно.

– Что там? – спросила она. Но, прежде чем он успел открыть рот, сама увидела ответ. По центральному проходу ехала Рокси, полная достоинства, прекрасная, в простом черном платье и жемчугах матери Тедди. Она остановилась рядом с креслом матери.

– Ты здесь, – прошептала Алексия.

– Да.

– Ради папы? Или ради Эндрю?

– Ни то ни другое. Ради себя. И может быть, немного ради тебя.

Алексия, не раздумывая, наклонилась и обняла Рокси. Жужжание и щелканье камер с галереи прессы оглушали.

«Вот они, завтрашние первые страницы газет», – подумал Грей.

Последовали новые вспышки камер, когда в суде появился Тедди. Алексия и Роксанна взялись за руки.

– Он так похудел, – прошептала Рокси.

– Да.

Любимый костюм от «Тернбулл энд Ассер» висел на нем, как на вешалке. Сейчас Тедди был похож на мальчишку, надевшего отцовскую одежду. Обычно пухлые щечки осунулись и запали. Он словно усох, стал ниже ростом, уменьшился. При виде Алексии и Рокси, сидевших вместе, послал им удивленную улыбку.

– Не поощряйте подобные вещи. Отведите взгляд, – прошипел Энгус на ухо Алексии. – Ему выносят приговор за убийство. Он должен выглядеть раскаивающимся.

«Должен. Проблема в том, что он не верит, будто сделал что-то дурное».

– Всем встать. Председательствующий – лорд Карнервон. Всем встать.

У Алексии закружилась голова.

«Вот оно».

Речь обвинителя была простой и бесстрастной. По собственному признанию, Тедди де Вир застрелил Эндрю Бизли и при этом заранее замыслил убийство. Он успешно скрывал преступление в течение девяти лет, а будучи разоблачен, не выказал ни малейшего сожаления о своих действиях.

Очевидное отсутствие понимания или тревоги по поводу серьезности его действий делает Тедди де Вира опасным для общества. По этой причине и в интересах правосудия обвинение просит у судьи пожизненного заключения.

Рокси внимательно слушала. Она приехала сюда в надежде, что суд принесет ей некоторое утешение. Именно приезд Саммер Мейер в Фейрмонт-Хаус впервые заставил ее подумать об этом. Не просто о судебных слушаниях, а о необходимости увидеть мать, сделать первый маленький шаг к прощению. Доктор Вудз, ее психотерапевт, определил, что враждебность в Рокси имеет источником слова, которые она сама произносит, они задевают ее за живое.

– Это все равно что пить яд, а потом удивляться, почему твой враг не умирает.

Рокси вдруг поняла, что провела большую часть взрослой жизни, принимая яд и гадая, почему мать никак не умрет. Она не должна совершить ту же ошибку с папой.

Приезд в высокий суд был испытанием, пыткой огнем. Но если она пройдет сквозь огонь, окажется сильнее, то победит хотя бы часть одолевавших ее демонов.

В каком-то смысле это уже произошло. Видя Тедди, изможденного старика на скамье подсудимых, она поняла, что он по-прежнему ее отец, человек, которого она всю жизнь любила и старалась порадовать. Она не могла его простить, но с кристальной ясностью осознала, что не может перестать его любить.

А Эндрю… он уже не был для нее реален. Его лицо, прикосновение, голос… все исчезло давным-давно. Роксанна не могла ассоциировать сегодняшнее заседание с этим человеком. Эндрю оставался только в воспоминаниях. Кем-то, кого она надеялась получить, но так и не получила. Все это так грустно. Но давно ушло. Навсегда.

Когда обвинитель закончил речь и встал Эндрю Грей, Рокси почувствовала, как будущее поманило ее, будущее, непознанное и неизвестное, но реальное, в пределах досягаемости, чего не бывало очень-очень долго.

Речь Эндрю была еще короче. Тедди признал свою вину, сэкономив короне и всем заинтересованным партиям стоимость долгого процесса. Он взял на себя вину и был готов к любому наказанию. Какими бы дурными ни были его поступки, мотивы оказались благородными. Он пытался защитить дочь. Он всегда был человеком благородным.