Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции - Юрий Николаевич Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На пленуме ЦК, проходившем с 21 по 24 февраля, Зиновьев, как и Сталин, проявил себя своеобразным консерватором. Не пожелал усложнять время экономических реформ еще и реформами чисто партийными. Ограничился лишь тем, что содержалось в так называемом «Письме к съезду». По утверждению секретаря СНК М. Володичевой, продиктованное ей Лениным. Что правда, ничем, кроме ее слов, не подтверждалось. «Письмо», предусматривающее в числе прочих мер, расширение состава ЦК до 50-100 человек за счет, в основном, рабочих, предлагая решать ряд тех задач, которые выполнял наркомат рабоче-крестьянской инспекции.
В своем проекте «Реорганизации и улучшения работы центральных учреждений партии» Зиновьев признавал возможным увеличить ЦК с 25 членов и 15 кандидатов до 50, так как фактически в пленумах и без того принимало участие 57 человек, из которых 27 обладали решающим голосом. Одновременно настаивал на сохранении прежней регулярности созывов пленумов — раз в два месяца, не считая экстраординарных. Предлагал сохранить численность ПБ — семь человек, ОБ — также семь и Секретариата — три, оставив за ними прежние функции. Как новацию предложил довести число членов ЦКК с пяти до тридцати, а также проводить всесоюзные конференции не один, а два раза в год323.
Тезисы Зиновьева обсудили в первый же день работы пленума и приняли их за основу: двадцатью против пяти голосов. Но, главное, признали расширить состав ЦК до 35 человек, а не до 50-100, как предлагал вроде бы Ленин и ЦКК, за что высказались 17 участников пленума при 7 против и одном воздержавшемся. Примечательно, что, утверждая такое решение, пленум оговорил: «Тезисы не публиковать до предварительного сообщения их т. Ленину. В случае требования последнего о пересмотре вопроса созвать экстренный пленум»324.
Троцкий же, не принимая предложения Зиновьева (равно как и аналогичных Сталина), настаивал на кардинальной реформе, изменившей бы и численность, и функции ПБ, ОБ и Секретариата, низводившей бы их до уровня чисто исполнительных органов. Но прежде всего счел необходимым сделать то, что его оппонентами было названо созданием «двоевластия» — образование принципиально нового Совета партии. Должного, в случае одобрения, сразу же изменить и расстановку сил на вершине партии, и их соотношение, ибо такой Совет должен был если и не стать над ЦК, то все же сравняться с ним. Не забыл Троцкий в своих предложениях о защите собственных тезисов о госпромышленности, особенно той их части, где речь шла о роли трестов.
Всякий раз и защищая, и нападая, Троцкий использовал как средство дискуссии письма, адресованные ЦК. Требовавшие обязательного в таких случаях ответа. И дождался. От Зиновьева, к которому сразу же присоединился Каменев, поставив свою подпись. Зиновьева, обратившегося к «Членам Политбюро и товарищам, присутствовавшим на заседании ПБ 22 марта 1923 года, а также ко всем
членам партии». В этом отчете он исходил из состоявшегося в тот день обсуждения тезисов Троцкого и его высказываний по поводу кредитования промышленных предприятий непременно под основной капитал, изложенных в письменном виде. Отвечал Зиновьев, бросая открытый вызов Троцкому, вступая с ним в борьбу. Вместе с Каменевым, закладывая тем основу будущего ядра ПБ, к которому сразу же присоединился и Сталин, образовав, тем самым, «тройку».
Вот что было в обращении Зиновьева, содержание которого он и не думал скрывать от всех членов РКП:
«Письмо тов. Троцкого от 23 марта 1923 года (очередное послание Льва Давидовича членам ЦК — Ю. Ж.) является таким документом, который мы не можем оставить без ответа. За последние полтора года тов. Троцкий написал целый ряд подобных писем, эти письма составляют уже целую литературу. Несмотря на то, что письма эти только обостряют положение дел в ЦК и, по нашему глубокому убеждению, сильно вредят дружной работе, мы до сих пор воздерживались от ответа на них. При настоящем положении вещей отсутствие письменного ответа могло бы, однако, привести только к печальным недоразумениям и нам приходится с тяжким сердцем браться за перо.
Члены пленума помнят тяжелый инцидент, разыгравшийся на февральской сессии пленума, когда пленум ЦК подавляющим большинством отверг выдвинутый т. Троцким ошибочный план построения центральных учреждений партии. Тов. Троцкий не остановился перед тем, чтобы в крайне острой форме бросить ряду членов ЦК и Политбюро обвинение в том, что позиция их в указанном вопросе продиктована якобы задними мыслями и политическим ходом.
Пленум ЦК достаточно единодушно реагировал на эту совершенно недопустимую постановку вопроса, и этот очередной кризис был как будто благополучно изжит.
Ныне повторяется такая же история в не менее тяжелой форме.
Пленум ЦК единодушно голосовал за взятие за основу известных тезисов тов. Троцкого по вопросам госпромышленности. Затем была выбрана комиссия, которая должна была эти тезисы рассмотреть и внести на утверждение Политбюро. Рассмотрение тезисов значительно задержалось из-за болезни тов. Троцкого. В комиссии поправки тт. Дзержинского и Сокольникова (отчасти совпадающие с последними нашими поправками о крестьянстве) не прошли: голоса в комиссии разделились поровну. Когда эти тезисы, наконец, были внесены на утверждение Политбюро, тов. Каменев при поддержке нескольких других членов и кандидатов Политбюро внес 2 важных поправки: 1) о роли сельского хозяйства, 2) о взаимоотношениях партии и хозяйственников. Эти поправки были вызваны в особенности рядом выступлений в партии некоторых товарищей, а также других симптомов, сигнализирующих опасность неправильного ориентирования партии в основных вопросах момента.
Разумеется, т. Троцкий, как и всякий член ЦК, имеет полное право не разделять существа этих поправок. Но что мы считаем совершенно недопустимым, с чем мы не примиримся и чему должен быть положен, наконец, предел — это повторение обвинений, что поправки, выносимые рядом членов Политбюро и принятые Политбюро всеми, кроме т. Троцкого, являются в гораздо большей мере политическим ходом, чем решением, вызванным действительной готовностью внести некоторые перемены в управлении хозяйством.
Текст этих поправок мы прилагаем к этому письму. И мы спрашиваем каждого члена ЦК: что неприемлемо в этих поправках для большевика?
Поправка 1-я (о роли сельского хозяйства) почти буквально повторяет то, что изложено на этот счет в последней статье тов. Ленина, встреченной всеобщим сочувствием, и что до сих пор было совершенно общепризнанным для большевиков. Да, эта поправка действительно имеет “по своему содержанию программный характер”. В этом т. Троцкий совершенно прав. Надо было только прибавить: программный характер, абсолютно общепризнанный во всей нашей партии. Совершенно неверно, будто эта поправка не вяжется с самим характером тезисов т. Троцкого. Тезисы у т. Троцкого тоже переходят к этому вопросу, но разрешают его неправильно. Сбивчивая и политически неверная
