Мужчина из научной фантастики - Наталья Косухина

Мне потребовалось некоторое время, чтобы привести свое еще не проснувшееся сознание в единое целое и начать воспринимать информацию.

– Знаете, Мельник, с утра вы очень… необычно выглядите, – оглядывая меня, прокомментировал Ремарк, приподняв одну бровь.

Тут у меня в голове что-то щелкнуло, и я вспомнила, что вчера перед сном вымыла голову и, не высушив ее, легла спать. Следовательно, даже представить сложно, что теперь у меня на голове.

Не подумав, я рванула с постели и, запутавшись в одеяле, полетела на пол – в комнате раздался глухой удар. Я тут же вскочила, вспомнив, что так и не прервала вызов.

Поднявшись и одернув длинную футболку, я с неловкостью взглянула на куратора, который меня рассматривал.

– Надеюсь, вам хватит полчаса, чтобы привести себя в порядок? В одиннадцать я жду вас в военном ведомстве.

– Простите, сэр, – с трудом произнесла я, краснея.

– Не стоит. Но должен вам сказать, что розовые зайцы – это не ваше. Голубые барашки смотрелись лучше, – прокомментировал адмирал и отключился.

А я от стыда села на пол.

Ё-мое! Я забыла поприветствовать старшего по званию!

Обреченно вздохнув, я поплелась в ванную и взглянула на свое зеркальное отражение. Волосы пушились и вились, а еще стояли дыбом. Лицо помятое и невыспавшееся. Если до этого у меня и были какие-то шансы на роман с адмиралом, то теперь они просто исчезли.

Еще раз покрутившись перед зеркалом, я все же пришла к выводу, что зайцы не так уж плохи, и, тяжело вздохнув, отправилась в душ.

Одевшись и приведя волосы в относительный порядок, я поняла: времени на завтрак у меня почти не осталось. Выпив на ходу чашечку кофе и схватив пару бутербродов, я побежала на выход.

Вслед мне полетел вопрос Киры, которая только что встала:

– Фиса, ты куда?

– Определять дальнейший жизненный путь нашей группы.

Дорога до военного ведомства обошлась без пробок, и добралась до места я вовремя. В вестибюле меня уже нетерпеливо ждал Ремарк.

Приветствуя старшего по званию, я увидела, как адмирал кинул взгляд на мои волосы, и мне опять стало неудобно.

– Пойдемте, у нас сегодня много дел и мало времени, – сказал куратор и оказался прав.

Весь день я бегала по кабинетам и каморкам. То нужно одно оформить, то другое, то третье. К обеду я была уже на последнем издыхании, когда Великий позволил мне пообедать в своем кабинете вместе с его хозяином.

Теперь никакого неудобства я не испытывала, потому что измотана была до невозможности, хотя есть под взглядом Ремарка все-таки дискомфортно.

Решив прервать затянувшееся молчание, я задала вопрос, который полдня не давал мне покоя:

– Скажите, сэр, а каждый старший группы занимается подобным?

– Нет, конечно. Это зависит от многих факторов. Во-первых, подобная привилегия дается не всем.

Ага, привилегия!

– И не корчите такую рожицу. Это действительно привилегия. Не мне вам говорить, что любую информацию можно преподнести по-разному. Обычно этим занимается канцелярия, но ее работники сухо перечисляют набор фактов в разной последовательности. Нужно ли говорить, что такое резюме интереса не вызывает? К тому же оформление занимает довольно много времени. В итоге ваши документы приходят со множеством других. Но если всем этим для своих товарищей и друзей вы занимаетесь сами, личные дела уйдут раньше и более выгодного содержания. А значит, все самые лучшие места получат именно ваши одногруппники. Конечно, при некотором моем содействии. И такой шанс получает только лучшая группа потока.

– А во-вторых, сэр?

– А во-вторых, не все старшие групп соглашаются бегать ради своих подопечных. Как вы уже поняли, дело это непростое. Вы медик и могли бы не стараться – вас это вообще не касается. Но все же вы здесь. Есть еще и фактор неожиданности, связанный со мной. Я могу находиться в это время в отъезде или пребывать вне зоны доступа. Тогда, конечно, привилегия пропадает.

За этим разговором я незаметно для себя закончила обед и нерешительно поднялась.

– Я пойду, сэр?

– Мельник, вам никто не говорил, что бегать на полный желудок вредно, – спросил у меня куратор, и его глаза смеялись.

Ремарк со мной шутит? Мой мир рушился…

– Командор часто повторяет нам, что пища так лучше усваивается.

Адмирал хмыкнул и, пригубив кофе, сказал:

– Идите.

За дверь меня просто вынесло, и весь ужас бюрократии продолжился. Закончив к вечеру с оформлением только десятой части необходимого, я еле передвигалась от усталости. От физических нагрузок не так уставала, как от сегодняшнего кошмара. Выйдя на улицу, я отметила, что уже стемнело и пора вызывать такси. Но только я активировала коммуникатор, как за моей спиной раздался голос:

– Пойдемте, Мельник, я вас подвезу.

– Не стоит, сэр, я могу добраться сама, – пыталась возразить я.

Но меня никто не слушал, так как адмирал уже направился к машине. И мне ничего не оставалось делать – только последовать за командиром.

Вот еще сорок минут неудобства в машине – и я дома.

Так как за один день я все документы не оформила, то мне пришлось ходить в ведомство и дальше. А если точнее – всю увольнительную, с периодическими перерывами на день или два. Иногда в моем трудном деле мне помогал Ремарк, пользуясь своим влиянием, если оформление совсем уж замирало.

Обедала я в его кабинете, кроме двух раз, когда адмирал был на совещании. Поэтому волей-неволей за этот месяц мне пришлось смириться с тем, что куратор практически постоянно находился рядом. И не только в военном ведомстве. Пару раз я встречала его в городе, когда в перерыве между делами продолжала искать квартиру. В театре, куда мы решили пойти с Кирой. Ася, как всегда, отказалась: она не была любительницей подобных мероприятий. Еще в торговом центре, в парке. В общем, в эту увольнительную я побила все рекорды по случайным встречам. И, конечно, мы постоянно общались в военном ведомстве.

За эти дни я так к нему привыкла, что перестала замирать и таращиться на него, когда он улыбался. Перестала шарахаться, если он подходил близко, перестала чувствовать себя неуютно в его присутствии и начала потихоньку расслабляться.

Меня уже не нервировало то, что он периодически задумчиво разглядывал меня. Притом по нему совершенно невозможно было понять, что он в этот момент думает. Были ли мысли его обо мне или о группе, или просто взгляд остановился случайно.

Но вот настал день, когда все дела, касающиеся группы, были переделаны, бумаги оформлены и всеми подписаны, а мои одногруппники являлись самыми талантливыми людьми космоса. И только я с облегчением вздохнула, как поняла, что от моей увольнительной осталось три дня. Отдохнула, называется!

Сегодня Ремарк в последний раз подвез меня до дома и, сухо попрощавшись, уехал.

А я, тяжело вздохнув и посмотрев ему вслед, пошла домой спать. Завтра нужно подумать, как нормально погулять в оставшееся время.

Из увольнительной мы в этот раз вернулись днем и втроем разместились в гостиной нашего с Кирой бокса.

Нужно было обменяться впечатлениями от отдыха и подбодрить Крофта. После очередного расставания с Женей он выглядел совсем разбитым.

– Джим, это последний год. Ну потерпи еще немного, – уговаривала я друга, пока Кира готовила кофе.

– А если мне не разрешат свободное посещение? – спросил Крофт совершенно затравленным голосом.

Я смотрела на своего друга, и во мне начало просыпаться беспокойство. Придется ли мне разговаривать о нем с Ремарком?

Присев рядом с Джимом на диван, я, поглаживая его по руке, говорила:

– А ты старайся, чтобы твоя успеваемость была на уровне. Отношения зарегистрируете – тоже преимущество. И я за тебя попрошу куратора.

Уж не знаю почему, но после последнего аргумента друг полностью успокоился, а тут и кофе подоспел.

Выпив чашечку напитка и совсем отойдя от переживаний, Крофт начал расспрашивать меня о том, чем я занималась в увольнительной. По мере моего рассказа он кивал, но удивления не показывал. Проявил любопытство только к тому, что я выбила для него.

Не успела я ответить, как наш разговор был прерван куратором, зашедшим ко мне в бокс. Мы встали, приветствуя старшего по званию.

– Крофт, Громова, выйдите.

Ребята, покосившись на нас, поспешно ретировались, а адмирал присел напротив меня в кресло.

– Надеюсь, я не отвлек вас от важного разговора? – спросил Ремарк, и по его тону сложно было сказать, что он обеспокоен моим удобством.

– Что вы, сэр, ничего серьезного.

Как-то странно сегодня выглядел Ремарк. Слишком задумчивым, что ли?

– Я зашел к вам, чтобы поговорить о новой дисциплине этого года. Биофауна закончилась в прошлом семестре, и следующий предмет будет био. В него включили все, что нужно для вас, но не подошло под другие программы обучения. В том числе различные вирусы, паразиты и многое другое. Поэтому вы должны проконтролировать, чтобы все ваши одногруппники были привиты максимальным набором вакцин. На лекции я, конечно, расскажу о технике безопасности, но медицинский аспект должен быть соблюден.