Майнбласт. В Бездне Тьмы (СИ) - Юст Сайрил

— Сдаешься? — спрашивает главный, самый на вид тупой и высокий. Большие губы главаря имеют форму полумесяца, словно специально напрягая для того, чтобы казаться серьёзнее и угрожающе.

— Что с лицами, уроды? — говорит Карвер. Его окружают люди с одинаковыми выражениями лица — толпа откровенных дебилов. — Вас-то десять. Я сдаюсь. — Лицо мужика за баром, отчаянно бросавшего бутылки, меняется на слабую улыбку и спокойствие, после чего следует тяжелый выдох.

— Срань какая, пора закрыть заведение, — махнув рукой, отворачивается. Бугаи, более походящие на боцманов южных торговых кораблей, топчутся на месте, держа оружие наготове. Молниеносно выхватив ствол, со стороны Стрелка, звучит выстрел, пробивший сразу трех бугаев. Следуют ещё два выстрела, поразившие свои цели. Шкафы падают замертво. Мясные ошметки оставляют следы позади каждого. Опешившись, разбойники теряются, но подхватывают перестрелку с неуловимым воином. Резкий взмах убийцы полуторным мечом, и ещё двое падают, а сам он, убрав клинок в ножны перебегает в ближайшее укрытие — за барную стойку. Перерубив им не только одежду, но и брюхо, отправляет их кишки на прогулку. Упав, они заливаются в страданиях, надрывая от боли свои глотки.

Визжит от ненависти хозяин таверны. Ревут ещё пару выстрелов, но уже от неизвестных, поэтому хозяин прыгает в укрытие в соседнее помещение, где творится полный кавардак: падает стекло и звучат испуганные крики. Клика бросается в рассыпную переворачивая столы и стулья на пути. Огонь на поражение ведут из всех стволов. Оружие позволяет произвести всего по шесть выстрелов каждому. Стрелок, тем временем, чувствует страшный прилив сил и своей мощи. Скрываясь за каменной стойкой с деревянными вставками, возвращается в привычный азарт схватки. Карвер осознаёт, что в сердце убийцы нет места скорби. Хватает только адреналину и потокам крови, несущие с собой возможность разить врагов один за одним. Охватившее чувство сражения разжигает желание избавиться от препятствий, чтобы наконец приставить дуло револьвера к голове Садроса и эгаранади и вызнать все ответы на вопросы. Ярость вскипает в нём, а угли в печь подбрасывают явившиеся за ним остолопы.

Глаза наёмника устремляются вверх, вспоминая о том, сколько противников было в начале. Заполняет барабан патронами и считает на пальцах, загибая их огненно-горячим стволом револьвера: — раз, два, три. — Высунув пушку из за бара, стреляет. Ещё одна горилла падает замертво, оставляя за собой очередное произведение искусства. Выстрел, и пуля пробивает стол, за которым прячется один из отсталых. Последний выживший враг стреляет. Промах, пуля попадает в бутылку, стоящую на баре, из-за чего та взрывается. Импульс толкает соседний сосуд, который стремительно едет по деревянной поверхности стойки. Щелчок, Стрелок заставляет высвободить пороховую энергию, толкающую смертоносную пулю, и гремит глухое упавшее тело. Очередная звонкая перезарядка с выпавшими гильзами. Вот и бутылка едкого алкогольного напитка на основе рыбы — егида́риса, подъезжает прямо к убийце.

— Вовремя, — схватив сосуд, вытаскивает зубами пробку. Выплёвывает её точно в лоб одного из бугаев. Направляется к выходу. Пара больших глотков, и тот стоит уже рядом с алкашом, который никак не среагировал на перестрелку. Раненные обезьяны мычат, стараясь убавить муки.

— За счет заведения! — ставит егидарис и, нахмурившись, вдыхает полной грудью, зная, что кровавый путь мести начинается прямо сейчас.

— Бармен… ииик… счёт! — вякает алкоголик и, схватив бутылку двумя руками, опрокидывает себе в пасть, но не чувствует совершенно ничего, ведь она уже пуста.

— И где попрятались крысы? — выходит из таверны, а люди, бросая косые взгляды на изорванного убийцу с мёртвым взором, с недоверием пробегают мимо. Он направляется в теневые улицы города. Наёмника уже не волнуют ни голоса в голове, ни возможность видеть будущее. Его заботит возможность отомстить за своих погибших друзей. Адреналин охватывает его, а желание спустить пар столь велик, что в мыслях нет месту ни сожалению, ни скорби, ни желанию восстановить здоровье.

Умбо́н² — металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов

Глава III: Тонущий в Бездне Отчаяния

Карвер стоит меж домов. Рука опирается на старое каменное здание, обросшее паразитирующим растением. Он чувствует исходящее от листочков сияние, закрадывающееся в самые дальние и забытые уголки сознания, пробуждая что-то первобытное. Только и сам Карвер не может определить что чувствует, но будто сам солус взывает его к действиям, говорит ему оставаться здесь и ждать дальнейших указаний. Стряхнув все мысли, он продолжает упиваться страданиями, в которых медленно и верно увязает. Смотря на кисловатого цвета куст, понимает, что к таким отвратительным условиям для жизни он смог адаптироваться, несмотря на невзгоды. Обходя каждый холодный камень по выемкам, с каждым днём стебли устремляются всё выше и выше, питаясь частичками солнца, иногда выглядывающего из облаков. Имеющие несколько лопастей, зелёные листочки аккуратно прорастают и борются за существование, а также щекочут кожу раненого вояки, словно так же стараются дотянуть свои стебельки и корни, чтобы оплести его разум. Убийца думает, что сможет так же, отстранившись от всех невзгод и поражений, ледянящих бурь и в пожарах, продолжать двигаться вперёд. Остаётся лишь собраться с силами. Его вторая ладонь частично скрывает удручённое лицо. Скованные губы сами выгибаются в улыбку, словно только что заключил сделку со смертью. Тело парализовывает муками, стараясь хоть как-то избавиться от угрозы организму.

Внутренняя физическая боль смешивается с суммой из разбитых надежд и не ставших добрых мечтаний, подкрепляя колкие и гулкие ощущения приправой из терзаний. Ловкие движения, адреналин, заставивший забыть об ущербе на теле, выстрелы, всё пагубно повлияло на и без того полумёртвого, но ещё борющегося Майнбласта.

Аффекта сходит с него, и ярость уже не кажется такой явной, ведь тело слабеет с каждой секундой, а месть, обернувшись злой игрой с самим собой, то и дело старается подавить Стрелка — сделать из него живого мертвеца. Кровавая дорога мщения медленно заполняется туманом, а всё происходящее словно заполоняет мгла из иллюзий. Карвера опьяняет эгидарис. Мутные мысли иногда требуют вспомнить прошлое, понять кто он такой и осознать, что каждая человеческая жизнь на его совести.

— Кто я? — спрашивает он себя. — И кем мне теперь быть? — ладонь сначала лодится на лоб, а после медленно спускается на глаза. — Что всё это значит? — слабеет. Силы пропадают, он стоит и размышляет о происходящем. — И что может убийца-наёмник в этом мире? Убивать и только. Жалости не должно быть во мне, но так больно вновь начинать жизнь заново. — Его сковывает гнев, который медленно разгорается. — Олаф… Мираэтта…

Ладонь спускается вниз и закрывает рот, сжимая пальцы, впивается в кожу. Глаза закрываются, жмурится. Стиснув зубы, сгибается, понимая, что организм не просто повреждён, а разрушен. Ослабленные мышцы мякнут. Они становятся ватными, и появляется головокружение. — Я отомщу за вас. — И как же тяжело ему бороться с происходящем в сердце. Все близкие люди погибли, и теперь он одиночка убийца без каких-либо доступных укрытий, где можно хоть на мгновение забыться и потеряться в безмятежных разговорах. Делает тяжёлый выдох. Меркнет и замирает. Сделав глубокий вдох, выпрямляется и поднимает голову наверх.

Хватает семисотый и осматривает в поисках разных повреждений и неполадок. Находясь в тени, перед его глазами проносятся люди, которые будто ничего и не замечают, они общаются и радуются, грустят и любят. Одиночка, зная, что ему там не место, боится даже думать о мысли, чтобы втиснуться в мир, где правит бессознательность, которая и так поглощает его будто глухая трясина.

Останавливается перед началом солнечного света, что падает на уличную тропу, и понимает — на голове нет шляпы, которую тот забыл ещё во взорванном здании. Ярость вскипает в сердце настолько, что не хочется даже курить. Сосуды наливаются эмоциями. Проблемы захватывают мысли и зрение туманится, из-за неадекватности происходящего в жизни он видит тени, уходящие меж домов. Его внимание перехватывает зверёк, который рыщет в поисках съедобных свежих помоев, которые ещё не успели сожрать другие грызуны.