Дневник заштатной звезды - Пол Хенди

– ХВАТИТ ПОЛОСКАТЬ МНЕ МОЗГИ! – Ее визг буквально исходил ядом. – Ты даже не представляешь, что происходит, так ведь, Саймон? Понятия не имеешь, да? Знаешь, сколько раз я все это уже слышала? Вы, мужики, все одинаковые; всем вам нужно только одно: посмотреть, как это будет – провести безумную ночь с Мими Лоусон.

– Да нет же, все совсем не так Я был ужасно пьян…

– С той самой Мими Лоусон, маленькой девочкой-соседкой, которая так и не выросла с тех пор. – Гнев ее постепенно стихал, уступая место всхлипам. – Всю жизнь мною просто пользовались, чтобы затем отшвырнуть как ненужную вещь. За все это время лишь два человека сказали, что любят меня, и один из них только что меня предал.

Да, знаю, я был пьян, но в упор не помню, чтоб говорил, что люблю ее.

– А кто же второй?

– Мой папа.

Глаза Мими наполнились слезами.

О боже, подумал я, только бы она не начала петь.

– Я все еще маленькая папина дочурка.

Так и есть. Сейчас точно запоет.

И вот, стоя прямо посреди улицы, Мими исполнила все шесть куплетов «Папиной дочурки». Когда она закончила, воцарилось неловкое молчание – должно быть, на целую минуту, если не больше.

Затем мы обнялись, обменялись телефонами и пообещали не пропадать.

1 февраля

Слава богу, все позади. Больше никаких пантомим. Ни за что и никогда в жизни. Я снова в Лондоне – с его сверкающими огнями, толкотней, суетой, шиком, блеском, знаменитостями, шампанским, канапе, папарацци, вечеринками, тусовками, премьерами, волнением (что снова не пригласят), беспокойством, нервозностью, одиночеством, отчаянием, неуверенностью, опасностями, безработицей. Мне будет страшно не хватать нашей пантомимы. Надеюсь, они не забудут позвать меня на следующий год.

2 февраля

Вот черт! Ночью прошел дождь, а я забыл переписать телефон Пиппы с капота машины.

Я дома всего сутки, а постпантомимная хандра успела полностью мной завладеть. Когда работаешь в пантомиме, то находишься в кругу одних и тех же людей по десять часов в день, шесть дней в неделю, на протяжении целых восьми недель, и неважно, любишь ты их или ненавидишь, вы все равно становитесь одной большой семьей. Когда же спектакли заканчиваются и все разъезжаются по домам, это как шок для нервной системы: тебе становится ужасно грустно, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Мне уже приходилось бывать в таких ситуациях. Фокус в том, чтобы всегда иметь мотивирующий стимул.

3 февраля

Скучно.

4 февраля

Скучно.

7 февраля

Ужасно скучно.

9 февраля

С ума не сошел лишь благодаря мысли, что Макс, мой агент, вот-вот позвонит и скажет, что теленачальники решили возобновить шоу «Саймон говорит». У меня очень хорошие предчувствия на этот счет. Словно вопрос уже решен.

10 февраля

Скучно.

12 февраля

Скучно. Скучно. Скучно.

14 февраля

Получил всего две валентинки. Первая оказалась от местного агентства недвижимости:

Уважаемый Домовладелец!

Мы любим Вас и с удовольствием продадим за Вас Вашу квартиру.

Вы же знаете, как это приятно!

А потому отбросьте всякие сомнения и позвоните нам.

Мы предложим Вам самую выгодную цену.

С Днем святого Валентина!

(В нашей картотеке целый список людей, ждущих очереди на приобретение квартиры вроде Вашей. Так что если надумаете продавать в ближайшем будущем, просьба связаться с нами по вышеуказанному телефону.)

В общем, первая валентинка не в счет. Кроме того, квартиру я снимаю и продавать ее не имею права. Хотя квартира и чужая, я все равно постарался сделать ее моей собственной, развесив на стенах фотографии в рамках с автографами знаменитостей, с которыми мне довелось работать. Чарли утверждает, что это давно не модно, и постоянно пытается убедить меня снять по крайней мере мои собственные фотографии с моим же собственным автографом. Но я не согласен, я считаю, очень важно оставить пару-тройку намеков на то, чье это жилище: хотя бы на тот случай, если Ллойд Гроссман вдруг решит заглянуть сюда со своей командой «Сквозь замочную скважину». По той же причине я приобрел полное собрание сочинений Жан-Поля Сартра, французского философа. Дабы Ллойд мог сказать: да, человек, живущий здесь, определенно недюжинного ума.

Вторая валентинка не на шутку озадачила. Большая и рельефная открытка с живописной картинкой – букет роз в огромной вазе. То ли у автора напрочь отсутствует вкус, то ли, наоборот, это человек с потрясающим чувством юмора. Внутри был огромный знак вопроса, выведенный красной губной помадой.

Может, валентинка от Пиппы?

Сказать по правде, даже не верится: я, человек с собственной программой на сетевом ТВ в дневной прайм-тайм, получил всего одну настоящую «валентинку». Может, все остальные ушли на адрес телекомпании, а те так и не удосужились передать их мне? Ладно, позвоню завтра Максу: попрошу его разузнать, что и как.

15 февраля

Наверное, лучше все-таки не звонить Максу по поводу пропавших открыток, а то могу показаться чересчур тщеславным.

16 февраля

А что, если других открыток не было вовсе?

18 февраля

Надо настроиться на позитив. Надо неустанно повторять себе: самое увлекательное в карьере работника шоу-бизнеса – это то, что ты никогда не знаешь, чего ожидать в следующий момент. Тобой движет оптимизм и надежда, что следующая работа непременно окажется Той Самой. Ничто не может сравниться с предвкушением и трепетом, какие испытываешь, когда звонит телефон, ты хватаешь трубку и твой агент на другом конце провода сообщает потрясающую новость.

19 февраля

– «Саймона» отменили.

Макс выдает новость с налета. А ведь мог бы хоть как-то замаскировать, скажем, ввернуть невзначай в дружескую беседу, сообщить известие как-нибудь помягче, что ли. Так нет же – выдает все как есть.

– «Саймона» отменили.

– Да, но ведь если бы…

– Никаких «если», Саймон, и никаких «бы». Есть такая старая еврейская пословица: «Az di bobe volt gehat beystim volt zi geven mayn zeyde».

– И что она означает?

– «Если бы у моей бабушки были яйца, она была бы моим дедушкой». Постарайся не особенно впадать в уныние по этому поводу.

Постарайся не особенно впадать в уныние.

Да я бы и не подумал впадать ни в какое уныние, если б он сам об этом не заикнулся.

20 февраля

Моя жизнь – черная дыра, моя карьера – бездна.

21 февраля

Кажется, я заболеваю.

24 февраля

Все последние три дня только и делал, что валял дурака. Семьдесят два часа просто-напросто испарились из жизни, и я не могу припомнить ровным счетом ни одного интересного события.

26 февраля

Сегодня утром три часа протаращился в зеркало. И ничего там не увидел, кроме таращившегося на меня в ответ лица безработного телеведущего. Но что еще хуже – это было лицо безработного телеведущего с совершенно жуткими, торчащими из ноздрей волосами. Меня страшно беспокоит скорость, с какой они растут. Читал недавно одну статью: так вот, там пишут, что, если не подстригать волосы в носу, они могут вырасти аж на два фута. От одной лишь мысли об этом меня чуть не стошнило. Надо с этим что-то делать. Хотя, с другой стороны, какой смысл? По большому счету, мне уже все равно.

27 февраля

Зазвонил телефон, и в надежде, что это Макс с новостями о работе, я рванул трубку.

Это была Мими Лоусон.

На мгновение я растерялся, не зная, что сказать, но тут же нашелся, разыграв свой самый лучший индийский акцент: сказал, что ошиблись номером, и повесил трубку. Она перезвонила снова, оставив сообщение на автоответчике. По-моему, Мими пыталась изобразить сексуальность, подпустив в голос хрипотцы и тяжело дыша, но в результате получилось так, будто ее душит астма. Думаю, отныне придется фильтровать телефонные звонки.

Почему Макс до сих пор молчит? Если не позвонит в ближайшее же время, позвоню ему сам. И вовсе я его не боюсь – ерунда какая.

1 марта

Оказывается, в доме столько всяких мелочей, требующих моего внимания. Холодный кран на кухне протекает с тех самых пор, как я вернулся из Гримсби, но мне все как-то недосуг им заняться.

Винс Зависти оставил сообщение. Что с ним вообще такое, с этим Винсом? Он что, не понимает: пантомима – дело прошлое и пора двигаться дальше? Похоже, до него никак не дойдет, что когда после шоу ты всем обещаешь не пропадать, то на самом деле вовсе не имеешь это в виду.