Я убил призрака - Жан-Франсуа Коатмер

Все произошло очень быстро, Арле не успел разглядеть, кто это был. Броситься же вдогонку в легкой пижаме и сандалиях… Гостя меж тем и след простыл. Арле поднялся по узкой винтовой лесенке и удостоверился, что дверь наверху закрыта на ключ. Должно быть, он спугнул вора как раз в тот момент, когда тот пытался взломать замок.

Арле вернулся в дом. Кондиционер снова работал. Арле закрыл распахнутую дверь и пошел на кухню: очень хотелось пить. Включив свет, он тут же увидел на полу следы — крупные, влажные, совсем свежие. И чего-то явно не хватало. Ах, вот оно что! Желтая рубашка, совсем недавно висевшая за холодильником, исчезла.

Странный вор, нечего сказать! Не позарился на стоявшие прямо на виду на холодильнике, часы, не взял бутылки, консервы из стенного шкафа… А дверь? Сама ведь она не открывается и не закрывается. Арле задумался. Салику… он действительно отдал Эдуару связку ключей. Однако — и эта деталь ускользнула от них обоих — там был лишь ключ от главного входа: ключ от кухни, который хранился только у него, Салику попридержал.

Да, Салику… Но в этот час слуга должен быть в деревне, примерно в четырехстах километрах от Абиджана. Что же выходит? Он вернулся? Но почему тайком, посреди ночи, и зачем ему бежать? Разве только он вовсе не уезжал…

Едва возникнув, это предположение сразу завладело его сознанием. Оно поднимало столько важных вопросов, что Арле, отбросив сомнения, оделся. Пистолет с утра лежал на туалетном столике, куда его положил Эдуар. Немного поколебавшись, Арле сунул его в карман. Вышел, запер дом и сел в свой «ситроен». При свете фар шоссе блестело, как зеркало. Арле ехал вдоль лагуны. Ураган размыл тину, гниющую под мангровыми деревьями, и до Арле доходил ее запах, напоминавший вонь от разлагающегося трупа. На Бингервильском перекрестке он свернул на дорогу, ведущую к Аджамэ, одному из двух туземных кварталов города. Лавируя между полными воды выбоинами, Арле собирался с мыслями. Он знал, что в Аджамэ у Салику есть хижина, где он проводит выходные. Как-то в субботу вечером Арле, задержав слугу дольше обычного, сам отвез парня домой. Салику вышел на площади недалеко от кладбища. Арле предложил довезти его до самой хижины, но тот отказался; ему, безусловно, не хотелось, чтобы хозяин увидел его «хоромы» — развалюху, которую некий «брат» из племени дьюла сдавал ему за три тысячи франков в месяц.

Арле различил портал, бледные тени крестов под кокосовыми пальмами и, остановив машину, вышел. Он без труда отыскал небольшую освещенную газовым фонарем площадь. Женщины в набедренных повязках сидели на ящиках у жаровен. В грязи резвились голые малыши со вздутыми животами и торчащими пупками величиной с куриное яйцо. Арле обратился к одной из женщин:

— Ты знаешь Салику? Салику Фофана?

Она трижды заставила Арле повторить имя, потом выплюнула сдобренный коричневой слюной стебель, который жевала, и, отвернувшись, снова принялась болтать с соседками.

Не смирившись с неудачей, Арле двинулся дальше по узкой грязной улочке. Канавы, служившие для стока нечистот, были переполнены. Большие лужи около жалких облупившихся домиков издавали тошнотворный запах. Прыгнула в черную воду выскочившая откуда-то крыса. Громко выла собака. У стен, по-женски присев, мочились несколько негров. Некуда было деться от невидимой лагуны и ее гнилостных испарений.

Дробь тамтама привлекла внимание Арле. Под жестяным навесом он увидел толпу, окружившую двух мужчин и женщину, которые с застывшими лицами танцевали при свете ацетиленовой лампы. Бедра женщин ходили ходуном. Арле подошел ближе. Негры с любопытством глядели на затесавшегося среди них европейца в грязных туфлях. Арле снова задал свой вопрос:

— Кто из вас знает Салику Фофана?

Они закачали головами и затараторили. Арле, отчаявшись, отошел. От чесночного запаха ацетилена, к которому примешивалась вонь от грязного месива под ногами и потных тел, его затошнило.

Дальше он пошел наугад и скоро заметил, что заблудился. Лепившиеся друг к дружке саманные хижины окружали его со всех сторон. Нигде ни огонька. Рядом брехала, поджав хвост, шелудивая собака. От стены отделилась тень.

— Добрый вечер!

Шлюха. Высокая, вызывающе сильно надушенная, одетая по-европейски, с распрямленными волосами и яркими кольцами в ушах, она выставляла напоказ все атрибуты своего ремесла вплоть до дешевой сумочки, которая покачивалась у нее на левой руке. Девушка молчала. Арле поглядел на ее грудь, натягивавшую свитер. Ее большие, как у газели, глаза блестели во тьме.

Машинально он последовал за ней. Его промокшие насквозь башмаки громко хлюпали.

Девушка зажгла лампу — «летучую мышь» — и поставила ее на колченогий столик. Скудную обстановку комнаты составляли тюфяк, лежавший прямо на глинобитном полу, и дрянное плетеное кресло. На столике рядом с лампой — миска и кувшин.

Девушка быстро разделась, легла на тюфяк и замерла в ожидании. Бледноватый свет от лампы падал на тяжелые груди и выпуклый широкий живот. Ее тело, тело сильного животного, распространяло особый, не поддающийся описанию запах — так пахнут негры с северо-запада Африки, едоки маниока.

Арле не двигался. Было стыдно и тошно глядеть на эту нищенскую обстановку. Что ему здесь надо? Потревоженные светом тараканы бегали по стене. Из соседней хижины доносился похожий на кашель хриплый женский смех. Закричал ребенок. Мужской голос проорал ругательство. Вдалеке неотвязно звучала прерывистая дробь тамтама.

Вдруг ему пришло в голову: ведь девушка вполне может знать Салику. Слуга жил один, обе его жены вернулись в деревню. В субботний вечер, в свой выходной, он мог ходить к местным шлюхам. Почему бы и не к этой? Он подошел к девушке.

— Я ищу одного парня. Салику Фофана, из племени гере, знаешь такого?

Ему показалось, что он попал в точку.

— Салику… — сказала девушка.

И умолкла, вращая глазами, словно от сознания какой-то смутной опасности.

— Зачем он тебе? — недоверчиво спросила девушка. — Что он тебе сделал?

Она говорила медленно, певучим гортанным голосом.

Арле вынул из бумажника банкноту и протянул девушке:

— Возьми. — И, бросив ей на живот одежду, добавил: — Отведи меня к нему.

Она схватила деньги, но с места не сдвинулась.

— Ну что же ты? Пошевеливайся!

Девушка покачала головой.

— Я такого не знаю.

Ничего теперь из нее не вытянуть. Заупрямилась. Круговая порука негров перед европейцем. Все же он видел, что девушка чуть было не проговорилась. Он наклонился и, схватив ее за жесткие волосы, заставил сесть.

— Одевайся!

Девушка пронзительно завизжала и бросилась к двери, но Арле успел ее перехватить.

— Заткнись, слышишь?

Не обращая на него внимания, она продолжала вопить что было сил — нечленораздельный крик распарывал ночь. Скоро сюда нагрянут все соседи! Арле вытащил пистолет и приставил к ее груди.

— Замолчи, или я выстрелю!

Девушка в испуге умолкла. Он махнул стволом в сторону одежды. Не сводя глаз с блестящей игрушки в руках Арле, она натянула на себя белье.

Арле с тревогой вслушивался в тишину. Никого вроде не слышно. В конце концов, это всего лишь проститутка, и, заплатив, клиент имеет полное право обращаться с ней грубо.

Она наконец оделась. Арле кивнул на дверь:

— Иди вперед. И не вздумай меня надуть.

Смирившись, девушка послушно пошла впереди. Арле последовал за ней по лабиринту ухабистых улочек. Не было слышно ни звука. Тамтам смолк. Девушка шла быстро, чувствуя себя в ночном мраке как рыба в воде. Она не стала надевать туфли на каблуке. Под босыми ногами чавкала грязь. Наконец она остановилась. Указав на калитку слева, она бросилась наутек и исчезла за утлом.

Арле очутился в тесном дворике. Во мраке он различил две хижины, вход в которые прикрывали, по местному обычаю, немудреные шторы из бутылочных пробок. Из одной хижины доносился громкий храп. Арле направился к другой. Где-то рядом возились куры. У самого входа он прислушался. Полная тишина. Неужели девушка обвела его вокруг пальца? Он решительно отодвинул занавеску. Зашуршали пробки.

— Салику, ты здесь?

Ответа не последовало, однако Арле чувствовал, что в комнате кто-то есть: из левого угла доносилось учащенное дыхание. Арле сделал шаг вперед и, на что-то наткнувшись, выругался.

— Салику, не валяй дурака. Это я, твой хозяин. Зажги свет!

В ответ — лишь прерывистое дыхание. Наконец чиркнула спичка, и толстогубая физиономия Салику выплыла из темноты.

Он сидел в глубине комнаты, скрючившись, прижавшись к стене. Его лицо было влажным от пота. Наверняка он бежал без остановки от самого Кокоди. Арле осмотрел жалкое убранство комнаты. На куче тряпья, заменявшей постель, — свернутая желтая рубашка. Так он и думал. А вот новенький радиоприемник в углу, на ящике, его удивил.