32. Агония мира - Владимир Брайт

Полковник, не сказав ни слова, лишь утвердительно кивнул.

— Вы и ваша группа переходите в личное распоряжение нашего главного аналитика. — Имя Зета употреблялось чрезвычайно редко даже в конфиденциальных беседах. — Вопросы?

— Никаких...

На этом аудиенция была закончена. Генерал сказал все, что хотел. После чего, коротко пожав друг другу руки, они расстались.

Зет сидел за рабочим столом, стремительно пробегая глазами бесконечные ряды цифр и сводок, мелькавших на экране его монитора. Информационный отдел скармливал в ненасытное чрево его кабинета все новую и новую информацию. У которой не было ни начала ни конца, и на 99,99 процентов она была элементарным мусором. Но умудренный жизненным опытом аналитик прекрасно понимал, что только так — методично и монотонно вгрызаясь в информационный поток — можно наткнуться хоть на какую-то зацепку, которая в конечном итоге выведет его на «чужого».

Он не пытался вдумываться в то, что читал, — на это просто бы не хватило времени. Чисто автоматически мозг просеивал информацию, не запоминая и по большому счету даже полностью не осознавая ее.

Основной ставкой Зета была непоколебимая вера в свою интуицию. Сам не зная откуда, он был абсолютно уверен, что не пропустит по-настоящему важную сводку.

Такое уже неоднократно бывало с ним прежде. И сейчас, в момент наивысшей концентрации всех способностей, дар тем более не должен подвести его.

«Главное, чтобы информация проскочила по экрану моего монитора, — подумал он напряженно. — А уж опознать ее я обязательно сумею... »

Но прошло девять часов напряженной, изматывающей работы, а результата по-прежнему не было.

Солнце вставало где-то далеко за пределами его подземного бункера, и до момента, когда полубезумный наркоман ворвется в бар, чтобы расстрелять всех его посетителей, оставалось еще долгих четыре с половиной часа...

Милая, просчитав все возможные варианты, пришла к выводу, что безопаснее всего будет лететь в город.

— За те неполные полчаса, что мы будем в воздухе, нас не успеют вычислить с помощью радаров, а потом, бросив вертолет, нам не составит особого труда раствориться в бездонном чреве многомиллионного мегаполиса.

План был отличным, и в него не входило, что в ближайшие несколько минут на нашем горизонте появится черная тень преследователя...

После того как шериф вызвал бригаду спецназа, на помощь полиции на двух бронированных машинах отправилась группа быстрого реагирования, входящая в состав городского управления. Но так как диспетчер передал, что по ходу движения возможны пробки, в экстренном порядке была задействована группа военных специалистов с расположенной недалеко от города военной базы.

Они-то нас и настигли через несколько минут, когда мы подлетали к окраинам города.

Если вы управляете воздушным транспортным средством, в кабине которого кроме вас предположительно находится заложник, то никто не сделает попытки ликвидировать пилота. Причем, если жизнью невинного человека при определенных обстоятельствах еще можно поступиться, то убрать террориста, чтобы обрушить вертолет на жилые кварталы, — непозволительная роскошь.

Милая уже пару минут назад сообщила о том, что нас преследуют, поэтому появление военного вертолета, шедшего параллельным курсом на расстоянии двадцати пяти — тридцати метров, не явилось для меня неожиданностью. Гораздо больше огорчило то, что, судя по всему, это был не патруль, а транспортник с группой захвата на борту.

— Военный транспортный вертолет, аналог нашего «UH-60 Black Hawk», с незначительными модификациями. Два летчика и возможность перевозки до четырнадцати человек в полной боевой амуниции, — услужливо сообщила Милая, как только машина преследования очутилась в зоне непосредственной видимости. — Но у них там не четырнадцать, а все шестнадцать бойцов. Видимо, твои приключения на шоссе произвели на какого-нибудь начальника неизгладимое впечатление и он решил на всякий случай перестраховаться, послав максимально возможное количество людей. Впрочем, не исключен вариант, что для местной модели восемнадцать человек на борту (считая с пилотами) является стандартом...

Военные всегда склонны недооценивать гражданских, особенно это относится к штурмовым спецподразделениям. И раз они послали шестнадцать человек вместо четырнадцати, значит, имели определенные представления о моих способностях. Проще говоря, полицейские известили их, что я неплохо стреляю из любого положения.

С учетом всего этого меня удивило то, что, как только наши машины поравнялись, дверь «Black Hawk» приоткрылась и в образовавшемся проеме появился человек с оружием.

Боец держал в руках что-то наподобие нашей М-16 с оптическим прицелом и вполне недвусмысленным жестом приказывал снижаться.

Он был экипирован как и положено при подобного рода операциях — бронежилет, защитный шлем и прочие совершенно неинтересные мелочи. Единственное, чем ему пришлось пожертвовать, чтобы поймать меня в фокус оптического прицела, — поднять щиток шлема, защищающий лицо...

Это само по себе не самое лучшее чувство, когда на тебя направлен ствол автомата или автоматической винтовки, а если к тому же он находится в руках профессионала, который может легко и грациозно всадить тебе в висок три-четыре пули, поневоле начинаешь слегка нервничать.

Снайпер еще раз сделал жест, приказывающий снижаться, а затем на какое-то мгновение оторвал голову от оптического прицела...

Вот тогда-то я и увидел, что он улыбается. Эта кривая нехорошая усмешка, если перевести ее в слова, могла означать только одно: «Никуда ты не уйдешь от нас, дорогой, все равно когда-нибудь придется садиться, и тогда я лично позабочусь о том, чтобы выбить все дерьмо из твоих полоумных мозгов... »

Я не убил его не из каких-то гуманных соображений, а лишь потому, что собирался преподать урок, который со временем он мог бы осознать. У живых есть одно главное преимущество перед мертвыми — они еще могут бояться.

Повернув голову в сторону снайпера, я очень нехорошо, можно даже сказать — полубезумно, улыбнулся, а затем сделал практически неуловимое движение.

Уже в следующее мгновение ствол моего пистолета выплюнул в пространство пулю, которая, вырвавшись на свободу из рабских оков тесного магазина, пробила стекло боковой двери вертолета, преодолела расстояние между нашими воздушными аппаратами и расплющилась о пластины бронежилета, не долетев буквально какой-то пары сантиметров до его сердца.

Удар был настолько силен, что тело снайпера отбросило назад, в глубь вертолета. При этом винтовка выпала из его рук и, беспорядочно кувыркаясь в воздухе, устремилась к земле. «Повезет же какому-нибудь парню, который ее случайно найдет», — мимоходом подумал я. Подобные экземпляры на черном рынке стоили приличных денег.

К чести коллег снайпера, стоит отметить, что они обладали мгновенной реакцией. Дверь моментально закрылась, лишив меня даже чисто теоретической возможности продолжить огонь.

Вертолет преследования сбавил скорость и чуть приотстал — летчик не собирался рисковать своей личной безопасностью и жизнями людей, находящихся в его машине, поэтому счел наиболее разумным уйти с линии огня.

Профессионалам подобного уровня не понадобилось много времени, чтобы понять: я нагло смеюсь им в лицо и бросаю вызов. Никто из них, разумеется, не обольщался надеждой, что это было всего лишь случайное попадание в защищенную бронежилетом грудь снайпера.

Тот, кто умеет настолько идеально стрелять, что без труда попадает из пистолета сквозь стекло точно в намеченную и при этом почти невидимую цель, знает и о том, что бронежилет является неотъемлемой частью экипировки команд специального назначения.

Наверняка они были в ярости, но, исходя из сложившейся ситуации, старший группы решил дождаться посадки, чтобы уже на земле, в «спокойной обстановке», опираясь на свой многократный численный перевес, без особых проблем разобраться со мной.

— Какие будут предложения, Милая? — спросил я в надежде на то, что у мощного искусственного интеллекта есть план, как сбросить с хвоста вертолет преследователей.

В наушниках раздался слегка искаженный помехами голос моей помощницы:

— Максимальная скорость нашего вертолета на десять миль в час больше, чем у «Black Hawk». Мы используем это преимущество, чтобы немного оторваться от них. В центральной части города, над которой мы окажемся через несколько минут, есть небоскреб с оборудованной на крыше удобной посадочной площадкой для вертолета. Мы приземлимся, и за ту минуту форы, что у тебя будет, ты успеешь достигнуть лифта. После чего у преследователей не будет ни единого шанса догнать нас, так как я возьму под свой контроль электронные службы здания, заблокировав все остальные лифты. Спецназу понадобится не менее десяти минут, чтобы по лестницам достигнуть первого этажа. А к этому времени ты будешь уже далеко. Кстати, — продолжила она, — настоятельно рекомендую взять девчонку с собой. В противном случае противники даже не будут тратить время на высадку, а могут снять тебя из снайперской винтовки, находясь прямо в воздухе. Сейчас я включу ее наушники, и ты можешь внятно объяснить ей, как она должна себя вести, если, конечно, все еще хочет остаться в живых.