Операция «Тень» - Андрей Быстров

Справа вдали, в недостижимом поднебесье, сияла куполообразная шапка горы Финстераархорн. Лорду Фитурою, увлекающемуся горными лыжами (пусть и не достигшему из-за комплекции впечатляющих успехов в этом виде спорта), отчаянно захотелось послать в преисподнюю политику и политиков, финансы и финансистов, нацизм и нацистов и просто мчаться с искрящегося склона рука об руку с Антонией, чувствовать на лице колючий ветер скорости, падать в сугробы, хохотать и быть счастливым…

12

Корин прибыл в Везенхалле на черном «Опеле-Омега», арендованном на имя Брайана Торникрофта. Последний отрезок дороги к замку, пролегающий по территории частных владений леди Брунгильды де Веркор, был геометрически прямым. Темный силуэт замка вырастал из нетронутого снега, справа угадывался контур замерзшего пруда или искусственного озера, слева на стоянке замерли автомашины, среди которых Корин увидел «Ниссан-Президент» и «Лексас LS-400».

Такие машины свидетельствовали о ранге гостей.

«Опель-Омега» занял свободное место на стоянке. Никто не вышел навстречу Корину. Он хлопнул дверцей, потоптался на снегу, разминая ноги и одновременно разглядывая высящееся перед ним строение.

Замок Везенхалле не показался ему очень большим. Построенный в форме буквы L, он имел три протяженных этажа и какие-то асимметричные надстройки сверху типа ступенчатых башенок, отделанных грубо сколотыми гранитными плитами. Не будучи специалистом в архитектуре, Корин не мог определить ни года постройки замка, ни стиля, в котором он был сооружен, но облик Везенхалле произвел на него удручающее впечатление. Невольно он вспомнил знаменитые первые строки из «Падения дома Эшеров» Эдгара По: «Весь этот день – тусклый, темный, беззвучный осенний день – я ехал верхом по необычайно пустынной местности, над которой низко нависли свинцовые тучи, и наконец, когда вечерние тени легли на землю, очутился перед унылой усадьбой Эшера. Не знаю почему, но при первом взгляде на нее невыносимая тоска проникла мне в душу…»

День, конечно, не был ни осенним, ни тусклым – напротив, двадцать третьего декабря ярко светило солнце, – тем не менее пассаж великого мастера кошмаров представился Корину как нельзя более уместным для описания замка Везенхалле.

Поднявшись по каменному, расчищенному от снега крыльцу к центральному входу, Корин поискал кнопку электрического звонка, не нашел ее и дернул свисающий шнур, оканчивающийся бронзовой ручкой. Внутри звякнул колокольчик. Спустя полминуты послышались уверенные шаги, дверь отворилась.

На пороге стоял высокий сухопарый пожилой человек с седой шевелюрой. Не только по его одежде, но и по выправке, и по выражению лица не составляло труда догадаться, что это дворецкий, причем английский дворецкий. Только в Англии еще не разучились выращивать эту достойную, освященную многовековыми традициями породу слуг.

– Добрый день, сэр, – дворецкий склонился перед гостем. По-английски он говорил так, как и должен был говорить: стерильно и несколько старомодно. – Добро пожаловать в Везенхалле.

Без сомнения, я имею честь видеть перед собой мистера Брайана Торникрофта?

– Как вы догадались? – небрежно осведомился Корин, ступая в полумрак затемненного холла и сбрасывая на руки дворецкому пальто и шляпу.

– Очень просто, сэр. Все остальные уже прибыли. Меня зовут Джон Керслейн!

К вашим услугам, сэр.

– Отлично, Джон. Позаботьтесь о моих чемоданах, они в багажнике «Омеги».

– Разумеется, сэр. Но не желаете ли вы, чтобы я прежде показал вам вашу комнату? Правильнее было бы сначала представить вам леди Брунгильде, но ей немного нездоровится, и она… О, вот и она.

По широкой лестнице, ведущей на балюстраду второго этажа, спускалась скромно одетая, худенькая женщина невысокого роста. Ее волосы неопределенного цвета были уже заметно тронуты сединой, глаза прикрывали линзы смешных круглых очков. При плохом освещении (окно занавешивали коричневые шторы, слабо пропускающие солнечные лучи)

Корину не удалось разглядеть ее как следует, но он заметил, что и в молодые годы она вряд ли слыла красавицей, главным образом из-за бесформенного носа. Теперь же неглубокие, но отчетливо видные морщины бороздили лоб и щеки владелицы Везенхалле.

– Мой дорогой Торникрофт! – начала она еще на полпути. – Рада приветствовать вас в моем доме! О нет, не подходите ближе! У меня ужасный насморк, подозреваю, что это грипп. Не хватает, чтобы вы провели Рождество в постели…

Ее голос и впрямь звучал глуховато, с хрипотцой, а звонкие согласные не получались совсем.

– Ваш слуга, миледи, – отозвался Корин, и эта фраза, которая в любом другом месте выглядела бы нелепо-напыщенной, пришлась удивительно кстати здесь.

– Не награждайте меня титулом, который мне не принадлежит! – воскликнула хозяйка замка. – Меня называют леди Брунгильдой лишь согласно обычаям нашей семьи. И давайте договоримся сразу, Торникрофт: поменьше церемоний.

Я хочу, чтобы наши рождественские каникулы прошли в обстановке теплоты и уюта, а этого никогда не добиться, если вы будете чувствовать себя скованно.

– Я только рад вашему пожеланию, леди Брунгильда, – учтиво отозвался Корин.

– Идемте наверх, я сама отведу вас в вашу комнату, – предложила леди Брунгильда. – Джон, принесите из машины багаж мистера Торникрофта.

– Слушаюсь, мэм.

Комната, предназначенная для Корина, располагалась в самом конце левого крыла второго этажа. Пока они шли по устланному ковром сводчатому коридору (леди Брунгильда чуть впереди, Корин сзади), владелица замка заочно знакомила его с некоторыми обитателями других апартаментов.

– Здесь живет барон Эстерхэйзи с супругой… По-моему, выдающийся человек… Здесь – мистер Эммет Уинвуд и миссис Коретта, его жена… Вы ведь знаете мистера Уинвуда, Торникрофт?

– Понаслышке, – осторожно сказал Корин.

– У всех нас будет достаточно времени для взаимных представлений. Обед в восемь, в главном обеденном зале на первом этаже… А вот и ваша комната. Располагайтесь, Торникрофт. Сейчас Джон принесет ваши вещи, поможет устроиться.

Если хотите осмотреть замок, он будет вашим гидом. А мне – увы! – пора к теплому молоку с маслом и аспирину…

Надеюсь, вы простите меня… Увидимся вечером.

Она прикрыла дверь снаружи. Корин послушал, как удаляются по коридору ее шаги, и вошел в комнату через символически обозначенную прихожую.

Собственно, комнат было две, разделенных тонкой непрочной дверью, причем одна, судя по легкомысленной обстановке, представляла собой дамскую спальню. Видимо, гостевые апартаменты в Везенхалле изначально обустраивались для семейных пар, и, учитывая строгие светские условности, муж и жена должны были поселиться хоть и в смежных, но разных помещениях. А может быть, условности ни при чем, и это сделано просто для удобства гостей. Так или иначе, в распоряжении Корина оказались две комнаты. Кроме двери между ними и двери в коридор, никаких выходов больше не было – толстые стены всюду отзывались глухим звуком. Корин выглянул в окно.

Высота порядочная, но при острой необходимости спрыгнуть, пожалуй, можно.

Мебель была тяжеловесной и какой-то безликой, однако Корин вполне допускал, что она создана неким прославленным мастером и знаток бы ее оценил. Зато оборудование просторной ванной устанавливали наверняка не в девятнадцатом веке.

Телефона в комнате не было. Корин обвел плинтусы взглядом в поисках телефонной розетки и обнаружил ее в углу.

Значит, телефон предусматривался, но его убрали. Любопытно бы взглянуть, как обстоит дело в комнатах других гостей…

Не исключено, что связи с внешним миром нет ни у кого, и если такова была договоренность, едва ли кто-либо осмелится привезти с собой сотовый телефон или другую систему коммуникации.

В дверь негромко постучали. Корин крикнул «Войдите», и появился Джон с чемоданами.

– Желаете, чтобы я помог распаковать вещи, сэр?

После секундного колебания Корин кивнул. Незачем возбуждать у дворецкого подозрения касательно содержимого чемоданов.

– Вот что, Джон, – проговорил Корин, развешивая в шкафу передаваемые дворецким свежераспакованные костюмы. – Мне нужно позвонить кое-куда.

Где у вас телефон?

Дворецкий замялся.

– Видите ли, сэр… Телефоны в замке отключены по просьбе мистера Уинвуда…

Я полагал, вам это известно…

– Да, да, я знаю, – нетерпеливо подтвердил Корин. – Но хоть один аппарат где-нибудь есть?

– В холле, сэр. Но…

– Что «но»? – Корин сощурил глаза. – Не хотите ли вы сказать, что существует запрет на звонки?

– О, безусловно, нет, сэр! И все же я посоветовал бы вам, прежде чем звонить куда-либо, оповестить об этом мистера Уинвуда. Поймите меня правильно, сэр.

Я никогда не осмелился бы указывать вам, как поступать, но в данном случае я лишь передаточное звено…