Сергей Павлович Королев - Ребров Михаил Федорович

Арцеулов занял место в кабине и поправил ремни.

Королев напрягся. Ему бы сесть в кабину, и самому…

— На амортизаторе! — командует Арцеулов после минутной задержки.

— Готовы! — звучит в ответ.

И наконец долгожданное: «Пускай!»

Арцеулов опроверг пророчества скептиков. Да и журнал «Вестник Воздушного Флота» высоко отозвался о планёре «Коктебель»:

«Планер выделяется прекрасными аэродинамическими качествами. Несмотря на значительно большую, чем у всех других планеров, удельную нагрузку, он летал нисколько не хуже своих более легких конкурентов. Обладая большой горизонтальной скоростью и естественной устойчивостью, планёр весьма послушен в управлении…»

20 октября на «Коктебеле» Арцеулов установил рекорд дальности полета, пройдя по сложному маршруту, который ранее никому не удавалось преодолеть.

Осенью 1929 года довелось летать на планере собственной конструкции, построенном к тому же своими руками, и Сергею Королеву. В один из дней 22-летний планерист совершил выдающийся по продолжительности полет — свыше четырех часов. Приземлился и не поверил: «Неужто целых четыре? Я там не смотрел на часы, но время пролетело незаметно. Наверное, можно в следующий раз и прибавить».

Говорят: строительство самого огромного сооружения начинается с первой лопаты земли, вынутой под фундамент. Путь к созданию космических ракет и кораблей начинался с маленького летательного аппарата, придуманного талантливым инженером и собранного, склеенного умелыми руками мастерового человека. Без таланта и мастерства дело не пойдет. Созданный Королевым планер «Красная звезда» был первым в мире аппаратом, специально спроектированным для выполнения фигур высшего пилотажа, и действительно впервые обеспечил их выполнение в свободном парящем полете. Его авиетка СК-4 имела рекордные для легкого самолета весовые показатели. Планер СК-6 стал первым планером, целиком построенным из нового тогда сплава «электрона». А двухместный СК-9 отличался повышенной прочностью конструкции и предназначался для особых экспериментальных исследований.

Задумывать, рассчитывать и строить летательные аппараты стало смыслом жизни Королева. Это занимало большую часть времени каждого рабочего или свободного дня. Тех и других было мало, и в каждом только двадцать четыре часа. И часть времени надо отдать книгам. «Аэродинамический расчет планера», «Постройка и ремонт планера», «Динамика полета», «Конструкция самолета»… А еще завораживает своими «Алыми парусами» Грин. Читаешь его и попадаешь в иной мир. Разве можно вытеснить из сердца любовь и мечту? Сергею Королеву казалось, что Ассоль, капитан Грэй, Дези и Дюк живут рядом с ним, а потому и строки замечательного писателя часто приходили на память:

Мечта разыскивает путь, — Закрыты все пути; Мечта разыскивает путь, — Намечены пути; Мечта разыскивает путь, — Открыты все пути.

Он работает в опытном отделе ОПО-3, созданном на базе конструкторского бюро инженера Д. П. Григоровича; затем в Московском опытном самолетостроительном Всесоюзном авиаобъединении, где под руководством французского авиаконструктора Н. Э. Ришара разрабатывает торпедоносец открытого моря ТОМ-1. В начале 1930 года его переводят в Центральное конструкторское бюро (ЦКБ) начальником бригады моторного оборудования, несколько позже — в ЦАГИ, старшим инженером, где он занимается проблемами, связанными с летными испытаниями самолетов…

Работать Королев начал, будучи еще студентом МВТУ. Праздничная приподнятость зачетных сессий, шум заводских цехов, влажный аромат аэродинамического поля, мелодичный звон раздольной степи, где не смолкают моторы, стремительный полет, пьянящий запах неба и придирки испытателей. Во всем этом будто купался Сергей Королев.

Дипломный проект легкого самолета, рассчитанного на достижение рекордной дальности полета, он делал под руководством знаменитого Туполева. Потом Андрей Николаевич скажет о Королеве:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«…Королев был из числа самых „легких“ дипломников: я сразу увидел, что он хочет, достаточно было лишь слегка помогать ему, чуть-чуть подравнять. Я быстро убедился, что этот человек умеет смотреть в корень. Уже тогда у меня сложилось прекрасное впечатление о нем как о личности и как о талантливом конструкторе. Я сказал бы, что он был человеком, беспредельно преданным своему делу, своим замыслам».

…Самолет СК-4, построенный на авиационном заводе № 28 и доведенный в маленькой мастерской Королева, разместившейся в старой церкви за Боткинской больницей, был готов к испытаниям. Бабье лето закончилось внезапно. Проливные холодные дожди заставили перенести первый полет. По утрам надвигались тяжелые тучи, ползли холодные туманы, в несколько дней поблекли краски природы Подмосковья. Сергей наблюдал, как синица-большак скачет по мокрой плоскости и постукивает по ней своим острым клювом. «Пинь-пинь та-ра-пинь», — бравурно звучит птичий голос. Лес наполнен прозрачной музыкой, а летной погоды все нет.

— Обидно, — грустил Королев.

— Обидно, — соглашался летчик Дмитрий Кошиц, который готовился совершить первый полет.

— А может, рискнем? — Глаза Сергея загорались. Он должен был лететь в качестве пассажира.

Кошиц посмотрел на угрюмое серое небо и покачал головой:

— Нет, сейчас снова польет. Давай подождем…

Дождь то сеял минут двадцать-тридцать, то переставал на час-полтора и припускался вновь. Вода струями стекала с крыльев, и они блестели, словно стеклянные. «Только бы „Вальтер“ не залило», — подумал Сергей о стареньком, отремонтированном им моторе.

В тот день они все-таки опробовали СК-4. Самолет был послушным, на рули реагировал с небольшим запозданием, но высоту держал хорошо. А вот посадка получилась жесткой.

— Черт меня побери, шасси подломил, — расстроился Кошиц. — Без серьезного ремонта не обойтись…

— Не грусти, — успокоил Королев. — Главное, что в небе все было нормально.

И тут же придумал бесхитростное четверостишие:

У разбитого корыта Собралася вся семья. Лицо Кошица разбито, Улыбаюсь только я.

Кошиц отмахнулся:

— Не до шуток, Сергей. Давай лучше посмотрим, что надо делать.

— Дело здесь пустяк. — Королев сидел у сломанного шасси и прикидывал, сколько времени уйдет на ремонт. — Стендаль писал: «Чтобы двигаться вперед, необходимо испытывать сопротивление», — сказал, поднимаясь. — Одолеем!..

Но сам Королев не смог довести машину из-за болезни. Брюшной тиф, тяжелое осложнение, операция… Испытания самолета продолжили летчик И. А. Ситников и инженер П. В. Флеров.

Небо и звезды всегда влекли человека. Всегда были люди, которые мечтали о заоблачных полетах, мечтали покорить пространство и время, и одним из таких людей был К. Э. Циолковский. Он-то и всколыхнул воображение Королева, заставил терзаться новыми замыслами и планами. «За эрой аэропланов винтовых должна следовать эра аэропланов реактивных или аэропланов стратосферы», — утверждал Циолковский. Смелые идеи учителя физики из Калуги увлекли начинающего авиаконструктора. И уже в начале 30-х годов весь свой талант, кипучую энергию и знания Сергей Королев направляет на создание ракетоплана.

Первая мысль — установить реактивную двигательную установку на планере. Но как ни велико было тогда желание молодого инженера поставит реактивный мотор на «Коктебель» или «Красную звезду», оно было невыполнимо. И даже авиетка СК-4 не позволяла осуществить задуманное. Расчеты показывали, что установка двигателя сместит центр тяжести летательного аппарата настолько, что он потеряет устойчивость. А главное, в ту пору нужного реактивного двигателя еще не существовало.