Подарок ко дню рождения - Барбара Вайн

Некоторые листают газеты, пробегая глазами лишь те статьи, которые их интересуют; другие не спешат, вчитываются в каждое слово. Я принадлежу к первой категории, хотя обычно обращаю внимание на финансовую колонку, но Айрис из тех, кто вчитывается. Если бы я первым взял газету, то сомневаюсь, что стал бы останавливаться на статье о неудачном похищении и аварии; мы бы отправились на прогулку, пригласили соседей выпить и на следующий день уехали домой в спокойном неведении. Айрис ее прочла. Она добралась до конца страницы, сказав: «Возьми ее, Роб», и, отдав мне Надин, перешла ко второй и третьей полосам. Лицо жены стало серьезным, а мгновение спустя в ее глазах отразился ужас.

– Что случилось? – спросил я. – В чем дело?

Жена передала мне газету. Она была открыта на третьей странице, и я сразу же увидел фотографию очень хорошенькой девушки с длинными русыми волосами.

– Девушку Айвора зовут Хиби Фернал, да?

– Да, конечно. Ты это знаешь.

– Тогда это она. Она погибла. Прочти сам. Двое мужчин пытались ее похитить, но их автомобиль разбился, и один из них тоже погиб. В это невозможно поверить, но ты прочти.

Когда Айвор рассказал нам, что с ним произошло в пятницу 18 мая, он все еще был в шоке, но ему, как ни странно, удавалось сохранять спокойствие. Палата общин редко работает в пятницу, и в тот день заседания не было. Вот почему он организовал осуществление своего сюрприза ко дню рождения в пятницу. Утром, как только, по его расчетам, Джерри Фернал должен был отправиться в долгое путешествие на работу – сперва на автобусе, потом в метро, – он позвонил Хиби, и они занялись своим непременным сексом по телефону, фоном которому служили жалобы Джастина. В тот день в посольстве Турции устраивали обед в честь какого-то договора или победы, и Айвор был дома только около половины четвертого. Он решил не ездить в Хэмпстед, потому что даже тогда было трудно найти место для парковки, поэтому он заказал такси на шесть тридцать. Это был вполне традиционный черный кэб, а не такси, принадлежащее Ллойду Фриману. За полчаса до того, как должно было приехать такси, он вышел и купил бутылку шампанского, а потом, так как ее могло не хватить, – вторую. Пять сотен фунтов, которые он снял со своего счета в банке пятидесятифунтовыми банкнотами, он разделил пополам и положил в два конверта по двести пятьдесят фунтов. Затем написал на одном «Дермот», а на другом «Ллойд».

Было начало восьмого, когда он вошел в наш дом. В семь часов Хиби должна была идти на юг по Уотфорд-уэй, где ее подобрали бы Ллойд Фриман и Дермот Линч. После этого они должны были привезти ее к нашему коттеджу, припарковать машину и отнести Хиби на второй этаж. Айвор рассчитал, что его любовница должна ждать его там без пятнадцати восемь, даже если учитывать пробки вечера пятницы. Шурин положил шампанское в холодильник и, оставив два конверта на столе в прихожей, пошел проверить спальню наверху. Среди ужасных украшений нашей спальни имелись огромные настенные часы, круглые, из матового стекла, с хромированными стрелками. Эти часы показывали десять минут восьмого.

Полагаю, что Айвор рассказал мне все это, чтобы проиллюстрировать, с каким нетерпением он ждал Хиби Фернал и как росло его напряжение. Конечно, в десять минут восьмого оно не стало намного больше, но заставило его удивиться, зачем он приехал на место свидания так рано. Чем он может себя занять? Айвор начал прокручивать в голове сценарий подарка ко дню рождения, пытаясь понять, что он мог упустить. Он не сомневался, что Хиби приедет и на ней будет именно то, что сочтут неподходящим для любого светского мероприятия. А что же Айвор? Он снова поднялся наверх, скинул одежду и облачился в халат, который нашел в моем платяном шкафу. Это был мой халат, мне его подарила предшественница Айрис, но я никогда его не носил и сохранил только потому, что он понравился моей жене. Она сказала, что собирается сама его носить, но так никогда даже не достала из шкафа. Он был из черного шелка, с ярко-желтой вышивкой, слегка напоминающей китайскую, и с золотым кушаком. Айвор рассказывал, что был похож на актера, игравшего Давида в нашумевшей тогда пьесе «Сенная лихорадка». Он еще пару минут любовался собой в зеркале, но, если верить стеклянным часам, было всего немногим меньше половины восьмого.

Поскольку это напечатали во всех газетах, ему пришлось мне рассказать, что он дал инструкции Дермоту и Ллойду надеть на Хиби наручники, связать веревкой лодыжки и завязать рот шарфом. Айвор не выказывал смущения, когда сообщил мне об этом, говоря об этом так, будто это обычное дело. Я не стал комментировать его рассказ, но одновременно с этим подумал о том, какие у людей бывают необычные вкусы. Вот, например, брат моей жены, и ему доставляет удовольствие – и, несомненно, возбуждает то, что оставило бы меня равнодушным и холодным.

К тому моменту, когда мой шурин любовался своим отражением в зеркале, те двое должны были уже быть на Уотфорд-уэй. Это шоссе почти в любое время дня заполнено машинами. Это не слишком-то удобно для тех, кто там живет, но дома достаточно далеко отстоят от главной магистрали и отделены от нее палисадниками, шоссе-дублером и высаженными вдоль него деревьями. Дермот, который находился за рулем, должен был свернуть с основной магистрали на эту дорогу, где он мог припарковаться и, так сказать, без спешки связать пленницу. Айвор был заранее уверен, что Хиби Фернал не будет сильно сопротивляться, хотя ей и не сообщили, в чем состоит подарок на день рождения; она должна была понимать, что все, что с ней происходит сейчас, – в конечном итоге игра, которая должна принести ей удовольствие.

И все это время Айвор ждал в нашем доме. Он так и не узнал – и, вероятно, никто, кроме Дермота и Ллойда, не узнал, – опоздала ли Хиби, или появилась вовремя. Один человек стал свидетелем поддельного похищения. Это была женщина по имени Джун Хемсли, она жила в одном из домов по Уотфорд-уэй за полоской травы и чахлым палисадником. Она стояла у окна гостиной и ждала возвращения своего сына с урока по игре на скрипке. Он должен был вернуться в семь, и миссис Хемсли не отходила от окна с семи часов. Эта дама рассказала полицейским, что простояла там «минут десять» (это значит – очень недолго, так говорят люди, когда подразумевают очень короткое время), когда увидела двух мужчин в «балаклавах». Они вылезли из припаркованной на шоссе-дублере машины, сказали что-то девушке, которая шла на юг, и затолкали ее в машину. Девушка не слишком сопротивлялась, и машина не рванула с места, как ожидала миссис Хемсли, а уехала только тогда, когда пришел ее сын. Это произошло примерно через пять минут. Встретив сына, она никак не могла выкинуть из головы эту сцену довольно странного, на ее взгляд, похищения. Миссис Хемсли все никак не могла решить, звонить ли ей в полицию. Она снова выглянула в окно, но машина уже уехала, а она не записала ее номер. Но все-таки взяла трубку и связалась с местным участком. На часах было 19.35.

Именно в это время Айвор начал беспокоиться. В машине был телефон; у него тоже был мобильный, одна из первых моделей – массивная и неудобная, тогда они так нелепо смотрелись в карманах, правда, владельцев трубок было не так много, как сейчас. Дермот и Ллойд знали наш номер телефона, и им было велено связаться с ним, если возникнут проблемы. Айвор вышел в переулок и посмотрел в обе стороны, как делают все в подобных ситуациях, хотя это не может ускорить появление ожидаемого лица. Он стал бояться, что не услышит звонка, пока он на улице, поэтому вернулся в дом, и как только он переступил порог нашего коттеджа, телефон действительно зазвонил. Но на том конце линии был не Дермот и не Ллойд, а одна из наших знакомых; она извинялась, что не сможет прийти на вечеринку, которую мы устраивали. Было уже без десяти восемь.

В тот момент Айвор мог думать только о том, что если бы его люди попали в громадную пробку, дорога все рано заняла бы пятьдесят или сорок пять минут, даже при условии того, что Хиби опоздала. Что-то пошло не так. Она не пришла. Джерри Фернал поздно вернулся домой, его задержали на работе, или внезапно заболел ребенок. Но если она не пришла, почему не позвонил Ллойд или Дермот? Айвору и в голову не могло прийти того, что случилось на самом деле. Он не был встревожен. Он был рассержен. Его начал душить гнев; пытаясь его унять, без пяти восемь он налил себе крепкого джина, разбавив его каплей тоника. Он не хотел трогать шампанское – на тот случай, если вдруг каким-то чудом Хиби Фернал все-таки появится.

Возможно ли, что Дермот и Ллойд его надули, просто не приехав на место похищения? Он знал, что они виделись друг с другом, по крайней мере, один раз после его встречи с ними в привокзальном пабе. Тогда он сам предложил им встретиться через пару дней, чтобы договориться о прокате автомобиля, покупке наручников, кляпа и «балаклав», и присутствовал при том, как они обменялись номерами телефонов. Может быть, они просто решили прикарманить первые двести пятьдесят фунтов, которые он дал каждому из них, и ничего не делать. Если это так, он ничего не мог поделать.