Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник - Сергей Брилёв

Я же если и взялся за написание этих заметок, то хотел описать как раз то, что видел сам. Что и позволит взглянуть на общеизвестную историю с несколько непривычной точки зрения. Журналиста, который ещё сдавал в университете историю КПСС, но карьеру делал уже в новой России. Который хотя и родился в Гаване, но через десять лет после Карибского кризиса, и оттого не связан имперскими инстинктами. Журналиста, который не страдает (или не выигрывает) от природной склонности к левизне.

Впрочем, как странно это ни покажется, моё первое историческое отступление про Кубу начнётся не с Кубы, а из штаб- квартиры телеканала «Россия» в Москве, на Ямском Поле, на «Яме».

Про Кубу и её будущее вновь активно заговорили после болезни Фиделя Кастро. Напомню, что никакой особенной телевизионной «картинки» в день объявления об этой болезни не было. По всему миру были распространены скучные видеокадры с логотипом кубинского гостелевидения[10].

На этих кадрах кубинского телевидения помощник Фиделя Кастро на фоне национального флага зачитал письмо «команданте» к народу. С рассказом о хирургической операции и предложением перенести празднование юбилея на более поздний срок. Тогда, летом 2006-го, предлагалось дождаться декабря, годовщины высадки революционеров с яхты «Гранма» (в этот день на Кубе отмечают День революционных вооруженных сил). Правда, Фидель не появился на публике ни в декабре, ни в январе, на годовщину революции, ни на 1 мая. Появлялся только на кадрах из больничной палаты в компании Уго Чавеса. Но это было потом. А летом 2006 года было только заявление его помощника. Из аскетичной студии с флагом. И всё.

А мы всё-таки телевидение, а не радио. Нам надо что-то показывать. Поэтому в выпусках новостей по всему земному шару в тот день пошли по одному и тому же принципу. Официальное заявление на кубинском госканале. Плюс архивные кадры о состоянии здоровья Фиделя в разные годы.

В частности, кажется, все использовали памятные кадры, на которых Фидель рухнул лицом вперед после очередной речи. Это был первый по-настоящему громкий «звоночек», что с пожилым уже лидером Кубы не всё в порядке: до этого показывали трясущиеся руки, но Альцгеймер — это только спекуляции.

Однако наше решение использовать кадры с падением Фиделя вызвало яростную критику одной гостьи «Ямы». Примером глубоко неэтичного подхода назвала это журналистка одного из наших региональных филиалов. Она приехала в Москву на что-то вроде корпоративных курсов повышения квалификации. Но, как сказала сама, была потрясена той бестактностью, которую проявили те, у кого она приехала учиться. К тому же, добавила она, «какое нам дело до какого-то Кастро?»

Не решусь спорить с посылом про неэтичность и бестактность. Как и у большинства коллег, отработавших в теленовостях более десяти лет, у меня шкала ценностей, возможно, смещена. Я-то лично ничего ужасного в повторе знаменитого кадра не вижу. Больше того: предполагаю, что самому Фиделю такое внимание остального мира к состоянию его здоровья может даже льстить. Потому что это лишний раз доказывает, как от него, Фиделя, и его Кубы стал зависеть весь остальной мир.

Собственно, эту мысль я и сделал ключевой, когда отвечал на второй вопрос гостьи Ямского Поля: про то, «какое нам до Кубы дело». Состояние здоровья этого великого Макиавелли наших дней — принципиально важный вопрос, потому что Фидель жизнь положил на то, чтобы от какой-то маленькой Кубы действительно, на полном серьёзе зависел весь остальной мир.

И прежде всего зависят от Кубы... США: самая мощная держава мира, которая если встанет — то встанет и остальной мир. Сейчас не о том, хорошо это или плохо, что Америка «завязала» на себя всё остальное человечество. Это факт, очевидный любому, кто держал в руках доллары. Такой же факт — что маленькая Куба действительно в состоянии парализовать даже Америку. Для иллюстрации — о поездке на базу военно-морской авиации США в Ки-Уэсте. Это на самом южном кончике Флориды, как раз напротив Гаваны. Я оказался там весной 1992 года, когда вместе с моим коллегой и другом Станиславом Кучером мы готовили в Штатах серию заметок для «Комсомолки». И там, на Ки-Уэсте, мы были ошарашены тем, как серьёзно относятся американцы к кубинскому военному потенциалу. Достаточно сказать, что на хвостах американских боевых самолётов мы увидели... красные звёзды. Сопровождавший нас офицер был явно смущён:

— Ну, это мы так тренируемся. Уже и во время тренировочных боёв привыкаем к тому, как раскрашен хвост вражеского самолёта.

Как удалось выяснить, американцы провели ревизию боевой подготовки на базе в Ки-Уэсте после того, как вокруг диспетчерской башни долго кружил, но так и не был засечён кубинский военный самолёт. И какая разница, кто был на его борту?! Ну да, в тот раз на борту был кубинский перебежчик. А если бы самолёт летел с заданием нанести удар?!

Этот «курьёзный» случай — лишнее доказательство того, что при всей своей мускулистости противовоздушная оборона США не в состоянии была засечь прорывы одиночных кубинских самолетов. А в зоне поражения кубинских МиГ-29 — сразу несколько американских атомных станций. Последствия попадания хотя бы в одну из них — очевидны. А кубинские самолёты и попытаются нанести такой удар, если в Гаване узнают или даже почувствуют, что американцы хотят воспользоваться болезнью Фиделя, для того чтобы сыграть в игру «тогда мы летим к вам». И как бы американские военные ни натренировались теперь сразу видеть красные звёзды, 90 миль между Кубой и Флоридой — расстояние настолько смешное для современных сверхзвуковых самолётов, что кубинские контрудары — неизбежны. А, как я сказал, встанут США — парализует и остальной мир, в том числе и Россию.

Такую вот логику выстроил я в ответ на критику нашей региональной коллеги. А для пущей убедительности я рассказал коллеге ещё одну парадоксальную историю про влияние Кубы, которую услышал в ещё более экзотическом уголке мира: на «фригорифико», мясохладобойне уругвайского городка Такуарембо. На рубеже восьмидесятых—девяностых оттуда шли массовые поставки говядины в Советский Союз, вот я и попал на этот «фригорифико» вместе со своим отцом, тогда заместителем торгпреда СССР в Монтевидео, который проводил там что-то вроде экспертной инспекции. Встречал отца хозяин фирмы сеньор Фернандо Секо: настоящий такой капиталист, можно даже сказать «олигарх». Но был дон Фернандо и настоящим трудягой. Одна только деталь: то, в какой форме он нас встретил: в рабочей робе пастуха-гаучо. И вот этот человек рассказал, что в соцлагерь поставляет свои брикеты из замороженной говядины не только в Советский Союз, но и на Кубу. Причём на Кубу — с солидной скидкой. Чтобы помочь Фиделю. С коммунистическими делами сеньор Секо был не согласен, но видел в Фиделе единственного лидера, который не боится противостоять самой Америке от лица всех остальных «латинов». Так рассуждал даже уругвайский капиталист. Что говорить об уругвайских левых, которые, когда формировали свою первую коалицию, то специально подобрали ей такое название, чтобы аббревиатура выглядела как FIDEL!

Такая вот во всём необычная Куба, куда, как помнит читатель, я на этот раз лечу на российском олимпийском чартере из Гватемалы: проверить, въездной я или нет. Каких-то полтора часа лёта, и шасси нашего самолёта касаются взлётно-посадочной полосы международного аэропорта «Хосе Марти» в Гаване. А Куба при Фиделе стала страной настолько феноменальной, что даже с какой-то там взлётно-посадочной полосой столичного аэропорта здесь связана одна без преувеличения геополитическая интрига.

Итак, что общего между аэропортом в Гаване, аэропортом Сал на Островах Зелёного Мыса у берегов Африки и на карибском острове Гренада?

Помимо того, что все три аэропорта расположены на островах, общие у них и островитяне-строители. Кубинцы.

Когда в 1983 году на Гренаде высаживались морские пехотинцы США, среди аргументов в пользу вторжения значился и такой: руками кубинцев на Гренаде аэропорт реконструируют Советы. Чтобы превратить Гренаду в ещё один «непотопляемый авианосец» СССР. Чтобы использовать и Гренаду как аэропорт подскока для советских стратегических бомбардировщиков, готовых нанести удар по Соединённым Штатам.

Кубинцы этот аргумент изобличали как совершенно лживый. Мол, реконструкция аэропорта — проект никакой не военный, а сугубо гражданский. Что это акт помощи братскому народу Гренады и его «прогрессивному» премьеру Морису Бишопу.

На самом деле привирали и кубинцы, и американцы.

Никакого советского аэродрома на Гренаде не создавалось. При всей любви СССР к «прогрессивным режимам» (которым стоило заикнуться о «соцориентации», как на них, как из рога изобилия, сыпался дождь советских кредитов и поставок) советское посольство на Гренаде было крохотным. И никакими стратегическими проектами не занималось.