Я — легионер, или Восемь лет в европейском футболе - Игорь Шалимов

Пожалуй, ближе всего к состоянию «звезды» я был после первого года в Италии, когда меня назвали лучшим иностранцем в Серии А. В «Фодже» я по-настоящему раскрылся, и это привело к тому, что через год меня за огромные деньги купил «Интер». А если бы я, допустим, не поехал в 91-м в «Фоджу» и еще один сезон отыграл в «Спартаке» — захотел бы тогда «Интер» купить меня? Едва ли. В «Спартаке» я бы не смог добиться такого прогресса.

Почему же добился в «Фодже», почему так вырос за год? Для меня ответ очевиден: прежде всего потому, что приобрел необычайную уверенность в себе и своих силах, что почувствовал себя личностью, человеком, который делает дело необычайной важности, и каждая мелочь вокруг подчинена тому, чтобы я делал это дело лучше. И конечно, неотъемлемая часть этого роста были талант, трудолюбие, удача.

Первый после довольно долгого перерыва сезон «Фоджи» в Серии А удивил, пожалуй, всех, в том числе и нас самих. Логично было ожидать, что мы поведем борьбу за выживание, но мы прошли весь чемпионат просто здорово и в итоге заняли девятое место — как оказалось, самое высокое, которое когда-либо «Фоджа» занимала в высшем дивизионе. Одно время мы даже претендовали на место в Кубке УЕФА.

Дела начали складываться чудесным образом с первого же матча. Судьба распорядилась так, что мы открывали сезон в Милане игрой на «Сан-Сиро» против «Интера». Мог ли я представить тогда, что этот великий клуб и этот красавец-стадион вскоре станут для меня родными на два года?

Провести свой первый официальный матч в Италии на таком стадионе — об этом можно было только мечтать. Я не был новичком на знаменитых аренах мира: за «Спартак» мне доводилось играть на мадридском «Сантьяго Бернабеу», за сборную — на лондонском «Уэмбли», однако чувства, которые я испытывал на этот раз, были ни с чем не сравнимы.

Одно дело — приехать куда-нибудь за границу со своей командой на один матч. Приехал, сыграл и уехал домой, оставив себе на память яркие впечатления. Но совсем иными глазами смотришь вокруг, сознавая, что ты здесь не просто гость, что теперь всё это — твое. Из недели в неделю мне предстояло колесить по знаменитым футбольным центрам — Милану, Турину, Риму, Генуе. Это уже не воспоминания, это — жизнь. Праздник, который всегда с тобой.

Итак, 1 сентября 1991 года я впервые увидел «Сан-Сиро». С тех пор и навсегда он остался для меня самым красивым, самым величественным стадионом в мире. Чисто футбольный, без беговых дорожек вокруг поля, он способствует необычайному единению игроков с публикой. В тот день трибуны были заполнены до отказа, как всегда бывает на матче открытия, даже если соперник и не очень именит. 80 тысяч зрителей бушевали на расстоянии вытянутой руки от нас. Нисколько не стыжусь признаться в том, что после начала игры мне потребовалось минут десять, чтобы унять дрожь в коленках.

Со временем страх прошел, и у меня словно выросли крылья: хотелось летать по полю, что называется, рвать и метать. В таком же настроении пребывали все мои партнеры, для которых визит на «Сан-Сиро» тоже не был привычным делом. Мы бились изо всех сил и в итоге сыграли вничью — 1:1, причем по ходу матча даже вели в счете. Стоит ли говорить, как счастливы мы были? Ощущение чего-то невероятного не покидало нас целую неделю, до следующей игры.

А следующая игра — уже перед своими зрителями, на маленьком, тысяч на двадцать, уютном стадионе Фоджи, трибуны которого, разумеется, тоже были заполнены. Нас безумно любили в этом городе, которому мы подарили радость встреч с великими клубами. Я был восхищен глубиной поистине народной любви, когда увидел, сколько зрителей собиралось посмотреть каждую нашу тренировку.

Трибуны нашего стадиона тоже вплотную подступают к полю. Они не столь высоки, как на «Сан-Сиро», и не создают давления на твои плечи, толпы — двадцать тысяч горячих поклонников, это хоть и не восемьдесят, но все равно много — не бьет тебя сверху по голове, вдавливая в газон, а подхватывает, закручивая вихрем, и несет, удесятеряя твои силы. И ты летишь и летишь, не зная ни сомнений, ни страха, ни усталости.

Так мы летали, раз за разом добиваясь замечательных результатов, причем не только на своем поле, но и в гостях: выиграли во Флоренции у «Фиорентины» — 2:1, проиграли в Бари (тамошнее поле в тот день считалось нашим, поскольку стадион в Фодже был на ремонте) «Ювентусу» — всего 0:1, а в то время это считалось большим достижением (достаточно сказать, что во втором круге нам уже не удалось так успешно сыграть с «Юве» и мы были разгромлены в Турине — 1:4).

В восьмом матче сезона — в Риме против «Ромы» — я забил свой первый гол, принеся команде очередную почетную ничью — 1:1.

Мы вновь играли перед переполненными трибунами — теперь это были трибуны знаменитого Олимпийского стадиона. И вновь мы в центре бушующего океана болельщиков, с которым не выдерживает сравнения даже атмосфера «Сан-Сиро». Это закономерно: чем южнее расположен город, тем горячее, темпераментнее его жители. В Риме болеют куда более яростно, чем на севере страны — в Милане. Турине, Генуе. При этом ревущие римские трибуны покажутся вам просто робкими и молчаливыми по сравнению с трибунами Неаполя. Закон действует непреложно: чем дальше к югу, тем безумнее любовь местного населения к футболу.

На протяжении большей части матча мы проигрывали. «Рома» владела преимуществом, подолгу запирала нас в штрафной площади, но из бесчисленного множества голевых моментов сумела реализовать лишь один. Впрочем, и этого, казалось, должно было хватить для победы. И вот минут за десять до конца игры я получил мяч в середине поля. Не найдя партнера, которому можно было бы отдать пас, я пошел вперед и с удивлением обнаружил, что никто из соперников не встречает меня. Так мне удалось дойти до границы штрафной площади «Ромы». Ни один партнер так и не сумел предложить себя для продолжения атаки, а время мое истекало, поскольку мне наперерез бросились сразу два защитника.

В том, что произошло дальше, я едва ли отдавал себе полный отчет. Поняв, что действовать придется в одиночку, я бросился вперед: сделал ложный замах, попытался изобразить пару финтов, протолкнул мяч вперед, он стукнулся об чью-то ногу, отскочил в сторону — и вдруг… я обнаружил себя один на один с вратарем, причем мяч по-прежнему был у меня в ногах. Если к этому моменту в голове моей еще оставались какие-то идеи, то теперь улетучились и они. И я — не думая, не глядя — «щечкой» послал мяч примерно туда, где вроде бы должен был находиться дальний угол.

Все остальное проплыло перед глазами как в тумане: вратарь отчаянно прыгнул в угол, мяч, миновав его, ударился в штангу, а от нее шмыгнул в сетку. В голове у меня окончательно помутнело — заорав и начав размахивать руками, я побежал к угловому флажку. Позже я видел этот эпизод на экране телевизора. Признаюсь честно, у меня был вид просто безумного человека.