Санклиты 2 и 3. Охотница. Ангел Губитель - Елена Амеличева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Данила, это простое растяжение. Да еще мозгов хватило сегодня шпильки надеть. Вот оно и разнылось.
– Покажи. – Он присел передо мной на корточки и осторожно отодвинув подол, коснулся лодыжки.
Не сдержавшись, я зашипела от боли.
– У тебя шикарный отек, Золушка. – Констатировал наставник. – Каблуки были лишними. Сама усугубила. Женщинам всегда так надо. – Забормотал мужчина в своей излюбленной манере формулировать «субтитрами». – Тугая повязка и покой. – Он поднялся и неожиданно подхватил меня на руки.
Глава 3 50 на 50 (продолжение)
– Данила! Что ты творишь?
– Везу тебя домой. – Охотник спустился с террасы и зашагал к стоянке.
– Но… – Я растерялась от такого резкого поворота.
– Не протестуй, Саяна.
– Но как же юбилей твоей мамы? – спохватилась я. – Ты не можешь уехать!
– Могу. – Он посадил меня в машину, а сам сел за руль. – Там куча народу, найдется, кому поздравить. – Джип резко сорвался с места.
– Вы опять повздорили? – мои глаза зацепились за глубокую складку, что прорезала переносицу мужчины.
– Да.
– Из-за меня?
– Что? Почему? – его взгляд стал недоуменным.
– Потому что я всем приношу проблемы.
– Не говори ерунду.
– Это правда. – Голос задрожал и пришлось отвернуться к окну.
Не хватало только сопли на кулак начать наматывать!
– Саяна, ты ни при чем. Мы… – Он помолчал. – В поместье сегодня заявился ее старый любовник. Из-за него они с отцом развелись. Я выставил его, она начала ругаться.
Похоже, речь о том блондине, которого я только что видела с Юлией. Что ж, не думаю, что Даниле стоит это знать.
– Знаешь, я тебе завидую.
– Какие основания? – Хан вывернул руль, влетев в поворот.
– Живые родители.
– Тоже верно.
– Прости, у меня сегодня день жалости к себе.
– Понимаю.
– Давай сменим тему? Хотела тебя кое о чем спросить. Вернее, о ком.
– Спрашивай.
– Несколько раз видела в поместье мужчину, блондина.
– С зелеными глазами? – перебил Данила, сжав руль.
Черт, он подумал об ухажере Юлии.
– Нет, с голубыми. Примерно твой ровесник, такой скандинав типичный, зовут Бера.
– Знаю его. Он аналитик. Консультирует, скажем так, Охотников иногда по… некоторым санклитам.
Я изогнула бровь, и Хан сдался.
– Да, по семье Драганов. И на этом давай свернем тему, Саяна.
Скрипнув зубами, пришлось согласиться. Слишком опасная дискуссия может получиться. Но мысли не остановишь. Что затевает Глеб? Неужели опять намерен что-то выкинуть? Мало ему прошлого раза? Он и так перевернул обе наши жизни!
Нога опять заныла. Я скривилась и потерла лодыжку. Да, распухла и отекла. Горячая на ощупь, пульсирует болью.
– Сейчас, потерпи. – Данила въехал в ворота поместья, остановил машину у выезда и, кинув ключи вышедшему нам навстречу механику, помог мне выйти.
Путь до дома пришлось опять проделать на его руках.
– И куда ты тащишь бедную стажерку? – полюбопытствовала я, с интересом наблюдая, как мужчина, не свернув на моем этаже, пошел по лестнице еще выше.
– К себе, конечно. – Он действительно внес меня в свою комнату и положил на кровать. – Снимай туфельку, Золушка!
– Знаете, господин наставник, когда говорят, что шпилька – женское оружие, не только красота имеется в виду!
– Да уж, помню, как ты недавно мне в кадык заехала. – Мужчина усмехнулся и сел рядом. – А, вот он! – Хан извлек из недр черного потрепанного пакета баночку с зеленым содержимым.
Квакнула крышка, и комнату наполнило редкостное зловоние. Из глаз потекли слезы. Привокзальный бесплатный туалет в провинции и то не так ужасно «благоухает».
– Ну, давай ногу, лечить буду.
– А гангрена не начнется? Уж больно запах подозрительный!
– Это конский бальзам. Мне знакомый в Петербурге делает. Поверь, утром и думать забудешь о лодыжке!
– Потому что нога отвалится?
– Доверься мне, Саяна.
Горан говорил также. Вот некстати вспомнилось.
Густо намазав многострадальную ногу вонючим кремом, Данила туго забинтовал ее.
– Вот и все. До утра не снимай, хорошо?
– Как скажете, доктор. А вечерняя тренировка завтра, кстати, будет?
– Если отек спадет.
– Хорошо. Спасибо, Данила.
Несмотря на протесты, он отнес меня в мою комнату и ушел, строго-настрого наказав лежать. Я честно пыталась болеть, как положено, но выдержала только час. Сначала решила переодеться, повесить платье в шкаф и собрать белье в стирку, чтобы чем-то себя занять. Потом как-то само собой получилось, что я уже в прачечной загружаю стиральную машину. Чтобы успокоить совесть, надо сказать, что нога не болела.
Вернувшись в комнату, я сняла джинсы и свитер, в который переоделась, и обнаружила, что все футболки отправила в стирку. У дальней стенки полупустого шкафа, среди зимнего «обмундирования» нашлась рубашка. Я вытащила ее и замерла. Черная шелковая сорочка принадлежала Горану. Мне нравилось спать в ней, когда…
Я помотала головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания о стальном кольце рук, которое всю ночь тесно прижимало меня к его горячему телу. Как она вообще оказалась здесь? Но выбора не имелось. Не голой же ходить.
Холодный шелк ласково обнял тело. Нос уловил тонкий аромат древесно-мускусной туалетной воды. Неужели до сих пор не выветрился?
– Какая ты красивая, Саяна!
Тихий шепот за спиной заставил меня подпрыгнуть.
На подоконнике сидел Горан.
Весь в черном. Глаза сияют.
Может, у мази Данилы есть побочные эффекты?
Мысли разлетелись в разные стороны. Дыхание сбилось. Я никак не могла отвести от него взгляд.
Какой же он!..
– Драган, что ты здесь делаешь?! – голос внезапно осип.
– Увидел, как Охотник прикасается к тебе, на руках несет… Не выдержал, прости.
– Ты следил за мной? – так вот почему я чувствовала его рядом!
– Больше мне ничего не остается, родная.
– Горан!
– Прости. Как твоя нога?
– Данила помог, все хорошо.
– Этот Хан! – санклит скривился. – Он всегда рядом с тобой! Все время кружит вокруг!
– Тебя это не касается!
– Не могу без тебя! – Драган полыхнул глазами, надвигаясь на меня. – Я люблю тебя, Саяна, воздух мой!
Господи, если он сейчас… Не выдержу ведь!
Я начала пятиться назад, но ступни запутались в коврике, и лишь благодаря горячим сильным рукам мне
