Дева из Валькариона - Пол Андерсон

в его руке, ударяясь о щиты и шлемы. С криком упал стражник, у него была отрублена рука. Альфрик ударил еще одного в горло, пнул третьего в промежность и взревел.

Они теснились вокруг него, тесня щитами. Древка копий били по его шлему, стоял звон, как от медного гонга. Альфрик пошатнулся, крикнул, снова ударил, меч выпал у него из руки, и он погрузился в громкую тишину…

Смутно он чувствовал, что с него снимают латы, сковывают по рукам и ногам, грубо поднимают на ноги. Он машинально пошел, в голове постепенно прояснялось. Сквозь туман боли он увидел, что Хильдаборг идет с ним рядом. Копья кололи их в спину, цепи на руках и ногах звенели. Они находились в центре тройного ряда стражников, их вели в Храм.

Вокруг виллы богатых горожан, белые в лунном свете, окруженные ароматными садами. Альфрик видел журчащие фонтаны и подумал о выжженной земле за этими стенами: земля могла бы снова расцвести, если бы была вода.

Но этого никогда не будет. Его повесят высоко над городом, фалкхи выклюют ему глаза, Хильдаборг умрет, и Храм будет владеть Валькарионом, пока город не превратится в пыль на ветру.

Возвращались силы, а с ними решимость не уходить без еще одной схватки. Начал работать мозг, возродилось прежнее холодное мастерство его бурной жизни… и безнадежно. Их схватили, с ними покончено, всякое его сопротивление будет похоже на борьбу зверя в клетке.

– Итак, все кончено, – устало сказала Хильдаборг. Потом слегка улыбнулась. – Но мы сделали хорошую попытку, Альфрик. – И тепло: – И мы любили друг друга. Этого достаточно.

– Нет, недостаточно, – ответил он. – Но это кое-что.

– Молчать! – приказал жрец.

Теперь они на вершине холма, и перед ними возвышаются могучие стены Храма. Альфрик видел вокруг множество рабов, стражников и жрецов всех рангов. Постоянно продолжал звучать гонг, он словно заполнял мир своим медным звоном. Торжественно звучала служба Обручения Лун.

Воин посмотрел в сторону площади. Над пропастью между двумя вершинами переброшен мост, на нем стража. Другие стражники, городские и храмовые, осаждают дворец, Альфрик видел кольцо их костров. Они устанавливают большие баллисты; он знал, камни из этих машин разрушат стены.

С вершины холма он видел побелевшую в свете лун пустыню и дно высохшего моря. Когда-то оно было голубым и живым, блестело на солнце, длинные волны разбивались в пену и гремели на ослепительном берегу. Гавань Валькариона была забита кораблями со всего мира, лес высоких мачт, дикие запахи соли, и смолы, и пряностей с юга. А еще дальше зеленая земля, и на мягком голубом летнем небе плывут облака.

* * *

Все это ушло, мир высох, превратившись в пустыню, низкорослые леса и суровые луга, песок засыпал русла древних рек и дно морей, воздух стал разреженным и холодным, с горьким запахом ржавчины. Города превратились в развалины, Империя стала тенью, и жалкие остатки людей погрузились в варварство и смерть.

Альфрик посмотрел вверх, на холодное великолепие ночного неба. Ему говорили, что в мудрой древности существовало поверье, будто это яркое звездное войско – иные миры и солнца, может быть, более счастливые, чем это. Хоть некоторое утешение.

Теперь Луны близки к соединению. Яркий Даннон триумфально опускается на мать Амарис, он покроет ее и пройдет дальше, и это венчание станет наступающей судьбой мира. Холодная судьба, темное будущее – ночь, и голод, и смерть, и Луны будут светить над миром, погружающимся в окончательное забвение.

Что ж, люди все равно так или иначе умирают и должны мужественно встречать свой конец. Альфрик расправил плечи и вошел в Храм.

Их провели длинным коридором, в конце которого он увидел просторное помещение, украшенное золотом, серебром и яркими камнями, забранное самыми дорогими древними коврами. Даже в нынешнем положении глаза Альфрика зелено блеснули. Ограбить бы это помещение!

Их провели еще через один зал, потом по вырубленной в камне лестнице в темницы Храма. Альфрик достаточно бывал в тюрьмах, чтобы влажные вырубленные в камне коридоры не показались ему незнакомыми, но Хильдаборг вздрогнула и плотней прижалась к нему.

В глубине коридора прозвучал крик, прозвучал и стих, вызвав эхо. Жрец усмехнулся.

– Еретику показали его ошибки, – елейно сказал он. – Он святотатствовал именем Лун и говорил, что ждет правления императрицы.

– Теперь его ждут боги, – вызывающе сказала Хильдаборг.

Стражники ввели их в камеру, немного больше простой пещеры в сердце холма, и приковали к скобам в стене. Они были едва способны пошевелиться, лица их были в нескольких дюймах друг от друга – между ними мили, целый мир, устало подумал Альфрик… он больше никогда не поцелует ее…

Стражники захлопнули дверь и оставили их в полной темноте. Голос Хильдаборг дрожал, но заговорила она храбро:

– Что нам делать?

– Сейчас ничего. – Варвар потянул цепи, проверил их прочность и расслабился. – Может, ждать шанса. Или… разумно… умереть…

– Я не хочу умирать, Альфрик. Я хочу жить, хочу увидеть небо, почувствовать ветер, родить тебе сыновей.

– Мне тоже не нравится мысль о смерти, дорогая. Если бы мы бежали в Аслак…

– Но мы не бежали, и я все равно этому рада. Хотя то, что ты тоже должен умереть…

Она замолчала, и он услышал в темноте ее негромкие рыдания.

Он попытался найти слова, но не смог. Поэтому продолжал молчать.

Вскоре дверь снова открыли. Вошел человек в сопровождении двух храмовых рабов. Альфрик увидел роскошное одеяние и понял, что это Верховный Жрец Терокос.

* * *

Он рослый, с покатыми плечами, чуть полноватый, но мускулистый, с тяжелым мрачным лицом под обритым лбом, с твердыми тонкими губами, с маленькими черными блестящими глазами, очень холодными. Когда он заговорил, голос его звучал чудесно, низкий орган, и он играл на нем, как настоящий музыкант.

– Итак, мы снова встретились, твое величество, – сказал он и поклонился. В его голове не было насмешки, он говорил откровенно и деловито.

Хильдаборг ничего не ответила. Она стояла в рваной солдатской тунике, прижавшись прекрасным телом к стене. Влажные от пота черные волосы прилипли ко лбу и сверкающей в свете факелов волной падали на плечи. В колеблющемся свете лицо ее было белым и осунувшимся, вымазанным кровью и грязью, со следами слез, но она вызывающим взглядом отвечала на взгляд жреца, и губы ее не дрожали.

Терокос с ног до головы осмотрел рослого варвара.

– А ты и есть завоеватель из пророчества, – произнес он. – Сильный человек, но как ты собирался это проделать? Кто твои союзники в городе? Каков был твой план?

– Я Альфрик из Аслака, я пришел сюда без друзей и плана, ничего не зная