Макбара (Отрывки из романа) - Хуан Гойтисоло

голоса : самохвал! нечего выпяливаться! к чему пустые разговоры! оставьте при себе свои теории и скажите хоть что-нибудь о троглодите!

председатель : тише, господа, если все будут говорить одновременно, никто ничего не поймет!

я хотел бы закончить свое выступление ссылкой на основополагающие тезисы

крики : нет, нет!

хорошо, я умолкаю, раз уж свободу путают с гамом и беспорядочными выкриками, управляйтесь на здоровье без меня!

к моему глубочайшему сожалению, я вынужден публично заявить о несогласии с уважаемым коллегой и напомнить ему, что официальная свобода может и должна выражаться шиканьем и свистками всякий раз, как народ замечает, что ему вместо зайца подсунули кота, что актуальная и остро драматическая проблема, которая его живо интересует, используется как повод для схоластического диспута десятка набобов от науки, окостеневших в академическом высокомерии, далеких от насущных нужд и чаяний народных масс, ученых, с олимпийской надменностью игнорирующих все, что выходит за узкие рамки их специальности, занятых лишь тем, что разрисовывают замысловатыми фигурами борта корабля, который вот-вот пойдет ко дну из-за сильной течи во многих местах!

голос : браво, отлично сказано!

обсуждаемая на сегодняшнем симпозиуме тема, простите меня за грубую откровенность, — это просто-напросто тема вопиющей несправедливости нашей социально-экономической системы, которая использует свой аппарат подавления для того, чтобы безжалостно уничтожать человека, низводить до уровня бродяги-оборванца, ее принципы — организованный грабеж богатств и сокровищ нашей планеты, нахальное присвоение правящим классом прибавочной стоимости, создаваемой трудом рабочих и служащих, элитарная концепция культуры, призванная закрыть народу доступ в учебные заведения и намеренно держать его в темноте и невежестве, как раз это умышленное оболванивание и вынуждает человека, вроде сидящего перед нами несчастного, вырываться из шестерней перемалывающей его подпой индустриальной машины, отвергнуть лживую и преступную пропаганду нынешнего образа жизни и искать спасения в возврате к предкам, к доисторическим временам, поскольку, будучи предоставлен самому себе, он не смог четко осознать свое положение, выковать духовное оружие для зашиты от эксплуатации, жертвой которой он является, в сознании его не зародился луч надежды на создание нового общества, общества без угнетателей и угнетенных, а меж тем этот луч, прорвавшись сквозь облака, уже проник в наш обветшалый, полуразвалившийся дом (ропот недовольства в зале)

голос : хватит пропаганды, ближе к делу!

выкрики лакеев существующей системы не заглушат мой голос, я с гордостью говорю о путеводном маяке, единственной надежде на спасение человечества, которому угрожает смерть от когтей издыхающего чудовища, напоследок запугивающего мир атомным оружием, перспективой всеобщей гибели!

голоса : довольно! замолчите! эту песню мы знаем наизусть!

и вы ее не раз еще услышите, поступательное движение истории не остановишь, вот, например, в народной республике (возрастающий шум заглушает слова оратора) зрелище, подобное тому, которое являет нам этот несчастный, совершенно невозможно, там с эксплуатацией покончено раз и навсегда, к власти пришел пролетариат, всем гражданам обеспечены равные возможности, просвещением ведает сам народ, штурмом взявший последние рубежи изжившей себя культуры прошлого!

голоса : слушай, заткнись!

там (снова неодобрительные крики) народные массы взяли свою судьбу в собственные руки, и, вместо того чтобы материально и духовно прозябать, как это происходит с нами, они жадно читают классиков нашего учения, охотно устраивают коллективную читку произведений Великого Кормчего, невероятная популярность которого проявляется в том, что его постоянно цитируют, его мыслями пронизаны беседы, речи и выступления на собраниях, частные разговоры, а также в неимоверном количестве его портретов, висящих в жилище каждого гражданина, и еще в энтузиазме и рвении, с которыми благодарная молодежь наперебой пишет картины и стихи в честь вождя, сознавая его огромный вклад в общественный прогресс, в развитие человеческой личности, в мировую сокровищницу человеческой мысли!

голоса членов президиума : это недопустимо!

чей-то выкрик : так и катитесь в эту самую республику, если она вам так нравится!

крики : правильно, правильно, пусть катится!

председатель : спокойнее, господа, спокойнее!

но никто его не слушает : присутствующие выражают свое недовольство, яростно хлопая по пюпитрам : некоторые встают, вскакивают на стулья и осуждающе указывают пальцем на того или другого члена президиума : докладчики спорят друг с другом, продолжая отстаивать каждый свою точку зрения, взывают к строгим и точным наукам, ссылаются на непререкаемые авторитеты, мечут цитаты, словно дротики, обвиняют оппонентов в сектантстве, раскольничестве, непоследовательности : шум стоит оглушительный, и тут в зал тихонько входит группа гостей, руководимая гидом компании «Sahara Tours» : гид пытается перевести им объяснения из рекламной брошюры Управления по вопросам туризма, но вынужден отказаться от своего намерения, несмотря на звукоизолирующие наушники, которыми снабжены туристы : испуганные, растерянные, они обступают своего чичероне, стараясь держаться вместе из-за обилия воров и бандитов в этих краях, не выпускают из рук пакеты и свертки с движимым имуществом : жестяные коробки с горстью сушеных корней, потрепанные колоды карт, цветные анатомические картинки, трактаты по эротике и рецепты возбуждающих средств, Кораны, руководства по знахарству, древнейшие молитвенники

все столпились в кучу

слабоумный, пощипывающий струны лютни и баюкающий ее, как мать ребенка

женщина под чадрой — предсказательница судьбы

верящий в чудеса горбун с мелком для рисования граффити

мальчик-акробат в кричаще-яркой курточке и шароварах

танцовщики племени гнауа в блузах и коротких штанах, черные ноги сверкают первозданной наготой

великан с крупной, наголо обритой головой, толстым и крепким затылком, широкими плечами, бронзовой кожей, толстыми губами, обвислыми монгольскими усами, во рту полно золотых зубов

старый мим в светлом парике

два шута в примитивных нарядах, с ослиными ушами

двое жилистых темнокожих флейтистов и с ними бродячий торговец женскими нарядами, легкими газовыми чадрами, расшитыми поясами

собиратель ящериц, похожий на козлобородого фавна

писец с пером, чернильницей и мятым пергаментом

торговцы

альфакú, мусульманские богословы и судьи

ремесленники

ученики аптекарей

ученики мусульманских религиозных школ

никто из них не понимает значения происходящего в этом зале : нескончаемые крики в зале, все еще спорящие члены президиума на сцене, и тут кто-то из гостей замечает мрачную, молчаливую фигуру, забившуюся в кресло, человек этот не обращает никакого внимания на окружающих, упорно разглядывает собственные колени

заметивший героя дня осторожно, не веря глазам своим, указывает на него сотоварищам, советуется с ними вполголоса

chuf, ma aareftih-ch?

chkun?

r-raxel gales aal ch-chil-lia!

fain hwa?

rah, rah hda t-tablá d-el-mualimin!

tbarak-allah, daba aad chuftu![27]

и тотчас получает ответ : ну да, ты прав, это марракчи, я его узнал, много лет тому назад он работал в сыромятне, кто затащил его в эти дальние края?

обрадованные, они беспокойно и нетерпеливо пытаются привлечь внимание героя дня жестами, зовут к себе, эй, друг. ты что, земляков не узнаешь?

бритоголовый великан сует два пальца в рот и издает оглушительный свист, который, как по волшебству, прекращает сумятицу : на великана обращаются взоры всех присутствующих, даже пещерный житель вроде пробуждается от спячки : еще наполовину одурманенный, глядит на улыбающихся туристов, и мало-помалу черты его лица оживают, глаза вновь обретают блеск и жизнь : толстые и недвижные, как на картонной маске, губы вдруг растягиваются в улыбку

он резко встает с кресла, сходит со сцены, прыгает вверх по ступенькам амфитеатра, попадает в распростертые объятья ближайшего из туристов, который радостно приветствует единоплеменника, четырехкратно лобызая его морщинистые щеки и едва сдерживая радостные слезы

los ahlan-wa-sahlan, fain kunti? ach had el ghiba? marhaba bik, s-salamu alikum[28]

нараспев произносимые приветствия разносятся по залу

члены президиума и все присутствующие с изумлением наблюдают за этой радостной встречей членов единой семьи, и, когда предмет обсуждения уходит с вновь прибывшими, председатель уныло объявляет симпозиум закрытым

КАК ВЕТЕР В СЕТИ

сплошные дыры : гуляет ветер, и нигде от него не укрыться, полная бесприютность : голая равнина, сыпучие пески, сиротливое одиночество, вражда, ненависть, тучи пыли, неуемная злоба : не веришь даже тому, что видишь собственными глазами : хочется куда-то бежать, далеко-далеко, достичь счастливой пристани : лживая надежда, без конца откладываемое решение : предчувствие реального счастья и реальной гибели : надо устоять на ветру, вцепиться корнями в скудную землю, выжить наперекор враждебным силам, питаться воздухом, подобно упрямому дикому кусту : и ты бредешь, босой и оборванный, вслед за стадом тощих коз, будто спишь на ходу, и не подозреваешь, что где-то за краем бесплодной равнины существует иной мир : ты слишком мало знаешь даже о себе самом и окружающих тебя людях : обрывки фраз, грубые слова, долгое многозначительное молчание, взгляды, полные презрения или сострадания : знаешь, что ты незаконнорожденный, хотя и не представляешь толком, что это такое : на тебя смотрят как на пустое место, какой он уродливый, никто меня не приласкает, говорят, мать не кормила его грудью, растет дичком, все смеются над твоими ушами : гоняй стадо по высохшим руслам ручьев, кутайся в грубую попону вместо одеяла : спасайся, как можешь, от холода и от жары, от поднимаемого ветром желтого песка : за горизонтом не существует ничего : ночь сменяет день, день сменяет ночь, постоянно одно и то же, слова и поступки повторяются до осточертения : танком подберешься к козьему вымени, пососешь теплого молока и в эту минуту подумаешь, что есть же где-нибудь и другой мир, добрый и приветливый : однажды ты узнал, что твоя мать заболела, и втайне желал ей смерти : стану хозяином своей жалкой судьбы, умчусь от смерти, как олень : вперед и вперед, никогда не оглядываясь, новые племена, новые пастбища, ты ищешь убежища среди коз, просишь милостыню, надо же как-то кормиться : он один-одинешенек, возьмем его, пусть пасет овец, а есть будет вместе с нами : ежевечерние разговоры у очага : обо мне говорят так, будто меня нет : некому о нем заботиться, мать умерла, а сам он дурачок, бормочет что-то без всякого складу : и, как всегда, — уши, мои уши : и постоянное желание бежать, вечный соблазн : приемыш, бродяжка : дикий, непоседливый, все кочует с места на место, не стоит его держать, что с него проку : а попробуй укради что-нибудь, камнями закидают, собак натравят да еще и насмеются над тобой : только и слышишь — он вроде недоносок : только и слышишь — такого и черт к себе в пекло не возьмет : не обращай внимания, иди своей дорогой, найдется добрая душа, подаст грошик или поднесет кружку молока, кто-нибудь и тебе улыбнется : наконец ты покинул унылую пустыню и впервые пришел в город : удивился безупречной симметрии звезд : они тянутся будто по линейке и становятся все больше, по мере того как приближаешься к ним : капли огня, загадочным образом заключенные в стеклянные пузыри : электричество : ты долго стоял разинув рот и в эти минуты был бесконечно счастлив, забыл обо всем, что осталось позади : прошлое — остывший пепел, дурной сон : как ты безобразен : нескладная фигура, костлявые руки и ноги, рябое от оспы лицо : ты носился с ватагой таких же оборвышей, чистил ботинки, был мальчиком на побегушках, ночевал под какой-нибудь стеной на площади или в кустах под открытым небом : по ночам не раз случалось подсматривать за любовными утехами парочек, уединявшихся на кладбище, затененном деревьями, над которыми висел ущербный месяц : слушал вздохи, любовные стоны : кто-то с кем-то соединяется, а ты один как перст : никому я не нужен, никто меня не любит : бритая голова, ослиные уши, грязь и лохмотья : так трудно не показывать вида, когда на тебя смотрят, ты и без зеркала знаешь, почему тебе выносят такой безжалостный приговор : я ходил на городскую площадь набраться ума, послушать разные истории, и как я восхищался хугларом, его ослепительной улыбкой, его талантами шута, альфакú и поэта : его силой и ловкостью, цветистой речью, сдобренной цитатами из Корана : смеялся до слез соленым анекдотам, которые он сопровождал непристойными жестами и звукоподражанием : молодой, статный, одетый в роскошный бурнус — кто с ним сравнится! : стоит ему скрестить на груди руки, воззвать к милости аллаха и задумчиво начать речь, как к нему, словно к магниту, тянутся старые и молодые : слушают навострив уши, притихшие, зачарованные — обитатели совершенного мира, простого и ясного, как алгебраическая формула : и ты тоже переносишься в этот мир, живешь в кем, гордишься своей мудростью и красноречием, деньги без труда плывут тебе в руки, и ты щедро их тратишь, опьяняясь любовью или легким дурманом кайфа : приветствия, поклоны, улыбки, целование рук : на меня смотрят все девушки : сладость, нега, аромат гинекея : вот бы и мне так же, как он, ходить из селения в селение, читать по памяти отрывки из Корана, обвораживать слушателей бархатным тембром голоса : угадывать скрытую под чадрой красоту, назначать свидание, подмигнув всего один раз : жаркие холодные ночи, шелка, звериные шкуры, ковры, сладкий дурман, взаимное исступление, ни с чем не сравнимое наслаждение : к рассвету клятвы забыты, полнота сменилась пресыщением, и ты с легким сердцем бежишь, крадучись убегаешь от скуки : снова праздники, паломничества, ярмарки, новые победы, новые разочарования, ты верен лишь самому себе, вечный обманщик : полет воображения опасен, потому что на смену ему приходит ярость, которая оборачивается против меня самого, терзает острыми клыками : невесомость, спячка, сон, травка, настой — любой дурман : в десять лет ты попробовал план : жребий брошен, ничто тебе уже не поможет : ты твердо знаешь, что спасения нет : неумолимый рок, казнь изнутри, нищета страх нужда бессилие уродство : но все равно ты растешь, ощущаешь, как тяжелеют твои мужские причиндалы : слушай, ну-ка покажи, расстегнись — да ни одна женщина тебя до себя не допустит, что твой жеребец : тебя щиплют, оставляя синяки, дергают за уши, а ты все сносишь, как тихая скотинка : праздник кончился, ярмарка закрыта, свернуты палатки, когда-то теперь она вернется : ну и шагай, оставь это паршивое селение, иди вслед за торговым караваном, питайся орехами, вернись в большой город, но уже без всяких надежд : и вот военные гарнизоны на краю пустыни : ты бродишь по казармам легионеров и спагú[29], оказываешь мелкие услуги солдатам, питаешься крохами с их стола, роешься на помойке, глотаешь объедки : я привык жить паразитом, жрать отбросы, дочиста обгладывать кости : неправильный мир, полный лишних вещей, им — все, мне — ничего, медленное гниение, пародия на жизнь : пыль, песок, самум, я набит песком, изнутри никогда не очистишься, душа у тебя в грязи : все равно надо выжить : влачи растительную жизнь, кочуй из полка в полк, жертва гниения, облысения, уродства, bulimia vulturidas[30] : каждое утро несет с собой новые беды, ящик Пандоры с неизвестными дарами, обманчивый свет : и неожиданности, нарушение привычного хода вещей : например, военный парад в присутствии высоких властей : суета, аврал, начищенные бляхи, гортанные команды, лихорадочная подготовка к празднику : театрализованное представление под открытым небом с участием звездочки столичного варьете : интендантские фургоны переоборудованы под артистические уборные : у дверей часовые, вокруг толпятся солдаты, пытаются хоть что-нибудь разглядеть сквозь занавески — пышная шевелюра, волнующая походка, хихиканье : дощатый помост, скудные декорации, мишура, блестки, драпировки, юпитеры, страждущая публика, присевшие на корточки вояки, аплодисменты, шиканье : духовой оркестр, гнусавый аккордеон, заунывная музыка, выступление акробатов, чревовещание, фольклорные ансамбли : все это лишь антураж, прелюдия к выходу знаменитой артистки, она — гвоздь программы : загадочная сибилла, ожидающая момента своего эффектного появления на сцене : пышные султаны из перьев, ленты, балетные туфельки, сладострастный танец : почтеннейшая публика в восторге, овации, крики «бис», цветы, дива кланяется : мягкие, пластичные руки, многообещающие формы, дразнящие изгибы тела, качание бедрами : вояки пожирают глазами ее прелести : мелькает дамский треугольник, сад наслаждений : пусть я знаю, что это не для меня, но все равно вожделею, крадусь к интендантскому фургону, где она переодевается, при свете звезд небесных гляжу, как легко и грациозно движется она за занавесками : еще какие-то темные силуэты, легионеры, крадущиеся шаги в направлении кладбища : залегаю меж могил и гляжу, как сменяют друг друга ее избранники : прерывистое дыхание, стоны и мгновения глухой тишины : вставай, уступи место товарищу, сожги вольтову дугу и отключись : ты дожидаешься, пока не уйдет последний, и вот ты с ней наедине — она и ты : женщина лежит, тяжело переводя дух, понемногу приходит в себя