Диссертация ведьмы - Лана Светлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я радостно закивала головой. Уже что-то, от такого зануды даже подобное предложение было верхом щедрости!
Змей вздохнул и щелкнул пальцами, снимая с дома охранный полог:
— Заходи уж тогда.
…За моей спиной что-то неуловимо изменилось. Я оглянулась — и раскрыла рот. Вместо черной каменной глыбы передо мной стояли великолепные деревянные хоромы. Крыльцо опиралось на изящные балясины, по которым неизвестный мастер пустил резные узоры из зверей и птиц. Наличники на окнах выглядели будто деревянные кружева и сверкали яркими красками. Все строение было ажурным и легким, будто парило над землей.
Змей толкнул тяжелую, окованную железом дверь, и я очутилась в сенях, откуда вели в разные стороны арки-проемы. Справа был всход наверх, прямо шли клети и чуланы. Мой руководитель повернул налево, отворив еще одну дверь, и я вслед за ним вошла в горницу. Большая и светлая (размером со всю нашу с Сандером квартирку!), она вызвала у меня еще один приступ восхищения. Мой руководитель явно любил красивую жизнь и комфорт.
На окнах висели расшитые цветными нитями занавески. У стен стояли широкие лавки, сверкал свежим деревом стол, на столе в глиняном кувшинчике источали аромат свежие цветы. Тихо, ненавязчиво играла музыка — в углу я заметила зачарованный местный инструмент, который, как я узнала позже, назывался гусли-самогуды.
В углу стояла добротная каменная печь, расписная, украшенная изразцами. А за печью притаилась еще одна комната, но что там — разглядеть не удавалось.
— Голодная? — спросил меня руководитель, уже зарывшись в рукопись моей диссертации.
— Угу, — согласилась я, присаживаясь на край скамьи. Как же здесь уютно пахнет свежим деревом! Век бы здесь жила!
— Василиса! — крикнул профессор. — Накорми гостью!
В горницу вошла пригожая статная девица с тугой косой ниже пояса. Приветливо мне улыбнувшись, она расстелила на столе вышитую скатерть. Я успела лишь заметить, что между пальцами у девушки были лягушачьи перепонки, как красавица уже исчезла.
— Это скатерть-самобранка, — буркнул себе под нос мой научный руководитель. — Попроси, что хочешь, она накормит.
Серьезно? Я с подозрением посмотрела на скатерть. Какие тут, однако, самобытные артефакты!
Чувствуя себя немного странно, я погладила скатерть и прошептала:
— Здравствуй, дорогая, покорми меня, а?
Скатерть колыхнула углами, и стол передо мной заломился от снеди. Ого, да я столько за месяц не съем! Похоже, надо было конкретизировать свои желания.
А отличная, однако, вещь! С моей нелюбовью к готовке она бы мне определенно пригодилась.
Не отвлекаясь от ужина, я наблюдала за своим руководителем, а он… вооружившись перьевой ручкой, он правил мою рукопись. Ну как правил… Прочитывал абзац, хмыкал и зачеркивал его. Прочитывал еще один — и снова зачеркивал. В одном месте он задумался, постукивая длинными холеными пальцами по лавке, и вместо зачеркивания поставил поперек абзаца большой вопросительный знак. А после снова принялся зачеркивать.
— Вот, — кинул он передо мной мою рукопись спустя полтора часа.
В тексте почти каждый абзац был аккуратно зачеркнут, за исключением того, возле которого стоял вопросительный знак.
— Ерунда, — констатировал руководитель. — Это даже работой назвать нельзя.
Я вспыхнула. Да я год над этим трудилась!
— Вы хоть объясните, что не так! — возмутилась я.
— Все не так.
Очень доходчиво, демоны тебя побери!
— И куда мне тогда двигаться в моей работе?
— Куда хочешь, но не в ту сторону, которую ты выбрала.
Я вскочила с лавки, чувствуя себя оплеванной. Вот так все взять и зачеркнуть, оставив взамен выжженное поле?!
Только теперь я поняла, почему многие аспиранты так и не дописывают свои диссертации. Не потому, что им лень работать. А потому, что им не везет с научными руководителями! Как мне сейчас!!!
— И что вы предлагаете мне делать? — стараясь сдержаться, сквозь зубы выдохнула я.
Змей улыбнулся — хищно и одобрительно.
— Василиса! — снова крикнул он. — Принеси из своего терема трактат о лесных ведьмах!
Спустя минуту услужливая Василиса внесла в горницу тяжелую берестяную книгу. «Баба Яга как классический пример лесной ведьмы: исследование культурного феномена Мира Преданий» — гласила надпись на обложке.
Змей торжественно вручил мне книгу и сказал:
— Как договаривались — два месяца тебе на проведение полевых исследований. Жить будешь в образе Бабы Яги — для полного, так сказать, погружения в материал!
— Можно вопрос?
— Да.
— А где живет Баба Яга?
Мой руководитель посмотрел на меня с жалостью, как на слабоумную:
— Конечно же, в своей избушке на курьих ножках. Есть тут как раз одна свободная, давно пустует. Я тебе сейчас кобылу оседлаю, она тебя мигом до базы довезет.
Я возмутилась:
— Да я на лошади всего пару раз сидела!
— Ну, — пожал плечами мой руководитель, — значит, седло на спине найти сможешь.
— Так ночь же на дворе! Куда я пойду?!
Мой руководитель с трудом сдержал ухмылку и заботливо сообщил:
— А у меня все светлицы заняты, там мы с Василисой живем. И потом, быстрее начнешь исследования, быстрее диссертацию напишешь. Ты же этого хочешь? Тогда собирайся!
С этими словами он вышел из горницы седлать лошадь, а я осталась стоять, закипая от ярости. Гад чешуйчатый! Сибарит эгоистичный! Зануда от науки!!!
Взгляд мой упал на лежащую на столе скатерть-самобранку. Ну, я считаю, что имею право на компенсацию после такого общения! И вообще, наверняка в избушке на курьих ножках кушать будет нечего. А голодный аспирант — это непродуктивный аспирант!
Сложив скатерть-самобранку в аккуратный сверток, я засунула ее в свой заплечный мешок вместе с исчерканной диссертацией. Впереди меня ждали два месяца полевых исследований.
Глава 6
Златогривая кобылица Змея Горыныча домчала меня до места назначения быстрее, чем я успела опомниться. Остановившись, она топнула копытом, и я с кряхтением соскочила с седла на землю. Надо мной шумел ветвями вековой лес. А прямо перед моими ногами расстилалась огромная поляна. Дальний ее конец терялся в ночном мраке, но по бликам луны на водной глади было ясно, что там дальше — берег лесного озера.
Ровно посреди поляны стояла избушка на курьих ножках. Строение беззаботно чесало одну ногу об другую, весело поскрипывая висящей на одной петле дверью. Бревенчатый сруб потемнел от времени, щербато скалясь подслеповатыми черными окнами.
Мы с избушкой смотрели друг на друга, и мурашки предательски бежали по моей спине. Дом и так не выглядел особо пригодным для жилья, а наличие у избы собственного разума вообще лишало энтузиазма знакомиться ближе.
В принципе, я и на
