На пути к новой пенитенциарной ролевой парадигме - Никита Сергеевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, межролевой насильственный конфликт – это насильственная форма требований выполнения обязательств, которую применяет один человек к другому в результате возникших между ними противоречий.
Классифицируются межролевые насильственные конфликты следующим образом:
1. По ролям (муж/жена, полицейский/грабитель);
2. По масштабу или количеству участников: два и более;
3. По сфере взаимодействия:
3.1. Военный конфликт;
3.2. Уголовно-правовая сфера;
3.3. Сфера закрытых учреждений;
3.4. Семейно-бытовая сфера и т. д.
4. По форме насилия:
4.1. Угроза применения насилия;
4.2. Физическое и психологическое воздействие:
4.2.1. Нанесение телесных повреждений;
4.2.2. Убийство;
4.2.3. Психологическая травма и др.
Межролевые конфликты происходят в одной ролевой системе между людьми с разными ролями, имеющими нечто общее. И в каждой системе, помимо установленных правил (например, норм закона), есть своя ролевая парадигма.
Поэтому насильственные способы участия в конфликте – это тоже следствие либо роли, либо ролевой парадигмы. И чтобы понять, в чём источник насилия, необходимо исследовать не только роль, но прежде всего саму ролевую парадигму.
Выбор способа анализа любого процесса с точки зрения конфликта обусловлен практической пользой конфликтов: они выступают в качестве индикаторов состояния любой социальной системы, указывают на имеющиеся недостатки и обосновывают необходимость изменений. Деструктивные конфликты прямо указывают не только на имеющиеся противоречия в отношениях, но и на вредоносную ролевую парадигму.
Наличие конфликтов для любых организаций и общества в целом является нормальным состоянием, потому что общество без противоречий – это утопия. Общественную же опасность вызывают деструктивные способы участия в конфликтах и их разрешения. Поэтому, говоря о пенитенциарных конфликтах, стоит обратить особое внимание на их криминогенность.
Глава 2. Пенитенциарный процесс и его криминальный генезис
Я убедился, что глупо делить людей на плохих и хороших. Человек неузнаваемо меняется под воздействием обстоятельств. И в лагере – особенно.
С. Довлатов
2.1. Общие особенности конфликтности пенитенциарного процесса
Исполнение уголовных наказаний в виде лишения свободы – сложный пенитенциарный[36] процесс, регламентированной целью которого является исправление осуждённых и предупреждение совершения ими новых преступлений (ст. 1 УИК РФ). Подобная дуалистическая цель стоит и перед многими зарубежными пенитенциарными системами – заключается она в реабилитации[37] правонарушителей и профилактике правонарушений.
Однако исследования показывают, что достижение указанной цели такими мерами, как принудительная изоляция от общества и моральное воздействие на осуждённых, является очень трудным[38]. В том числе об этом свидетельствует высокий процент рецидивной преступности, а также наличие преступности пенитенциарной. По одним источникам, повторные преступления совершают более 50 % лиц, ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы[39], по другим – порядка 80 %[40]. При этом некоторые авторы продолжают утверждать, что множественные рецидивы являются следствием неэффективности процесса исполнения наказания в отдельных учреждениях[41]. Согласно другой точке зрения, само нахождение в местах лишения свободы негативно воздействует на индивида и может провоцировать его на совершение новых преступлений[42]. Таким образом, дело не в неэффективности процесса, а в самом процессе, который состоит из постоянного воздействия на личность. И даже в том случае, если он станет эффективным, преступность (рецидивная и пенитенциарная) останется как явление и, возможно, приобретёт даже бо́льшую общественную опасность[43].
Вообще, довольно сложно оценивать эффективность пенитенциарного процесса в зависимости от степени его влияния на общественную безопасность. Как правило, любое противоправное деяние связывают с конкретной личностью или группой, т. е. с субъектом преступления, а не с процессом в целом. Вместе с тем, если предположить, что процесс может создавать условия для развития конкретных видов социальных девиаций (отклонений в поведении, в том числе противоправных), это будет означать, что данные отклонения являются регулируемыми и что от процесса зависит их количество и «качество», т. е. уровень общественной опасности, или же отклонения могут представлять собой результат этого процесса.
Если пенитенциарный процесс представляет собой прежде всего воздействие на личность и характер конкретного человека, то он [процесс] варьируется и оценивается в зависимости от этого воздействия и реакции на него. Таким образом, различного рода отклонения в поведении осуждённого являются именно реакцией на подобное воздействие. И если реакция выходит за рамки действующих правовых норм (уголовно-исполнительных или уголовных), к осуждённому применяются новые меры воздействия («реакция на реакцию») и т. д. При этом необходимо понимать, что и «воздействие», и «реакция на реакцию» тоже могут быть девиантными.
Итак, понимая пенитенциарный процесс как бесконечную цепочку воздействий и реакций, вернёмся к вопросу о его эффективности. Что есть эффективный пенитенциарный процесс? Эффективен ли он при усилении воздействия на осуждённого или снижении этого воздействия? На данный вопрос нет объективного ответа. Чтобы понять это, необходимо отталкиваться от определения самого понятия «процесс».
Процесс (от лат. processus – «течение, ход, продвижение») есть продвижение к некой цели[44]. С точки зрения теории управления, процесс – это устойчивая и целенаправленная совокупность взаимосвязанных действий, которые по определённой технологии преобразуют входы в выходы для получения заранее определённых результатов, представляющих ценность для потребителя[45], т. е. эффективность процесса может оценить только его конечный потребитель.
В этой связи ключевым станет следующий вопрос: кто же является потребителем пенитенциарного процесса – государство или общество? Действительно, эти категории, хотя и слишком абстрактные, являются его внешними потребителями, т. к. испытывают потребность в безопасности[46]. Более конкретными являются внутренние потребители пенитенциарного процесса – сами сотрудники и осуждённые. Очевидно, что если сотрудники исправительных учреждений не понимают того, кто является внутренним потребителем результатов их деятельности и в чём заключаются его т. н. положительные потребности (т. е. при отсутствии верной парадигмы), выбор этого потребителя остаётся за ними. В итоге конечными потребителями пенитенциарного процесса в разных исправительных учреждениях становятся правоохранительные органы, которые решают задачи по раскрытию преступлений[47], криминальные группировки[48] и т. п.
В чём же причина подобного примитивного отношения к пенитенциарному процессу, цель которого является более чем социально значимой? Ответ на данный вопрос будет последовательно раскрываться в этой и следующей главе, основываться же он будет на описании обозначенного процесса, потому как в отсутствие верной ролевой парадигмы пенитенциарный процесс представляет собой ролевой конфликт, способы разрешения которого, как известно (см. п. 1.3), могут быть насильственными.
Современный пенитенциарный процесс основан на т. н. прогрессивной системе исполнения наказаний, которая появилась ещё в XVIII веке. Её фундамент на протяжении всей истории существования – это труд,
